Я вам что, Пушкин? Том 1 - Ричард Рубин

Субботнее утро встретило нехарактерным для октября теплом. Плюсов в нынешнем положении было немного, по пальцам пересчитать можно, но приятный климат вполне к ним относился. Сеттинг «британской осени» Моника бы не вынесла — от вечной жизни в промозглом сыром тумане повеситься захочется. Хотя Саёри и без него в этом… преуспела. Пусть и по твоей вине, напомнила себе Моника, и задвинула эту мысль куда-то на дальний план подсознания. Лишний раз портить себе настроение не хотелось. Его и так события вчерашнего дня подточили.

Моника одернула безрукавку (только для верности — та сидела идеально) и зашагала по тротуару. Путь предстоял неблизкий. Нацуки жила далеко от центра… настолько далеко, насколько это возможно в столь небольшом городке. Не окраина, но близко к тому. Стоило бы вызвать такси, но их мало, три-четыре человека извозом промышляют, не больше, так что утром на это и рассчитывать глупо. Ничего, легкая прогулка с утра не повредит, только мышцы в тонус приведет.

Хотя подкручивать параметры через консоль куда проще и приятнее.

Дорога до дома Нацуки заняла около сорока минут. Забавно, подумала Моника, многие часто используют утренние прогулки или пробежки для того, чтоб очистить голову или, напротив, остаться наедине с собой. Она же всю жизнь (если бесконечную череду недельных циклов можно так назвать) проводит так. Хоть и торчит постоянно в клубе вместе с девочками. Но с ними по душам говорить смысла ноль — через несколько коротких дней все сбросится.

Так, спрашивается, зачем она сейчас тащит эту несчастную мангу к Нацуки? Если знает, что скоро произойдет перезапуск, и книжка вернется на магазинную полку.

Потому что где-то внутри теплилась надежда, что в этот раз все пойдет иначе. Время не остановится. Фестиваль, будь он неладен, пройдет и закончится. Петля (иронично!) разорвется. А ГП, только теперь уже Гарик — странный, непонятный, но ЖИВОЙ, останется рядом.

В куклы играть надоело. До боли хотелось чего-то настоящего. В идеале, конечно, здорово было бы выбраться отсюда, но если не выйдет… Моника остановилась. Рука сама скользнула в карман джинсов и нашарила там мобильник. Плевать, что час ранний и Гарик может спать, завтракать или принимать душ. Сейчас его голос был ей необходим.

Вскоре он появился. Прорезался в динамике…

— Чего надо?

…и жизнерадостностью не порадовал.

— Встань, Гарик, страх преодолей! — возвестила Моника, — как настроение?

…

Перед домом Нацуки стоял автомобиль — седан интенсивно-розового цвета. Для нынешних мест настоящая диковинка. Машина явно знавала лучшие времена — на кузове тут и там островки ржавчины, здоровенная вмятина на водительской двери… Отчего-то рыдван казался смутно знакомым. Хотя это и неудивительно, такое сложно не заметить. Моника вздохнула. Со временем визита она не угадала. Отец Нацуки наверняка был дома. Но делать нечего. Не сдавать же назад… жалко и времени, и двух сотен.

Моника облизнула губы и нажала на кнопку звонка. Никто не ответил. Она позвонила еще и еще, однако из-за двери не доносилось ни звука. Вполне возможно, что папа с дочкой решили с утра пораньше прошвырнуться по магазинам. Все-таки глупо было заявляться без приглашения. Только в кино такие штуки срабатывают безотказно, в жизни же выходят боком. Так, стоп? В жизни?

Превосходно. Теперь ты сама пытаешься сложить вокруг себя четвертую стену.

Стараясь не думать об этом, Моника постучала в дверь. Вновь ничего. Что ж, притащилась сюда она впустую. Придется отдавать мангу Нацуки в понедельник, у всех на виду. Наверняка та не упустит случая макнуть Монику лицом во все ее проступки… или, как говорит Гарик, «косяки». Сделает это с радостью и припомнит все. Как в рассказе Филипа Дика.

Когда Моника уже собралась уходить, дверь распахнулась и едва не двинула ей по носу. На пороге появилась Нацуки, растрепанная и злющая, как той-терьер.

— Чего ты колотишься, м? — зашипела она вместо приветствия, — папу разбудишь, он только полтора часа как после смены…

— Привет, — Моника слегка опешила.

Надо же, раньше папа существовал только в виде мимолетных упоминаний в скрипте, а теперь вот на смены ходит. Становление персонажа в действии, дамы и господа.

— Можно пройти?

Нацуки пригладила волосы и скрестила руки на груди.

— Проходи. Но только сразу на кухню, в гостиной не убрано.

С этими словами она повернулась и направилась вглубь дома. Моника поставила сумку у полки с обувью и пошла следом. Коврик у входа она проигнорировала. Ничего страшного, все равно подружка убираться будет.

Кухня оказалась маленьким закутком, вплотную примыкающим к гостиной. Там едва поместился дешевый деревянный стол, пара стульев, холодильник и плита… от которой шел вкусный пряный запах. Кажется, Нацуки хороша не только в выпечке. Она как раз закончила рыться в одном из шкафчиков, висевших наверху, и извлекла чашки.

Моника опустилась на стул. Неудивительно, что ее не услышали — вода в раковине бежит, электрочайник клокочет, за кастрюлей на плите следить надо. Шум буквально со всех сторон.

— Прости, ничего, кроме кофе и тостов с джемом предложить пока не могу, — сказала Нацуки. Тон все еще был недовольным, но уже без агрессии, — я только собираюсь завтракать, ничего не приготовила.

— Не страшно, — заверила Моника, — я не голодна. Как ты?

Электрочайник запищал и отключился.

— Не сиди принцессой, — сказала Нацуки, — кофе на столе, рядом с сахарницей. Сыпь, сколько нужно. Я ничего, в норме. Немного бешусь с того, сколько дел сегодня переделать нужно. Вот такой вот список! — развела она руками, — в сутках слишком мало часов. От выходных остается одно название.

— Это правда.

Моника задумалась. Параметров в консоли было много, и среди них вполне мог найтись и тот, что отвечает за продолжительность игрового дня. Правда, в «фундаментальные» соваться она как-то опасалась — можно вообще все сломать, и тогда…

О том, что будет тогда, думать совсем не хотелось. Особенно, когда совсем рядом свежие, с пылу с жару тосты.

— Приятного тебе аппетита и чудесного пищеварения, — съязвила Нацуки, устраиваясь по соседству.

Она намазала тост джемом и вгрызлась в него с аппетитным хрустом. Моника хмыкнула. Не только Саёри из них четверых сладкоежка — все в той или иной мере к вкусняшкам неравнодушны. Даже у Юри была сцена с ГП и конфетами, если написать для нее стихи три подряд…

Всего лишь три дня — ровно столько нужно для того, чтобы их покорить. Четыре, если брать в расчет