Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Я хранил упорное молчание.

Улицы Ваймондхема были запружены народом еще сильнее, чем в ярмарочные дни. Судя по всему, здесь собралось более тысячи человек. На пустоши за городом по-прежнему стояли разноцветные палатки. Проходя по рыночной площади, я заглянул в распахнутые двери церкви и заметил, что весь пол там устлан соломенными тюфяками, предназначенными для ночлега. Во дворе бывшего монастыря теснились повозки, между которыми сновало множество людей. Среди тех, кто захватил нас в плен, преобладали зеленые юнцы, но многие повстанцы, стекавшиеся в город, были далеко не молоды; несколько седовласых стариков, судя по выправке бывших солдат, регулировали людские потоки, разводя их по разным улицам. Мимо нас проехала повозка, груженная бочонками с элем. Люди, попадавшиеся навстречу, приветствовали отряд Кетта, размахивая в воздухе шапками. Некоторые, заметив среди повстанцев джентльменов со связанными руками, принимались пронзительно улюлюкать, а то и кидать в нас гнилыми овощами. Кочан капусты, пущенный чьей-то меткой рукой, едва не сбил с ног старшего сына Фловердью. Увидев это, Кетт вскинул руку.

– Прекратите! – крикнул он. – Мы поступим с этими джентльменами так, как они того заслужили! Но мы будем судить их по справедливости, именем короля! – Оглянувшись назад, на своих сподвижников, он скомандовал: – Ждите здесь!

Голос его был исполнен такой властности, что все послушно замерли на месте.

Откуда ни возьмись появился брат Роберта, мясник Уильям Кетт. Роберт свесился с лошади, и оба принялись что-то горячо обсуждать. Какой-то человек, выйдя из толпы, приблизился к нам. Это был Майкл Воувелл. Он узнал меня, и глаза его буквально полезли на лоб от удивления.

– Мастер Шардлейк! Что случилось?

– Как видите, меня и моих друзей взяли в плен. Мы были с деловым визитом у адвоката Фловердью, когда туда нагрянули мастер Кетт и его люди. Эти два мальчика – сыновья Фловердью. Ему самому удалось бежать.

– А по какому делу вы к нему ездили? – нахмурился Воувелл.

– Он незаконно выселил из дома Изабеллу Болейн. В эту историю замешан также Гэвин Рейнольдс, ваш бывший хозяин, – сообщил я. И добавил с невеселой усмешкой: – А я вот ничуть не удивлен, встретив вас здесь.

– Что вы имеете в виду? – с подозрением взглянув на меня, спросил Воувелл.

– Несколько недель назад, в Норидже, мы с друзьями ужинали в трактире «Голубой кабан». Проходя по саду, я случайно увидел за столом вас, Эдварда Брауна и еще одного человека, которого вы называли Майлс. Вы говорили о скором восстании в Эттлборо.

Изумлению Воувелла не было границ.

– И вы ничего никому не сказали?

– Я не имею привычки вмешиваться в чужие дела. К тому же Эдвард Браун и его жена – мои давние друзья. Кстати, Эдвард тоже здесь?

Воувелл вперил в меня пронзительный взгляд, словно пытаясь прочесть мои мысли, и лишь потом ответил:

– Нет. Браун в Норидже. – Помолчав, он сказал: – Я поговорю с Кеттом.

И действительно, через несколько минут я увидел, что он, подойдя к братьям, вступил с ними в разговор. Роберт Кетт и Тоби спешились и вместе с Уильямом направились к нам. Когда они приблизились, я заметил, что Уильям намного старше брата. Скорее всего, ему уже перевалило за шестьдесят. Его квадратное, с крупными чертами лицо дышало суровостью.

– Уговорите его отпустить вас, – шепнул Барак.

– Воувелл только что сказал, что в Норидже вы услышали один важный разговор, однако ничего не сообщили о нем властям, – обратился ко мне Уильям. – Это так?

– Да. Один из участников этого разговора и его жена – мои друзья.

– Эта женщина прежде работала у мастера Шардлейка служанкой. Вряд ли ее можно отнести к числу его друзей, – вставил Тоби. – Но надо отдать Шардлейку должное: приехав сюда, он постарался отыскать Джозефину и дал ей денег, – добавил он неохотно.

– Так или иначе, Шардлейк никому ничего не сообщил о разговоре, который случайно подслушал, – задумчиво произнес Уильям. – А ведь поступи этот человек иначе, и восстание подавили бы в зародыше. – Он повернулся к брату. – Если мы хотим выполнить свои намерения, нам не обойтись без адвокатов и нотариусов.

– Я отправлю его в Ганвил-Мэнор, – кивнул Роберт. – Однорукого можно отпустить, он всего лишь слуга и может быть нам полезен. Хотя, конечно, за ним нужен глаз да глаз. А долговязого парня и мальчишек Фловердью – под замок. Оба щенка станут ценными заложниками.

– Прошу вас, мастер Кетт, позвольте Николасу остаться со мной! – взмолился я.

Кетт бросил вопросительный взгляд на Тоби. Тот покачал головой:

– Нет, он наш враг. Под замок его.

– Забирайте их! – распорядился Уильям.

Несколько пар сильных рук схватили Николаса и мальчиков. Я думал, что Овертон будет сопротивляться, но он безропотно позволил себя увести. Уильям обратился к Бараку:

– Ступай в бывший монастырь, спроси капитана Этли. Отныне ты поступаешь под его начало.

На улице появился еще один отряд, сопровождаемый приветственными криками. Повстанцы были вооружены чем попало – от кос и вил до арбалетов; тем не менее им удалось раздобыть где-то пушку, которую они везли на тележке. Впереди шел пожилой священник со старинным знаменем, на котором был изображен лик Христа.

– Жители еще одной деревни, – заметил Уильям. – Пожалуй, направлю их в монастырь. Пусть отдохнут там до вечера.

– Да, надо, чтобы жители каждой деревни непременно имели приходское знамя и устанавливали его на видном месте, – кивнул Роберт. – Иначе начнется путаница. В толпе люди могут потерять своих земляков.

– Увидимся вечером. Не сомневайтесь, я сумею к вам проникнуть, – пообещал Барак и, повернувшись, направился в сторону полуразрушенного монастыря.

Охваченный внезапным чувством одиночества, я вспомнил о Джоне Болейне, запертом в своей камере. Какая участь ожидает его теперь? Что будет с Изабеллой, Скамблером, Эдвардом и Джозефиной?

– Идемте с нами, – отрывисто бросил Роберт Кетт.

Руки мне наконец развязали. Вместе с братьями Кетт и несколькими повстанцами мы, миновав монастырь, двинулись вдоль берега реки. Люди, которые встречались нам по пути, громко приветствовали Роберта и Уильяма; кое-кто при этом тряс в воздухе оружием. Ни малейшего шанса убежать у меня не было. Какой-то седовласый и седобородый старик в самодельной белой мантии, стоя на полуразрушенной монастырской стене, размахивал Библией и что-то громогласно вещал, обращаясь к толпе слушателей.

– Верьте мне, все мы принадлежим к числу избранных! – долетел до меня его голос. – Близится эра святых, о которых говорится в Апокалипсисе. Эра, предшествующая второму пришествию Христа!

– Старый Гриббин опять взялся за свои проповеди, – сухо заметил Уильям.

– Нам нужно удобно разместить всех, кто прибыл сегодня, – проронил Роберт, погруженный в свои мысли.