В начале перемен - Михаил Давидович Харит

бросило в дрожь. Он подумал, что вёл себя как Вадим. Беспощадно, решительно и быстро. И возможно, другого варианта вообще не было. Мироздание существует в равновесии. Спас одну – погубил другую. Если в одном месте беда ушла, то в другом горе хлебают горстями. Кто-то родился – другой умер. А вдруг Вадим прав? Почему он, Андрей, решил, что может его осуждать? Хорошо, сидя на диване, быть высокоморальной личностью. Но если ты делаешь значимые для мироздания вещи, то волей-неволей нарушаешь равновесие. Совершаешь добрые дела – где-то увеличиваешь вселенское зло. Что же получается? Если совершаешь зло, увеличиваешь добро? Хочешь стать праведником, одной бабушки мало? Надо убивать пачками, как Вадим? Ужас какой-то. Придёт же такое в голову. Впрочем, Иисус отправил разбойника с креста прямо в рай.

Тело покрылось гусиной кожей. И от касаний бегающих по спине мурашек Андрей очнулся. Кто-то накладывал ему на лоб мокрую повязку. Глаза не открывались.

- Ольга, – позвал он.

- Лежи, друг Андрео. Все мы, художники, такие, чуть живы и сразу о любви думаем, – услышал низкий хриплый голос.

Андрео? Имя показалось знакомым. Так ведь это он сам. Хотя в голове уже сложился образ высокого артистичного итальянца.

Открыл глаза. Яркий свет на мгновение ослепил.

К нему обращался огромный демон, покрытый бурой шерстью, с горящими красными глазами, клыками, когтями и прочими атрибутами, принятыми у этой категории существ.

Заметив испуг в глазах больного, принялся терпеливо объяснять:

- Мы недавно познакомились. Меня зовут Асмодей. Я – художник, поэт, музыкант. С того света, естественно.

Андрей не был уверен, что в происходящем есть хоть малая доля естественности. Приглядевшись, распознал страшилище, в которого кто-то с небес запустил молнию.

А демон ласково произнёс:

- Выпей рюмочку абсента. Отличное лекарство из горькой полыни.

- Ага. Смерть мозгу и наперегонки с зелёными чертями.

- Друг мой, ты уже беседуешь с демоном. Хуже не будет.

Андрей огляделся. Он лежал на шотландском клетчатом пледе в мягкой тёплой траве. Дружелюбно прыгали кузнечики, паучок сновал на серебристых нитях между двух стебельков. В голове таились тьма и смутное ощущение, что пропущено много интересного.

- Что со мной?

- У нас, людей искусства, трансформация образа часто происходит через расщепление ДНК сознания. Не переживай, и всех переживёшь.

Собеседник изъяснялся как-то уж очень мудрёно. Андрей выпил горькое лекарство. Паучок остановился, пронзительно сверкнул маленькими глазками и невнятно пробурчал.

- Что-что? – переспросил Андрей и вновь протянул рюмку.

Демон проворно добавил. Две порции действовали намного эффективнее одной. Трава заиграла сокрытыми досель полутонами, клетки пледа приобрели высокохудожественную геометрию. Нервная реакция на внешность собеседника сменилась вдумчивым покоем. Затем в голову, нахально сопя, забралась сочная истома. Рядом с ним дьявол, ну и чёрт с ним.

- Напиток интеллектуалов, – объяснил демон.

- Ты вроде нормальный чёрт, а говоришь, как барышня.

Андрей попытался улечься поудобнее, вытянул руки-ноги, которых стало очень много. Движение отозвалось болью. Пока соображал, где болит, собеседник нудил:

- Раньше я мимикрировал под простое революционное быдло. Но сейчас, в разговоре с гением, творцом, мастером, я могу быть собой – старым, утомлённым жизнью, интеллигентным художником.

Голова приятно кружилась. Наверное, демон сделал ему комплимент. Но витиевато что-то.

- Амнезия у меня. И болит везде.

- Патологически ненормальное сплющивание мягких тканей. Не беда. Зубы и кости не повреждены, а опухоль пройдёт. Заживёт до свадьбы, которую мы сыграем со всем возможным шиком.

- Свадьбы? С Ольгой?

Демон почему-то замялся, а потом сказал:

- Оставим интригу открытой.

Андрею почудилось, что за этими словами прячется, что-то очень странное, но сил разбираться не было. Может быть, не все необходимые для свадьбы органы на месте. Интрига! Тело немело и норовило уплыть на мягком надувном крокодиле вглубь, вширь, за горизонт. «Сейчас опять потеряю сознание. Может быть, я и сейчас в бреду и всё лишь мерещится. Как отличить иллюзию от правды? Никак! Тогда какая разница… Если сплю, буду смотреть сон. Если брежу, доиграюсь до конца. Если всё происходит на самом деле, время говорить с демоном».

- Кто меня так?

- Друг твой любезный, Вадим.

В возбуждённом мозгу знакомое имя положило гирьку на чашу весов с реальностью. Андрей попытался вспомнить. Кажется, сначала всё шло как обычно. Вадим хотел убить Лауру. Он, Андрей, решил защитить беззащитную девушку. Не то чтобы возомнил себя суперменом, скорее из чувства протеста. Злил этот бравый маг. Разум помнил страшного старца, стоявшего перед ним, но ведь и за спиной было что-то ужасное. Жаль, посмотреть не успел. Интересно, почему не погиб? Может быть, Вадим пожалел. Затем очутился в Лас-Вегасе и совершил много чего выдающегося.

Демон сострадательно смотрел на попытки Андрея вспомнить происшедшее. Наконец, подсказал:

- Ты, Андрео, повздорил с лысым магом. Не сошлись во взглядах. Вначале было слово, и оно тебе не понравилось. Потом подрались. Ты ему навалял.

- Круто, но вообще не помню.

- Дрался, как Д`Артаньян. Правда, пострадали оба.

- Мы, гасконцы, такие. А где гвардейцы кардинала?

- Ушли в новое, неизведанное, генетически иное квантовое пространство. Обиделись.

Андрей решил, что ясность придёт. Со временем. Странно, друзья стали врагами. Добро – это зло? А зло? Вот демон нежно выхаживает, словно родная мать.

- Как там Ольга? Проснулась?

- Увы, мой друг, пока нет.

Несмотря на победу в бою, Андрей чувствовал себя крепко избитым. Но мушкетёром! Был воодушевлён лекарством, смел и готов на всё. В книгах герои переживают ранения играючи. Умирая, ведут непринуждённые беседы. Положение обязывало:

- Почему ты стал демоном? Из убеждений?

- Наследственность, традиции, верность семье. Мы не выбираем, кем родиться.

Андрей тщетно пытался обрести ясность мыслей, но мозг застилала настырная пелена, которая укрыла его избитое тело тёплым одеялом. Сквозь дрёму слышал, как демон хриплым шёпотом рычал колыбельную:

Спи, дружочек, засыпай,

Дрыхнет ад и дремлет рай.

Не буди их невзначай,

Баю-бай!

Он вновь провалился в забытье. Увидел старушку из казино. Она злобно глядела на него крохотными глазками. Наконец сказала:

- А, это вы, батюшка, Родион Романович?

Андрей понял, что на нём надето пальто, под которым в верёвочной петле укреплён топор. И вдруг с какой-то развязной наглостью заявил:

- А ведь вы не балерина, сударыня, а процентщица.

- А вам-то что угодно?

- Заклад принёс.

Андрей протянул серебряную статуэтку, изображавшую Ольгу в виде античной богини.

Старуха протянула руку и небрежно взвесила фигурку в руке:

- Вещь не очень ценная, ведьму изображает. Много горя людям принесла, а сколько еще добавит. Думаешь, спас её и барыш получишь?

Слова эти почему-то горько обидели. Прямо до глубины сердца. Андрей проворно расстегнул пальто, выхватил топор и с маха треснул по темечку