Последнее дело Лаврентия Берии - Сигизмунд Миронин

28 апреля, 18 часов 10 минут. Лубянка

Если бы Берия вел дневник, как Николай Второй, то он бы записал, что день прошел обычно. Заела текучка.

29 апреля, 7 часов 3 минуты. Москва, улица Качалова

Утром, читая газеты, Берия отметил себе в памяти, что в Большом шла «Спящая красавица», во МХАТе — «Воскресение», в Малом — «Доходное место». «Опять одно и то же», — заметил для себя Лаврентий.

В Кремле состоялось заседание Президиума, где его соратники долго и нудно рассматривали вопросы проведения праздничной демонстрации. На президиуме Берия обнародовал факты, что Игнатьев злоупотребил властью, сфабриковав дело врачей. Под давлением Берии Игнатьев был освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС и выведен из членов ЦК — «ввиду допущенных серьезных ошибок в руководстве бывшего МГБ СССР… в связи с выявленными новыми обстоятельствами неправильного и нечестного поведения бывшего министра госбезопасности… скрывшего от правительства ряд важных государственных документов». Однако попытка Берии добиться на заседании Президиума исключения Игнатьева из членов КПСС, за которым мог последовать и арест, не была успешной из-за возражений Булганина и Хрущева. Игнатьеву инкриминировали не «вину» или «ошибки», а лишь «потерю бдительности», поэтому Игнатьев не был арестован. «Опять эта дружная парочка блокирует нужное дело», — думал Берия по пути домой. Вечером Берия долго сидел у старинного камина в своем кабинете на Качалова и обдумывал роль Игнатьева во всем этом деле.

В этот день Василий был официально арестован, но Берия никому не сказал, где он содержится.

30 апреля, 7 часов 11 минут. Москва, улица Качалова

В газетах сообщалось о том, что все три области ТАССР были упразднены. Тем самым Берия выполнил обещание, данное руководителям Татарстана. В кабинете на Лубянке Берия нашел сообщение о поимке шпиона, у которого был найден приемник, скрытый в курительной трубке. Этот радиоприемник не издавал ни звука. Спецам с Лубянки пришлось немало повозиться, чтобы понять устройство. Чтобы услышать передачу, нужно было взять трубку в зубы. Тогда вибрация за счет костной проводимости достигнет внутреннего уха по черепу. У шпиона также были найдены часы со встроенным фотоаппаратом производства западногерманской компании Steineck. Вместо обычной пленки они были заряжены фоточувствительным диском диаметром 2,5 сантиметра.

30 апреля, 11 часов 31 минута. Москва, площадь Ногина

У Суханова была невысокая, по-утиному переваливающаяся фигура, держащаяся на кривоватых ногах. Кругленькое лицо без бороды и усов, смазанный чем-то аккуратный проборчик, огромные очки на огромном носу грибом. Курносый, простовато-скуластый, в очках. В его манерах появлялась тень высокомерия, напоминающая о его высшем образовании. Это был угрюмый, несговорчивый, устаревшего мировоззрения человек, далекий от понимания задач современного мира. Суханов присел за стол, но потом демонстративно отвернулся от склонного к полноте чавкающего экс-министра. Он осмотрелся.

Игнатьев играл роль мягкохарактерного человека. Внешне полностью подчинялся требованиям вышестоящего руководства, будто бы особенно робел перед Сталиным. Суханов нашел Игнатьева в столовой здания ЦК на площади Ногина. Тот сидел за столом, заставленным множеством блюд. Бывший министр госбезопасности любил, но не умел есть. Он противно чавкал, поминутно отдувался, облизывал жирные пальцы и ковырял в зубах, ухитряясь не выпускать из рук огрызок бифштекса и стаканчик с горячим кофе. В буфет закупили партию одноразовых бумажных стаканчиков.

— Послушай, Семен, — процедил он, неприязненно разглядывая ложку, которой виртуозно орудовал Игнатьев, — эти умники у вас работают когда-нибудь? Эти идиоты долго будут провоцировать Берию?

— А что? — лениво поинтересовался экс-министр. Его показное спокойствие скрывало жуткий страх. Посадят, посадят, убьют. Он прикончил свой бифштекс, залпом выхлебал остатки кофе и теперь раздумывал, что бы ему сделать с пустым стаканчиком. Просто выкидывать его, отдавая на мойку вместе с грязной посудой на подносе, было скучно. Нужен был эффект.

— По-моему, они у вас только прогуливаются и болтают друг с другом. О каком режиме секретности может идти речь, если эти яйцеголовые вообще не имеют понятия о дисциплине? Берия уже затребовал материалы, подготовленные Абакумовым, он начал работы с «Черной кошкой» и с «нашими» строителями.

Игнатьев наконец придумал. Он поставил стаканчик на стол донышком вверх и, размахнувшись, раздавил его ударом кулака. Хлоп! — кончина бумажной посудки сопровождалась звуком, отдаленно похожим на пистолетный выстрел. Сотрудники ЦК, сидящие за соседними столиками, обернулись.

— Самое высшее наслаждение — сделать то, что, по мнению других, вы сделать не можете.

— Ладно выеживаться. Берия активно копает. Он уже допросил Абакумова, скоро выйдет на тебя, — заявил Суханов Игнатьеву. — Главное — не перейти улицу на тот свет, поэтому тебе лучше залечь на дно.

30 апреля, 20 часов 31 минута. Дача Берии

В конце апреля на даче всегда было дымно: соседи жгли мелкие сухие ветки, прошлогоднюю листву и жарили шашлыки. Берия любил этот весенний запах, горьковатый, древесно-лиственный, смешанный со сладким мясным. Сначала мясо обрабатывается на пару, а потом поджаривается на шашлычнице. Самому же ему больше всего нравилось готовить (если было время) шашлыки из телятины, куски которой долго давились руками в смеси свежеизмельченного лука и чеснока — мясо должно было стать как желе.

1 мая, 7 часов 7 минут. Москва, улица Качалова

Лаврентий Павлович проснулся, как всегда, рано. Необходимо было ехать в Кремль, чтобы принять участие в праздновании 1 Мая. С утра было праздничное настроение. Когда Берия, направляясь с дачи на Красную площадь для участия в демонстрации, проезжал мимо здания Большого театра, оставшегося слева, он обратил внимание, что на его фасаде были вывешены портреты классиков марксизма: слева Маркс, потом Энгельс, потом Ленин и справа Сталин. На площади перед Большим театром был уложен свежий асфальт. Берия вспомнил споры по поводу асфальта, как Сталин напирал, что асфальт лучше брусчатки — машины не так трясет. После тогдашнего решения Политбюро массовое асфальтирование стало одним из символов Новой Москвы, тогда как в Париже, например, никто и не думал отказываться от брусчатки.

Сначала Берия и другие лидеры СССР поднялись на трибуну Мавзолея. На трибуну они поднимались в следующем порядке. Впереди шел Маленков, следом Берия, потом Молотов, затем Каганович и Хрущев с Микояном. «Да! Никита потерял свое влияние, — заключил Берия, — он теперь шестым ходит, а раньше был в четверке сталинских фаворитов». Очередность выхода вождей на трибуну Мавзолея обычно определял Хозяин. Теперь эту функцию взял на себя Маленков. Затем Булганин принимал парад, объезжал колонны войск. На время прохождения войск Булганин поднялся на трибуну и расположился справа от Хрущева. Если смотреть на трибуну со стороны Красной площади, то лидеры СССР расположились в таком порядке: слева направо — Булганин, Хрущев, Ворошилов, Маленков (центр), Берия, Молотов, Каганович. Далее — Микоян, Сабуров, Первухин, Шверник. Маленков был в военной фуражке без знаков отличия — он всегда носил такие фуражки. Все остальные — в шляпах. Булганин был в маршальской форме и в маршальской фуражке. Перед началом военного парада выступил министр обороны маршал СССР Булганин. Стоя на трибуне Мавзолея Ленина и Сталина, Берия очень оживленно беседовал с Молотовым.