Непокорная - Ини Лоренц

Спускаясь по лестнице, она с удивлением увидела странно экипированных солдат и перевела взгляд на настоятеля. В отличие от Гретель, Геновева не заметила среди гостей Йоханну и Карла.

С улыбкой графиня подошла к настоятелю Северинусу и сделала книксен.

– Добро пожаловать, преподобный отец! Ваше появление стало для меня неожиданностью, особенно в такую погоду! Мне говорили, что вы очень редко покидаете свой монастырь. – Ее голос звучал вкрадчиво, и ничто в ее внешнем виде не выдавало, что еще несколько минут назад она стонала от удовольствия под своим кузеном.

Настоятель глубоко вздохнул и посмотрел ей в лицо:

– У меня для вас печальная новость. Граф Матиас, господин Аллерсхайма и хозяин Эрингсхаузена, пал в бою с турецкими язычниками.

Услышав это, Геновева едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости, однако тут же сделала печальное лицо:

– Боже, упокой его бедную душу! Теперь, когда он умер, наследником станет мой сын.

«А я, как его мать, еще много лет буду хозяйкой Аллерсхайма», – добавила она про себя, в то время как почти все слуги застыли от горя. Хотя после смерти отца Матиас позволил Геновеве властвовать над собой, молодого графа очень любили в замке.

Тем временем фратер Амандус спустился по лестнице и низко поклонился своему настоятелю.

– Преподобный отец! – воскликнул он. – Вам не стоило подвергать себя тяготам путешествия. Вы могли бы позвать меня в монастырь!

Северинус пристально посмотрел на молодого монаха:

– После сообщения, которое я получил, мне показалось целесообразным явиться сюда лично. Граф Матиас оставил завещание, которое в качестве свидетелей подписали польский король Ян и герцог Карл Лотарингский.

– Завещание? – На мгновение Геновева растерялась, но потом напомнила себе, что кроме ее сына никто не мог претендовать на Аллерсхайм.

– Да, завещание. – Теперь улыбка исчезла с лица настоятеля и он стал серьезным. – Поскольку его можно понять лишь в совокупности с завещанием отца графа Матиаса, я прошу вас принести его сюда!

Геновева замешкалась. Настоятель был одним из свидетелей, подписавших настоящее завещание ее мужа, и он наверняка заметит внесенные в него изменения.

– Извините, преподобный отец, но я не знаю, где мой пасынок хранил свои документы, – сказала она.

Однако настоятель никому не позволял водить себя за нос.

– Разумеется, там же, где и его отец. Я знаю, где именно. Все, что мне нужно, это ключ.

– Его местонахождение мне тоже неизвестно, – ответила Геновева и быстро прикрыла рукой декольте, где на золотой цепочке висел ключик.

– Значит, нам придется взломать сундук, – заявил настоятель.

– Я этого не позволю! – Геновева огляделась по сторонам, но никто из слуг, кроме дворецкого, не собирался ей помогать.

– Я согласен с госпожой графиней: вы не можете просто так взять и уничтожить столь ценный сундук! – воскликнул дворецкий.

– В таком случае найди ключ! – холодно ответил ему настоятель Северинус.

– Да вон же он! – Гретель указала на вырез платья Геновевы.

Под пальцами графини виднелась бородка ключа.

Настоятель тут же протянул руку:

– Дайте его мне!

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Геновева. – Это мой дом, а мой сын – новый граф Аллерсхайма. Только я принимаю здесь решения! Немедленно покиньте мой дом!

– Никто не имеет права называться графом Аллерсхайма, пока я не увижу оба завещания. Сейчас же дайте мне ключ!

Вместо того чтобы повиноваться, Геновева попятилась от настоятеля. В этот момент к ней подошли четыре монахини. Пока три из них держали графиню, четвертая сняла цепочку с ее шеи.

– Помогите! – закричала Геновева, но вместо того чтобы прийти ей на помощь, лакеи и слуги предпочли скрыться.

Только дворецкий все еще оставался тут, но и он не решался спорить, видя обнаженные сабли гусар.

Настоятель Северинус взял ключ и, опираясь на руку Адама, поднялся вместе со всеми в спальню, в которой ночевал Йоханнес фон Аллерсхайм, а после его смерти – его сын Матиас. В дальнем конце комнаты стоял невзрачный сундук, который с легкостью открылся. Настоятель достал оттуда ящички, а затем наклонился вперед. Раздался щелчок, и открылась передняя часть сундука. Показался железный ларчик, в котором хозяева Аллерсхайма хранили ценные документы.

Ключ, взятый у Геновевы, подошел к замку. Настоятель полистал бумаги и наконец достал подделанное Амандусом завещание.

В то время как по лбу Геновевы стекал холодный пот, а Амандус медленно пятился в сторону двери, чтобы в случае необходимости быстро исчезнуть, настоятель начал зачитывать вслух текст завещания.

После того как настоятель Северинус закончил, на несколько мгновений воцарилась тишина. Йоханна боролась со слезами, которые наворачивались ей на глаза при мысли о подлости мачехи, а Карлу хотелось влепить Геновеве пощечину. Затем он заметил, что Амандус намерен выскользнуть из комнаты, и тут же схватил монаха за плечо.

– Стоять! Твоя игра окончена!

– Какая еще игра? – дерзким тоном спросил Амандус.

– Вот эта! – сказал настоятель и протянул ему поддельное завещание, а затем повернулся к дворецкому. – Позови слуг, а также гостей, если они есть в замке. Пускай все соберутся в большом зале.