Двенадцать - Джастин Кронин

– Ничего, только пупавка обыкновенная. Сама пользуюсь. Если хотите, чтобы попробовала при вас, с радостью.

– Забудь.

Он расплатился одним синим жетоном. Женщина проводила его взглядом. Зазвенел колокольчик.

– Пойдем со мной, – сказала она Саре.

Она отвела ее в хранилище, где стояли стол и стулья. Дверь вела в переулок. Женщина сказала Саре подождать и вернулась за прилавок. Прошло несколько минут. Дверь открылась, и появилась Нина, одетая, как житель плоскоземья, в тунику, темную куртку и длинный шарф, скрывающий нижнюю часть ее лица.

– Это невероятно глупо, Сара. Ты себе представляешь, насколько это опасно?

Сара глядела в ее стальные глаза. До этого момента она и не понимала, насколько она зла.

– Вы знали, что моя дочь жива, так?

Нина принялась разматывать шарф.

– Конечно, знали. Именно этим мы занимаемся, Сара, – знаем, что и где, а потом используем эту информацию. Я думала, ты будешь рада.

– И как давно вы это знали?

– А какая разница?

– Разница есть, черт побери.

Нина жестко поглядела на нее.

– Хорошо, предположим, мы знали это с самого начала. Предположим, мы бы тебе сказали. Что бы ты тогда сделала? Можешь не отвечать. Ты бы сбрендила и сделала какую-нибудь глупость. Не прошла бы и десяти шагов в Куполе, как тебя бы раскрыли. Если это тебя утешит, могу сказать, что по этому поводу было много споров. Джеки считала, что тебе следует это знать. Но возобладало мнение, что важнее успех операции.

– Мнение возобладало. В смысле твое.

– Мое и Юстаса.

На мгновение лицо Нины стало мягче. Но лишь на мгновение.

– Не воспринимай это так. Ты получила то, что хотела. Будь рада.

– Что я хочу, так это вытащить ее оттуда.

– Именно на это мы и рассчитываем, Сара. И мы вытащим ее оттуда в свое время.

– Когда?

– Полагаю, это очевидно. Когда все это закончится.

– Ты меня шантажируешь?

Нина отмахнулась.

– Не пойми меня неправильно, но это не то, к чему я питаю особенное отвращение. Но в данном случае в этом нет необходимости.

Она осторожно поглядела на Сару.

– Как думаешь, что происходит с этими девочками?

– Что ты имеешь в виду, «девочками»? Моя дочь одна такая.

– Она такая сейчас. Но она не первая. Ева есть всегда. Одна, другая. У Гилдера один способ держать Лайлу в спокойствии – дать ей ребенка. Но как только ребенок достигает определенного возраста, женщина теряет к нему интерес, или ребенок сам от нее отказывается. И тогда они находят новую.

У Сары закружилась голова, и она села.

– И в каком возрасте?

– Пять-шесть лет. Варьируется. Но это происходит всегда, Сара. Поэтому я тебе все и рассказала. Часики тикают. Может, не сегодня и даже не завтра, но скоро. А затем она отправится в подвал.

Сара заставила себя задать следующий вопрос.

– А что в подвале?

– Там они делают кровь для красноглазых. Всех подробностей мы не знаем. Для процесса нужна человеческая кровь, потом с ней что-то происходит. Они как-то изменяют ее. Там внизу мужчина, Зараженный, или что-то вроде этого. Они называют его Источником. Он пьет концентрат человеческой крови, она изменяется в его теле, и получается нечто иное. Ты видела, что происходит с женщиной?

Сара кивнула.

– Это происходит со всеми ними, но у мужчин это медленнее. Кровь Источника омолаживает их. Она поддерживает в них жизнь. Если твоя дочь попадет туда, она никогда оттуда не выйдет.

Сару захлестнула буря эмоций. Гнев, беспомощность, яростное желание защитить свою дочь. С такой силой, что она чувствовала себя как больная.

– И что мне тогда делать?

– Узнаешь, когда придет время. Мы ее вытащим. Даю тебе слово.

Сара поняла, о чем просит Нина. Не просит. Приказывает. Они ею идеально манипулировали. Кейт – заложница, а выкуп будет заплачен кровью.

– Ненавидь ее за это, Сара. Сосредоточься на этой ненависти. Думай о том, что она делает. Придет время, для нас всех, в том числе для меня, как оно пришло для Джеки. Я с радостью пойду туда, куда мне скажут. Но если это не сработает, твоя дочь останется сама по себе. Мы никак не сможем помочь ей.

– Где это? – спросила Сара. Не стала уточнять, что – вопрос был очевиден.

– Лучше тебе не знать, пока время не придет. Ты получишь сообщение, как обычно. Ты краеугольный камень, и важен правильный расчет времени.

– А что, если я не смогу?

– В любом случае умрешь. Как и твоя дочь. Вопрос лишь в том – когда. А насчет того – как, я тебе уже сказала.

Она пристально посмотрела в глаза Саре. В ее взгляде не было сострадания, только холодная откровенность.

– Если все пойдет по плану, то красноглазым конец. Гилдеру, Лайле, всем им. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Ее сознание будто онемело. Она ощутила, как кивает и еле слышно говорит «да».

– Тогда исполняй свой долг. Сделай это ради своей дочери. Кейт, так ее зовут?

Сара была ошеломлена.

– Откуда ты?..

– Ты мне сказала. Не помнишь? Ты назвала мне ее имя в тот самый день, когда она родилась.

Конечно, подумала Сара. Теперь многое становится ясным. Нина была той женщиной в родильном отделении, которая дала ей локон с головы Кейт.

– Можешь мне не верить, Сара, но я тоже пытаюсь исправить ошибки.

Саре захотелось рассмеяться. Она бы и рассмеялась, если бы еще могла.

– У тебя смешной способ сделать это.

– Может, и так. Но таковы времена, в которые мы живем.

Снова молчание, и внимательный взгляд.

– У тебя это внутри. Я такое сразу вижу.

Правда? Вопрос был бы бессмысленным. Ей как-то придется найти в себе силы.

– Сделай это ради своей дочери, Сара. Сделай это ради Кейт. Иначе у нее нет шансов.

То, что они делали, было переносимо. Не лишено боли, и сестры боли – ее ожидания. Тоже переносимо. Долгое время они вообще у нее ничего не спрашивали. Ничего не требовали. Им просто нравилось делать то, что они делают, и они продолжали, находя в этом удовольствие, которому Алиша не потакала. Она давила крики, она стоически терпела все, смеялась, когда могла это сделать, насмехалась над ними. «Делайте все, на что способны, друзья мои. Меня приходится держать в цепях. Не думаете, что этот факт – сам по себе победа?»