Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

Отражением прочной связи между яхтой, офицерами, экипажем и пассажирами являются до сих пор регулярно проходящие собрания Ассоциации королевских яхтсменов, многие из которых посещают члены королевской семьи. Несколько лет назад Королева пригласила всех, кто присутствовал на встрече, сначала побывать на приеме в Виндзорском замке. Она всегда присылает особое послание, которое зачитывают на собрании Ассоциации. Еще удивительнее видеть каждую весну десятки бывших «йотти» в традиционных комбинезонах, когда они съезжаются, чтобы целую неделю – без всякой оплаты – проводить работы по техническому обслуживанию на борту яхты. Бывший инженер-механик приступает к работе в машинном отделении, полируя трубы. На лестнице можно встретить бывших матросов, которые покрывают лаком и полируют деревянные элементы. Два бывших главных кока открывают камбуз, чтобы приготовить еду своим старым товарищам. В последний день старые «йотти» выстраиваются на открытой палубе, чтобы услышать освященную временем и приятную сердцу морскую команду: «К чарке!» В этот момент каждый получает порцию рома за свою работу. Прежде чем выпить, они поднимают тост за персону, которая для них является не далекой символической фигурой, а человеком, знакомством с которым все они искренне гордятся: «За Королеву!»

Ни одно другое иностранное государство не могло бы утверждать, что оказало на Королеву столь сильное влияние, как то, которого она старательно избегала больше полувека. Обращаясь к народу Южной Африки в конце своего государственного визита в 1995 году, она не скупилась на слова. Посещение этой страны стало, по ее словам, «одним из выдающихся событий моей жизни». Поскольку ее жизнь была богата знаменательными событиями, визит, о котором Королева отозвалась как о «выдающемся», получил от нее похвалу высшего разряда.

Южная Африка стала первой зарубежной страной, которую Королева посетила еще с родителями, прибыв в далеком 1947 году в преддверии своего знаменитого двадцать первого дня рождения. И именно вопрос о будущем Южной Африки мучил любимое Содружество Королевы большую часть ее правления. Это был вопрос, который, как никакой другой за время самого долго правления монарха в истории, подвел Корону к грани конституционного кризиса. Бывали моменты, когда он грозил вызвать окончательный раскол в Содружестве и развалить его. И вот, наконец, Королева стояла, произносила тост за свободу Южной Африки и отмечала, пожалуй, одно из величайших достижений Содружества. «Выдающееся», без всяких преувеличений.

В течение двух десятилетий, пока королевская история внутри страны переживала то эйфорию королевских бракосочетаний в восьмидесятых годах, то скрытые супружеские горести и трагедии в девяностых годах, существовала и совершенно отдельная цепь событий, занимавшая Главу Содружества. К счастью для Королевы, на международной арене всему, что предпринимала Корона, всегда сопутствовала удача, чего нельзя было сказать о развитии событий внутри страны. Хотя в самой Британии эти годы были для монархии поистине ужасны, Королева могла, по крайней мере, ощутить огромное утешение от признания за границей. И доминирующими в этой главе ее жизни были две титанические фигуры, к которым Королева сохранила величайшее уважение. Обоих она знала очень хорошо, хотя встречи с ними были мимолетны. Одна из этих фигур исчезла из поля зрения публики в тот самый момент, когда другая вышла на свет. У них были диаметрально противоположные взгляды почти по всем вопросам. Если в чем они и были едины, так это в своем уважении к Королеве. Она в свою очередь оказала им, пожалуй, величайшую честь. Даже по высоким стандартам ордена Заслуг мало кто был достоин его больше Маргарет Тэтчер и Нельсона Манделы.

Отношения между Королевой и первой женщиной премьер-министром будут занимать историков еще долгие годы. О ее отношениях с Нельсоном Манделой можно судить по переписке, хранящейся в Королевских архивах. Это, пожалуй, единственные регулярно получаемые Королевой письма от кого-либо, кроме членов семьи (или школьников), начинавшиеся словами: «Дорогая Елизавета…» Можно с уверенностью утверждать, что миссис Тэтчер ни за что не стала бы начинать письмо к Королеве подобным образом. По словам ее бывшего главного Личного секретаря Робина Батлера лидер консерваторов всегда скрупулезно соблюдала условности переписки, тем более после ранней размолвки с личным офисом Королевы.

– Когда она была еще лидером оппозиции, она побывала на каком-то мероприятии в Букингемском дворце, а потом отправила благодарственное письмо, которое начала с неофициального обращения, – говорит Батлер. – Не думаю, что она начала со слов: «Дорогая Елизавета…», однако из Дворца позвонила Кэролайн[277] и сказала: «Королева ожидает, что премьер-министр или лидер оппозиции будет соблюдать формальности».

По словам Чарльза Мура, биографа миссис Тэтчер, Личный секретарь Королевы мягко указал, что заверение «искренне Ваша» – не лучший способ заканчивать письмо к суверену. «Правильно» было бы закончить письмо чем-то вроде: «На сем имею честь, мэм, остаться смиренной и покорной слугой Вашего Величества».

Налицо было скорее вмешательство сотрудника двора, чем указание самой Королевы. Она славится своей снисходительностью к тем, кто впервые имеет дело с королевским протоколом, будь то гостья за обедом, решившая выпить содержимое поднесенной ей миски для омовения пальцев, или сам не свой от волнения награжденный, который решил исполнить женский реверанс при посвящении в рыцари. Миссис Тэтчер, по словам Чарльза Мура, «желала соблюсти приличия и не имела ни малейшего желания переворачивать все с ног на голову». Он продолжил так: «Те, кто работал на нее, отмечали, что она всегда очень заботилась об всех вопросах одежды и протокола».

С того момента, как миссис Тэтчер вступила в должность, она старалась не заставлять Королеву ждать, часто являясь на еженедельные аудиенции заранее. 12 октября 1984 года, когда взрыв бомбы ИРА уничтожил в Брайтоне отель, где проходила конференция консервативной партии, Королева находилась в США и отчаянно хотела переговорить с премьер-министром. Говорят, когда удалось связаться по телефону с чрезвычайным штабом миссис Тэтчер, премьер-министр начала разговор, бодро поинтересовавшись:

– Хорошо ли вы проводите время?

Миссис Тэтчер, конечно, пришлось нелегко, когда во время ежегодного визита премьер-министра в Балморал они поменялись ролями. По традиции королевская семья любит готовить и убирать после готовки всякий раз, как устраивается барбекю. Премьер-министр был вне себя от нетерпения, глядя, как Королева мыла посуду после ужина. После очередного искреннего предложения премьер-министра о помощи Королева, которая не любила, когда ей помогали, обратилась к своей фрейлине:

– Не мог бы кто-нибудь попросить эту женщину сесть.

Когда миссис Тэтчер впоследствии написала ей благодарственное письмо, она приложила к нему пару резиновых перчаток.