Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Перебирать миры т-минус как можно скорее и остановиться, когда кто-нибудь крикнет «Стоп!». Есть, капитан Хильдочка, прелесть моя.

Шельма кивнула мне, и я крикнул:

– Вперед!

– Стоп!!! – завопила Дити.

– Джейкоб, столько льда я еще не видела! Дити, на сколько мартини его хватит?

– Со льдом или прямо так?

– Не важно, все равно вермут у нас уже кончился. Ну как, набрала выборку?

– Да, капитан. Сто оледенений, ни одного теплого мира. Я удовлетворена.

– А я нет. Зебби, я хочу экстраполировать логарифмически – переместиться в мир т-минус-тысяча, потом десять тысяч, потом сто тысяч и так далее. Джейкоб?

– Хильда, – озабоченно ответил Джейк, – мои верньеры можно установить и на пять, и на сто тысяч. Но при таком перемещении мы, по-моему, дважды опишем супергипербольшой круг.

– Ну и что?

– Я боюсь потерять ориентировку. Мои уравнения, по-видимому, описывают шестимерное пространство с положительной кривизной, и до сих пор они работали. Но евклидова геометрия и ньютонова механика оказывались пригодными только до тех пор, пока люди не стали баловаться со скоростями, близкими к скорости света. А там получаются недостаточно точные приближения. Я не уверен, что шесть пространственно-временных координат окажутся исчерпывающими. Их может быть больше шести – возможно, намного больше. Математика получает предсказательную силу только после того, как она испытана в реальном мире.

– Джейкоб, а что такое «реальный мир»?

– Ого! Не знаю, Хильда. Но я боюсь, что мы окажемся в слишком многих квантах от нашего мира – мира-ноль, где мы родились. Я думаю, что при экстраполяции, которую ты предлагаешь, мы больше чем дважды пройдем по супергипербольшому кругу и очутимся… В каком мире, Дити?

– В шесть тысяч шестьсот восемьдесят восьмом по оси т-минус, папа, если только я не наврала.

– Спасибо, Дити. Капитан, если мы попадем туда, мы сможем вернуться на Землю-ноль за одну установку верньеров. Если! Но возможно, что мы будем двигаться не по супергипербольшому кругу, а по спирали или по какой-нибудь еще кривой через измерения, о которых не имеем никакого представления.

– Папа, ты все это только что выдумал.

– Не возражай старшим, дорогая. Я, так и быть, разрешу тебе быть вторым соавтором монографии, которую напишешь ты, а подпишу я.

– Папа, ты так добр. А не сможет наша умница вернуть нас обратно по команде А, Я, Д, О, М, О, Й?

– Все эти программы адресованы машине, в которую встроены только шесть измерений. Возможно, и сможет… но в нашей собственной вселенной мы окажемся так далеко от Земли-ноль, что безнадежно заблудимся. Если бы мы с Зебом были сами по себе, я бы сказал – попробуем. Но мы семейные люди.

– Дити, устанавливай следующий мир. М-пять-плюс?

– Да, Зебадия. Но, тетя капитан, я не прочь. Такое далекое путешествие!

– И я тоже, – согласилась капитан Шельма.

– Эти детишки, – сказал я усталым голосом, – не только ваши, но отчасти и наши. Мы с Джейком не согласны рисковать без особой необходимости. Капитан, если вас это не устраивает, ищите себе другого астронавигатора и другого первого пилота.

– Мятеж! Дити, может, устроим им «Лисистрату»?[103]

– Хм… А не можем мы поискать какой-нибудь разумный компромисс?

– Похоже, здесь неплохо остановиться на обед. Шельма, не хочешь принюхаться, нет ли поблизости Черных Шляп?

– Опуститесь пониже, пожалуйста. Около двух тысяч километров.

– А пяти тебе будет много?

– Трусишка несчастный. Ладно, если только Джейк сначала прокатит нас над ночным полушарием, – посмотрим, не будет ли там городских огней.

– Сделай, как она просит, Джейк, только перемещениями – выходить на орбиту слишком долго. «Отправьте меня на пустынный атолл – я пока не хочу умира-а-ать! Я хочу дожить до старости!»

– Фальшивишь, Зебби.

– Ничего, Дити мое пение нравится. Кто-нибудь видит городские огни?

Никаких городов мы не нашли, и Джейк посадил нас на пустынный атолл, но только после того, как Хильда удостоверилась, что на нем нет ничего, кроме пальм. Дити скинула одежду и принялась за гимнастику. Хильда присоединилась к ней.

Мы с Джейком накрыли на стол, предварительно нарядившись по тропической моде, то есть сняв с себя решительно все. Идиллия слегка нарушилась только тогда, когда я запретил Дити искупаться в лагуне. Хильда меня поддержала:

– Дити, это тебе не плавательный бассейн. Все, кто там живет, умеют защищаться, иначе они бы не выжили. Первый закон биологии – или ешь сам, или съедят тебя. Может, много лет назад сюда через рифы забросило какую-нибудь акулу, за это время она всех тут съела и очень обрадуется, когда заполучит тебя на обед.

– Фу!

– Ничего, Дити, это значит, что ты очень вкусная, – утешил ее я.

ДЖЕЙКОБ:

Миры т-плюс отняли у нас больше времени, чем т-минус: они были слишком похожи на нашу родную планету.

Необитаемую планету можно забраковать уже через десять минут, перенаселенную тоже. Немногим больше времени уходит на планету со слишком низким уровнем культуры – если там ездят на повозках, запряженных животными, и главным средством передвижения служат парусные суда, значит медицина там наверняка развита недостаточно. Но в других случаях приходилось разбираться дольше.

К концу недели мы забраковали девяносто семь планет – оставалось проверить всего 40 000!

В тот вечер на Острове Пикников – нашем любимом атолле – моя дочь сказала:

– Тетя капитан, мы все делаем неправильно.

– Это почему, Диточка?

– Девяносто семь за неделю, еще больше сорока тысяч. При таких темпах мы управимся только за восемь лет.

– Быстрее, Дити, – возразил ее муж.

– Астронавигатор, кто лучше считает, ты или второй пилот? – сказала моя любимая, и Зеб умолк. Мы уже знали, что, когда Хильда обращается к нам по званию, она выступает в качестве капитана. Я доволен, что догадался об этом первым, а Зеб уж потом. – Продолжай, Дити.

– Если мы и дальше будем их так проверять, лучше не станет, будет только хуже. Вот результаты за первую неделю, – она показала всем листок бумаги. Там было написано: