Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

– Ну вот, – Эркин отступил на шаг, оглядывая ёлку. – Хорошо получилось.

– Ага, – авторитетно подтвердила Алиса. – Мама! Посмотри, как красиво. Ну, мама!

– Иду-иду, – отозвалась Женя.

Она вошла в комнату и восторженно ахнула.

– Какие вы молодцы!

Эркин сложил опустевшие пакеты и коробки в корзину.

– Отнесу в кладовку.

– Да, и будем обедать. У меня уже всё готово. Алиса…

– Ну, мам, ты только посмотри!

– Я вижу, – улыбалась Женя. – Но, маленькая, праздник только начинается. Сегодня Сочельник, и ужинать будем у ёлки.

– Здесь? – удивилась Алиса.

– Ну да, – Женя привлекла её к себе.

– А давай и обедать здесь, – предложила Алиса.

– Нет, – Женя ласково покачала головой. – Обедать будем на кухне. Идём умываться, у меня всё готово.

– Ладно, – согласилась Алиса. – Только я с Эриком.

– Идите, – улыбалась Женя.

Соблюдать все правила она, разумеется, не собиралась, да и не знала их. Из всего услышанного на работе и от Бабы Фимы Женя решила сделать в Сочельник праздничный ужин у ёлки и постный обед днём. В рабочие дни Эркину при его работе без мяса нельзя. И колядовать они не пойдут. Это ж в Старый город идти, да и колядует, в основном, молодёжь, и в их доме вряд ли кто об этом знает и будет. Так что они после обеда отдохнут или погуляют, потом сделают праздничный ужин и встретят Рождество.

Всё это Женя изложила за обедом. Эркин со всем согласился. Алиса тоже спорить не стала.

– Значит, пост держать – это мяса не есть? – уточнил Эркин.

– Ну да. И ещё чего-то, я не помню всего. А тебе же без мяса нельзя.

– Ну, я в имении, значит, пять лет пост держал, – усмехнулся Эркин и перешёл на английский. – Рабам мясо не положено.

Алиса удивлённо посмотрела на него.

– Сегодня английский день, да?

– Нет, но это неважно, – улыбнулась Женя. – Доедай. И я чай налью.

– С конфетами?

– С конфетой, – поправила её Женя. – Эркин, положить ещё?

– Нет, спасибо, – мотнул он головой, придвигая к себе чашку с чаем.

– А гулять пойдём? – спросила Алиса. И окунула лицо в чашку, чтобы пошли пузыри.

– Алиса! – возмутилась Женя. – Будешь так себя вести, никуда не пойдёшь!

Алиса вздохнула и выпрямилась.

Женя быстро убрала со стола, вымыла и расставила посуду.

– Ну вот, давайте одеваться.

– Гулять?! – взвизгнула Алиса.

– Гулять, – рассмеялась Женя.

И озабоченно посмотрела на окно, за которым сыпал мелкий снег.

– Ветра нет, – понимающе сказал Эркин. – Не страшно.

– Да, – кивнула Женя. – Алиса, идём одеваться.

– Ага-ага! – Алиса пулей вылетела из кухни.

Выходя, Женя оглянулась на Эркина, и он кивнул, показывая, что всё понял. Ну так, не дурак же он, чтобы мёрзнуть, когда есть одежда.

В спальне он быстро переоделся и уже застёгивал рубашку, когда вошла Женя.

– Эркин, ты тёплое поддел?

– Да, конечно, – улыбнулся он ей. – Ты тоже теплее оденься. И, я думаю, санки возьмём.

– Ага! – радостно всунулась в спальню Алиса.

– Вот и идите доставать санки, – распорядилась Женя, копаясь в шкафу и бросая на кровать вещи.

Эркин взял Алису за руку, и они пошли в кладовку. Алису сюда пускали нечасто, и ей было очень интересно. После покупки шкафов и комодов на полках стало гораздо свободнее. Стеллаж-то делали с запасом на долгие годы. И Алиса, закинув голову, осматривала его с тем же выражением, как разглядывают на лесной поляне верхушки деревьев.

Санки лежали внизу у двери, и достали их до обидного быстро. Но Женя, когда надо, тоже умела всё делать мгновенно и уже ждала их в прихожей. Алису всунули в её сапожки, надели шапочку, обмотав длинные ушки вокруг шеи, надели на неё шубку, застегнули на все пуговицы и крючки, надвинули капюшон, повязали ещё шарфик, зелёный, как и сапожки, узлом назад, на руки варежки. Эркин надел бурки, полушубок и ушанку, Женя обулась, повязала платок и надела пальто, взяла сумочку. И наконец они вышли и заперли на оба замка дверь…

– А мы гулять идём, – радостно сообщала Алиса встречным. – С наступающим вас.

Ей улыбались и тоже поздравляли, и её, и маму, и Эрика, а некоторые желали весёлого Рождества по-английски. И Алиса вежливо отвечала им тоже по-английски. Ведь отвечать надо на том языке, на каком к тебе обращаются.

На улице сыпал мелкий снег и начинались сумерки. Алиса села на санки, и Эркин повёз её.

– А куда мы идём? – спросила Алиса.

– А куда глаза глядят, – весело ответил Эркин.

– Это мы идём, – засмеялась Женя, – а ты едешь.

– Мам, а ты тоже садись, – предложила Алиса. – Мы поместимся.

– Не болтай на морозе, – строго сказала Женя и добавила: – Эркину будет тяжело.

– Ни капли, – сразу возразил Эркин. – Давай, Женя.

– Не выдумывай, – Женя поправила ему шарф. – В другой раз.

Когда начались магазины, Алиса слезла с санок, и теперь они шли медленно, останавливаясь у каждой, украшенной разноцветными лампочками витрины. Да и народу стало много. Кто спешил сделать последние покупки, а кто просто гулял, как и они. В некоторых витринах были сделаны целые картины, а где-то просто стояли украшенные ёлки. У одной из витрин постояли подольше. Там была не просто картина, а с фигурками. Что-то вроде хижины, но больше всего это походило, по мнению Эркина, на простой небогатый и давно не ремонтировавшийся щелястый хлев. В плетёной кормушке для скота лежал младенец, а вокруг вперемешку стояли люди и животные. Он бы понял смысл, если бы люди и младенец были бы рабами, ну, родила прямо в хлеву за работой, бывает, но, чтобы белые вот так… Странно.

– И чего это? – спросила Алиса.

– Это младенец Христос, – стала объяснять Женя.

Эркин и Алиса выслушали её рассказ очень внимательно и остались рассматривать витрину, а Женя зашла в магазин и вышла оттуда с большим пакетом.

– А здесь что? – сразу заинтересовалась Алиса.

– Это на ёлку и на завтра, – не очень понятно, но внушительно ответила Женя, передавая пакет Эркину.

Вернее, он попросту отобрал его. И они пошли дальше. Быстро стемнело. Но горели все витрины, вывески и даже на заснеженных деревьях висели гирлянды цветных лампочек. Полюбовавшись витриной кондитерского, где всё-всё – даже ёлка! – было сделано из конфет, плиток шоколада, пряников и ещё чего-то несомненно вкусного, и подождав там Эркина, который вышел тоже с пакетом, даже бо́льшим, чем у Жени, перешли через улицу и отправились обратно, рассматривая витрины уже с этой стороны. А когда витрины кончились, Алиса снова села на санки, оба пакета поставили ей на ноги, она обхватила их, чтобы не упали, и они пошли домой.

Таким освещённым Эркин их дом ещё не