Непокорная - Ини Лоренц

Но он тоже злился из-за того, что им приходится ждать у ворот.

Однако вскоре монах вернулся и открыл ворота:

– Господа, прошу, входите. Солдаты и женщины пускай пройдут в хозяйственный двор.

– Спасибо, я знаю, где это, – отрезала Йоханна и хотела ехать дальше.

Карл быстро схватил поводья ее коня и остановил его, а затем снова обратился к монаху:

– Это моя сестра, жена отважного польского дворянина Адама Османьского, а это моя супруга. Мы хотели бы засвидетельствовать свое почтение преподобному настоятелю.

– Входите. Один из наших послушников позаботится о ваших людях и проводит их.

Монах понял, что перед ним не простые офицеры, а высокородные дворяне.

Карл спрыгнул с коня и снял с седла сначала Йоханну, а затем и Мунджу.

– Не переживайте, все будет хорошо, – шепнул он им.

Адам тихо проворчал:

– Моя рана уже зажила. Я мог бы и сам помочь своей жене спуститься с лошади!

Улыбнувшись, Карл повернулся к нему:

– По дороге в Польшу тебе придется делать это довольно часто. Нас же с Йоханной вскоре ждет разлука… А теперь идемте. Я хочу поговорить с настоятелем.

Настоятель Северинус принял нежданных гостей в небольшой теплой комнате и сначала хотел поскорее от них избавиться, обменявшись любезностями. Но когда он взглянул на Карла, на лбу у старика появились резкие складки:

– Я знаю вас, господин! В этом я совершенно уверен. Вот только не могу вспомнить, как вас зовут.

– Возможно, вам будет легче это сделать, если вы увидите нас вместе, преподобный отец! – Йоханна сняла капюшон и подошла к брату.

Настоятель несколько раз перевел взгляд с Карла на нее и обратно. Наконец старик схватился за голову:

– Не может быть! Неужели вы действительно Карл и Йоханна?

– Мы так сильно изменились? – удивленно спросила девушка.

Настоятель кивнул:

– Карл стал взрослым мужчиной, а ты, дочь моя, такой же красавицей, как твоя мать. Я счастлив вас видеть. Мы все очень испугались, когда вы бесследно исчезли.

– У нас не было выбора, – сказал Карл приглушенным голосом. – Нам нужно кое-что обсудить, преподобный отец, и никто не должен нас подслушать.

– За брата Михаэля я ручаюсь, – сказал настоятель, взглянув на молодого монаха, который привел сюда путешественников.

– Пускай будет по-вашему, – ответил Карл и слегка поклонился. – Нам с Йоханной пришлось бежать, и мы отправились в Польшу. Причину я назову вам позже. Этой осенью мы сопровождали короля Яна Третьего в Вену и я сражался там вместе со своим другом, а теперь и зятем, Османьским, в составе армии, которая прогнала Кара-Мустафу и его турок к черту.

– Не упоминайте о нем в благочестивом месте! – строго сказал настоятель.

– Простите, преподобный отец! Под Веной мы увидели своего единокровного брата, но сперва держались от него на расстоянии. Вскоре после этого Матиас был тяжело ранен в битве при Парканах. Он меня узнал, подозвал к себе и приказал записать его последнюю волю. В качестве свидетелей его завещание подписали польский король Ян и герцог Карл Лотарингский. – С этими словами Карл передал настоятелю завещание брата.

Северинус открыл и прочел его с возрастающим трепетом. Закончив, он перекрестился:

– Пусть Отец наш Небесный, Господь Иисус Христос и Пресвятая Дева Мария помилуют этого бедного грешника.

– Матиас погиб, спасая польского короля Яна от турок, которые едва его не одолели, – сказал Карл. – Наш единокровный брат и в самом деле заплатил за свои грехи.

– Мне показалось странным то, как он исполнил завещание вашего отца. Однако я даже представить себе не мог, что они подделали его. И в этом замешан один из моих монахов! – Настоятель Северинус явно был потрясен. Он с сочувствием посмотрел на Карла и Йоханну. – Вам, должно быть, тяжело было покинуть родной дом!

– Это был единственный способ спасти Карла от монастыря, а меня – от брака с Кунцем фон Гунцбергом, – вставила Йоханна.

– Я задавался вопросом, почему вы должны были выйти замуж за Гунцберга, и сердился на Матиаса, поскольку предполагал, что он нарушил последнюю волю вашего отца. Если бы я знал правду, то приехал бы в Аллерсхайм, несмотря на свою болезнь, чтобы предотвратить это непотребство! – Настоятель глубоко вздохнул и покачал головой. – И откуда только берутся такие испорченные люди?

– Это еще не все, – сказал Карл. – У моего отца были обоснованные сомнения в том, что Геновева беременна его ребенком.

– Знаю. Он постановил, чтобы она ушла в женский монастырь, а ее ребенка воспитывали в другом монастыре. Я думал, что ваш брат слишком добросердечен и потому разрешил мачехе и ее ребенку остаться в Аллерсхайме. Но теперь понимаю: Геновева подкинула своего ребенка, как кукушонка, в ваше фамильное гнездо.

– И теперь его нужно будет оттуда прогнать.

Настоятель печально посмотрел на Карла:

– Если бы вы сейчас не вернулись, ваша мачеха сделала бы своего сына наследником Матиаса и таким образом получила бы полную власть над Аллерсхаймом. Я хочу попросить прощения у вас и у вашей сестры за то, что один из монахов моего монастыря оказался таким испорченным и поддержал Геновеву во всех ее деяниях.

– Включая зачатие сына! – сказал Карл. – Вы знакомы со славным Фирмином. В свое время он сопровождал Геновеву в Фирценхайлиген, где она якобы хотела помолиться за выздоровление нашего отца. В это время фратер Амандус тоже находился в Фирценхайлигене и являлся в ее покои по ночам – явно не для того, чтобы читать молитвы.

– Это огорчает меня еще больше, – ответил настоятель, склонив голову. – Теперь я понимаю, почему Матиас попросил меня позволить Амандусу жить в Аллерсхайме: за всем этим стояла Геновева. Но будьте уверены, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам восстановить свои права.

– Поэтому мы и пришли к вам, преподобный отец. Фратер Амандус, конечно, мошенник, но он духовное лицо и, следовательно, может быть осужден только вами.

Карл довольно улыбнулся. Теперь он получил поддержку, в которой нуждался, и его вступление во владение Аллерсхаймом не будет выглядеть как акт насилия.

Тем временем мысли настоятеля изменили направление.

– Может случиться так, что ваша мачеха не захочет признавать свое поражение и натравит на вас слуг.

– Тот, кто повинуется ей, пожалеет об этом, – твердо ответил Карл.

– Дело может дойти до столкновения, – выразил свои опасения настоятель Северинус.

– Мы вооружены, преподобный отец. Моего зятя сопровождает дюжина гусар, а под моим началом находятся восемь оставшихся в живых членов аллерсхаймского отряда. Они знают, что Матиас назначил меня своим наследником, и будут подчиняться мне, а не моей мачехе.