Ученик философа - Айрис Мердок

Розанов смотрел на нее, собирая лицо в хмурые морщины. Большой мягкий рот сжался в безобразную гримасу ненависти. Он сказал почти шепотом:

— Вы мне омерзительны.

Он вырвал у нее рукав и вышел из дома.

Перл прошла за ним по траве до того места, где начиналась тропинка меж деревьев. Она услышала, как хлопнула задняя калитка и завелся мотор такси. Она постояла неподвижно. Потом вернулась в дом. Она посмотрела через дверной проем на прихожую, такую красивую, прибранную, ярко освещенную, и испустила второй вопль, который услышала Алекс в этот вечер; только это был не человеческий крик, а скорее долгий звериный вой. Она вошла в дом и захлопнула дверь с такой яростью, что кусок треснувшего витража в окне лестничной площадки вывалился на траву. Боль пробежала по всему телу, словно вспороли ножом грудь и живот. Перл поднялась к себе в спальню и, как мертвая, упала ничком на кровать.

Том позвонил в дом, где жила Диана. На двери был только один звонок. Адрес Том нашел в старой телефонной книге (в более поздних справочниках Диана не значилась).

— Кто там? — спросила Диана по домофону.

— Джордж, — ответил Том по внезапному наитию.

Диана знала, что это не Джордж — у него был свой ключ, — но все равно нажала кнопку и открыла дверь. Диана уже некоторое время пила в одиночестве, и ей было все равно, кто пришел.

Уэстуолд — небольшой тихий пригород, по общему мнению — скучный (даже в «Трех слепых мышках» после девяти вечера бывает очень немного народу), и Том по дороге почти никого не встретил. Протискиваясь в узкую дверь рядом со входом в магазин ирландского полотна, Том быстро глянул влево-вправо, но на улице никого не было видно.

Он открыл дверь, и, как только начал подниматься по темной лестнице, расположенной сразу за ней, наверху зажегся свет. Том поднялся наверх и оказался лицом к лицу с Дианой, стоявшей у двери своей квартиры.

Она прищурилась. Узнав Тома, она быстро отступила в квартиру. Том резво сунул ноту в закрывающуюся дверь.

— Диана, пожалуйста, я хотел с вами поговорить, на минуту, это насчет Джорджа.

За ногой Том протиснул в щель все тело и начал толкать дверь, в которую с другой стороны упиралась Диана. Он внезапно ощутил волнение, но не счастливое, а неприятное.

Диана сдалась, впустила его, быстро закрыла за ним дверь и сказала:

— Уходите скорей, вам сюда нельзя, я не должна была вас впускать.

Она попятилась из крохотной прихожей в небольшую освещенную комнатку, где из радио звучала поп-музыка. В комнате стоял душный, резкий запах сигарет и вина. Диана забегала, наклоняясь и подбирая вещи, кажется — нижнее белье. Она открыла другую дверь, швырнула туда светлую кружевную охапку и снова закрыла. Выключила радио. Вытряхнула переполненную пепельницу в вазу и пинком загнала под кресло звякнувший пояс для чулок. Теперь в комнате запахло еще и потным нестираным бельем. Том, моргая, рассматривал комнату. Казалось, она была так забита вещами, что им с Дианой придется стоять вытянувшись и держа руки по швам. Сначала он не заметил ни одного стула и не разглядел шезлонга, тоже заваленного одеждой и покрытого шалью с узором «огурцами», скомканной в холмы и холмики. На грязном столике черного дерева стояла бутылка вина, бутылка виски и два стакана. Велюровые занавески были задернуты, две лампы в абажурах с бахромой испускали тусклый розовый свет, и розово светилась узенькая полоска газового огня. Том чуть подвинулся, обнаружил, что его ноге упорно сопротивляется кожаный мастодонт, и, отступив назад, врезался ногой в корзину, полную журналов.

Диана в мягком приторном свете битком набитой комнатки была совсем не похожа на робкую, аккуратную женщину, которую Том встречал в Институте. Здесь она выглядела старше, была ярче, как-то животнее. Волосы, словно лакированные, гладко облегали темную головку и спускались на щеки двумя скобками с острыми кончиками. Желтоватое лицо казалось ненакрашенным, за исключением влажно-алых губ. Глаза ввалились, вокруг них легли тени, обе маленькие ручки побурели от никотина. Диана была в черном платье, которое нравилось Джорджу, старомодном коктейльном платье, купленном в магазине подержанных товаров, с V-образным вырезом, вышивкой из черного блестящего бисера на корсаже и длинной бахромчатой юбкой, из-под которой виднелись блестящие черные остроносые ботиночки на высоком каблуке. Ножки у Дианы тоже были очень маленькие. На худой шее она носила ожерелье из полированных стальных «зубов», плохо подогнанное — зубы врезались в кожу, оставляя красные следы. Она смотрела на Тома, и он тоже смотрел на нее — такую маленькую и трогательную. Он часто видел ее в купальном костюме, но в этом смелом черном наряде и неудобном ожерелье она выглядела гораздо более раздетой. На мгновение он забыл, зачем пришел.

— Уходите, — повторила она, — вам сюда нельзя.

— Вы ждете Джорджа?

— Нет, но он может прийти когда угодно.

— Можно, я побуду минутку? Пожалуйста.

Диана неуверенно села на шезлонг и налила себе еще стакан вина.

— Хотите виски?

Диана плеснула чуть-чуть вина во второй стакан, разлив немного. Том снял плащ и шляпу Грега и взял вино. Он нашел стул — на стуле стоял горшок с цветком, — переставил цветок на пол и сел. Он вдруг почувствовал себя в этой комнате как дома, и его естественная привычная бодрость уже собиралась восторжествовать, когда он вдруг вспомнил все ужасы последних дней. Он сказал Диане:

— Уильям Исткот только что умер, вы знаете? Нет, конечно, вы не могли знать, он умер только что.

— Везунчик, вот бы и мне так, — отозвалась Диана.

Она вытащила из-под стола бутылку джина и плеснула себе в вино.

— Диана, я хотел вас кое о чем спросить, если можно, про тот вечер в Слиппер-хаусе, в ту субботу…

— Неужели это в прошлую субботу было? Я сбилась со счету. А сегодня что?

— Четверг.

Диана не видела Джорджа с того вечера в Слиппер-хаусе, когда, прячась за кустами, слышала пение, смотрела, как Джордж убегает через сад, а потом следила за ним. Она ничего не знала об инциденте с Хэтти, пока не прочитала статью в «Эннистон газетт». На следующий день ей попалась статья в «Пловце». С тех пор эти излияния тревожили и путали ее. Она не забыла шуток Джорджа насчет Хэтти. Теперь она не знала, чему верить. Она мало ела, много пила, проверяла, на месте ли пузырек снотворного, где было достаточно таблеток, чтобы разом со всем покончить, и ждала. Единственное, что ее чуточку подбодрило, — то, что в статье ее назвали «нашей местной мадам Дианой». Джордж однажды прочитал ей шутливую лекцию на тему «Шлюхи в литературе», и она помнила, что там была мадам Диана. Они с Джорджем иногда обменивались им одним понятными шутками об этих литературных дамах, и это помогало Диане чувствовать, что Джордж хоть как-то о ней думает. Клевета на нее и ложь в статье «Газетт» ее совсем не задели, даже слегка польстили.

— Вы читали ту ужасную статью в «Газетт»?