Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich

Какую роль во всем произошедшем имеет Похититель Лиц? — спросил я и заметил, как выражение лица Лу Тена на миг с насмешливого резко поменялось на заинтересованное, так же быстро вернувшись к прежнему состоянию.

— А сам не догадываешься, брат? — издевательски протянул он, всматриваясь в мои глаза, словно стараясь просверлить в них дыры.

— Догадываюсь, — пробормотал он, — только вот… хотел убедиться, — сказал я и опустил голову, — это значит, что отца вылечить нереально, — полувопросительно спросил я у него, на что тот вновь хмыкнул и покачал головой. Печальное осознание того, что человек, который вырастил меня, видел первые шаги моего пути и которого я называл отцом все детство, никогда не вырвется из пучины безумия, принесло почти физическую боль. Теперь оставалось лишь держать его в тюрьме, обрекая на годы страданий, или зарубить словно бешеную собаку, как я сделал когда-то с одержимым Икемом.

— Мда. Как был сентиментальным дурнем, так и остался, — протянул Лу Тен, словно прочитав мои мысли. Впрочем, в его словах послышалась уже толика теплоты и сочувствия. Рассматривая меня, он словно скидывал с себя те изменения, что происходили с ним в мире духов, становясь вновь кронпринцем Лу Теном, моим старшим братом.

Отец пошел на поводу своих демонов и поддался сладким речам Коха. Да, он получил силу и знания, о которых и не мечтал, но стал одержимым. Не сразу и не полностью, но постепенно отец все больше и больше сходил с ума.

— Может быть. Но я не мог не попробовать, — ответил я ему и с удовольствием заметил, как он улыбнулся усталой, но теплой улыбкой, а глаза его выражали сочувствие и печаль моему горю.

— Не зови меня больше, брат. Мертвым незачем вмешиваться в дела живых. Все, что нужно, ты и так знаешь, — сказал он в ответ и начал исчезать в появившемся из ниоткуда тумане. Мир словно померк, мгла обволакивала округу своей молочной белизной, и я почувствовал, как что-то резко потянуло меня вниз.

center***/center

— Мин, Мин! Ты слышишь меня? — услышал я словно через воду голос Тай Ли, теребившей меня за плечо. Я медленно открыл глаза и, сфокусировав взгляд, улыбнулся обеспокоенной жене. Тай Ли сидела рядом со мной в медитационном круге тренировочной площадки, всматриваясь в мои глаза и пытаясь что-то там разглядеть. Кивнув каким-то своим ощущениям, Тай Ли крепко и порывисто обняла меня.

— Больше никогда не позволю тебе соваться в мир духов, — пробормотала она, а я почувствовал, как бешено бьется ее сердце, а мое тело наполняется энергией, изгоняющей из него усталость и ломоту.

— Ну все, все, хватит, милая. Ничего плохого не случилось. Повидался с братом, подтвердил свои сомнения. Ну что ты, в самом деле, — проворчал я, целуя ее в лоб и в висок, стараясь хоть как-то успокоить.

— А если бы ты остался там? — буркнула она куда-то в плечо, заливая слезами мой черно-красный халат.

— Не остался бы. Я знаю, что меня здесь ждут, — спокойно ответил я, поднимая ее лицо и всматриваясь в ее глаза. Заплаканные, глубоко несчастные, но такие прекрасные глаза серо-голубого цвета. Может я и влюбился в нее, когда их увидел. Ее глаза. Столь необычные и прекрасные. Не теряя ни секунды, я поцеловал Тай Ли в губы, пытаясь заставить ее забыть все тревоги, что гложили ее доброе сердце.

— Фу! Мама, папа! Вы чего?! — отвлек их тоненький девчачий голосок неугомонной принцессы Кийоми*, заставшей их на горячем. — Шэнли*! Шенли! Папа и мама опять целуются! — закричала она своему младшему брату и побежала внутрь дома. А меня разобрало дурное веселье.

— И в кого она такая шустрая? — спросил я, хихикая, Тай Ли, которая уже достаточно успокоилась.

— Хочешь сказать не в тебя, да? — спросила она, забавно прищурившись.

— У нее твои глаза, — резонно возразил я, за что был удостоен шлепка ладонью по лбу.

— Зато характер и шило в одном месте точно твои, — сказала она и поднялась с моих колен, на которые взобралась, и пошла к поместью, — давай, вставай уже, или забыл, что сегодня к нам приезжают на лето оба твои племянника? — спросила она и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь.

Я встал со своего места и качнулся, почувствовав легкое головокружение и резкий прилив сил. Сколько же ци она влила в меня, пока я ее «успокаивал»? А ведь всего ничего просидели! С такими мыслями я направился внутрь нашего поместья, где сейчас пребывало все мое семейство.

center***/center

Прибытие племянников прошло бурно. Стоило парнишке лет девяти с золотыми глазами в зеленой одежде и девочке лет десяти с заколкой принцессы Народа Огня спрыгнуть из гондолы дирижабля, опустившегося недалеко от поместья, как уже наши дети побежали встречать своих двоюродных брата и сестру. Веселую кучу малу из галдящих и радостных детей пришлось разнимать мне, получая свою порцию объятий и приветствий. Счастливые дети, не знающие что такое горе, без умолку болтали, рассказывая о своих впечатлениях от дороги, от столицы, от жизни во дворце и… вообще обо всем.

Дети брата и сестры, в чем-то их маленькие копии, а в чем-то нет, всегда проводили лето здесь, в Хира’а. Убедить в этом и Зуко и Азулу, которая в конце концов таки вышла за Куэя, оказалось не сложно, особенно после того, как к этому подключилась наша мать. С шести лет маленькие Изуми и Цзяньпин* проводили несколько месяцев здесь, играя и общаясь друг с другом. Еще один мой племянник, трехлетний Дэмин* был еще слишком мал, чтобы пересекать море, но и его мать собиралась отправить ко мне, когда он достаточно вырастет. Дети росли и играли вместе, привыкая друг к другу. Иногда к ним присоединялись дети близких королевской семье дворян, формируя ближний круг будущих правителей этого мира.

Наобнимавшись, дети потопали к поместью, где уже был приготовлен обед. И так каждый год. Дети прилетают, кричат, бегают, наедаются вкусностей,