Вселенная сознающих - Фрэнк Герберт

Когда они пришли в себя, она повернулась к нему и провела пальцем по его щеке.

– Макки?

– Да.

– Мне никогда не приходилось это говорить другим, но… – Она замолчала, не дав ему шутливо толкнуть себя в плечо, приподнялась на локте и сверху вниз посмотрела ему в глаза. Это напомнило Макки их первую ночь на Досади, в спальне Джедрик… Но теперь в глазах Джедрик он читал совершенно иное выражение.

– Что с тобой, милая?

– Я просто люблю тебя. Это такое интересное чувство, особенно когда его можно открыто выразить. Как странно.

– Останься со мной.

– Мы оба знаем, что это невозможно. Это место небезопасно для нас обоих, но один…

– Тогда давай…

– Мы уже решили, что не будем меняться.

– Куда ты уйдешь?

– Тебе лучше не знать.

– Но если…

– Нет. Я никогда не буду в безопасности, оставшись свидетелем. Я в опасности даже рядом с тобой. Мы оба…

– Не возвращайся на Досади.

– Где эта Досади? Это единственное место, где я могла бы чувствовать себя дома, но прежней Досади больше не существует.

– Я хотел сказать…

– Я знаю.

Она села, обхватив руками колени. На руках и спине обозначились мышцы. Макки внимательно смотрел на нее, стараясь понять, что она прятала под своей досадийской маской. Несмотря на их общую память, на их невероятную близость, что-то в Джедрик по-прежнему ускользало от Макки. Было такое чувство, будто он и сам не хотел этого знать. Да, конечно, она убежит и спрячется, но… Он внимательно слушал, как она говорила севшим от волнения голосом:

– Было бы интересно когда-нибудь снова побывать на Досади. Для разнообразия…

Она через плечо оглянулась на него:

– Есть те, кто боится, что мы переделаем Конфедерацию сознающих по досадийскому образцу. Мы, конечно, попытаемся это сделать, но в результате получится вовсе не Досади. Мы возьмем то, что считаем ценным, но сами мы изменимся в большей степени, чем изменим вас. В массе вы более инертны, более медлительны, менее изобретательны, но вас очень много. В конце концов Конфедерация победит, но это будет уже другая Конфедерация сознающих. Интересно, что будет, когда…

Она рассмеялась над собственными фантазиями и покачала головой:

– Есть еще Брой. Им придется иметь дело с Броем и его командой, которую мы ему подобрали. Брой плюс! Ваши несчастные конфедераты даже не подозревают, какого джинна мы на них напустим.

– Волк в овчарне?

– Для Броя вы, конфедераты, то же, что и Окраина, – бездонный источник всяческого сырья.

– Но у него теперь нет Пчарки.

– Пока нет.

– Я сомневаюсь, что калебаны когда-нибудь снова захотят участвовать в…

– Найдутся другие способы. Смотри, как просто все получилось у нас.

– Но мы были отпечатаны друг на друге…

– Именно! И они продолжают подозревать, что ты в моем теле, а я – в твоем. Весь их опыт исключает для них свободные перемещения в обоих направлениях, из одного тела в другое…

– Или еще вот это…

Он мысленно приласкал ее.

– Да! Брой ни о чем не будет подозревать, пока не станет слишком поздно. Они долго будут догадываться, что нет способа отделить тебя от… меня!

Последнее слово она исступленно выкрикнула и навалилась на него всем телом. Это было повторение дикой сцены в их первую совместную ночь. Макки целиком отдался этому напору. Не было ни иного выбора, ни времени на подавляющие мысли.

Утром ему пришлось включить имплантированные усилители, чтобы привести голову в порядок и достойно выступать на судебной арене. Этот процесс занял несколько минут – пока он одевался.

Джедрик не спеша занималась своими приготовлениями. Она застелила и выправила собако-кровать, погладив ее упругую поверхность. Потом она вызвала люк перескока и приникла к Макки в долгом, нескончаемом поцелуе. Люк открылся за спиной Джедрик, и она оттолкнула возлюбленного.

Макки ощутил знакомый цветочный аромат, успел увидеть свой коттедж на туталсийском острове, прежде чем дверь люка закрылась и остров исчез из виду, словно растворившись в небытии. Туталси? Слишком поздно он все понял, но она именно на это и рассчитывала. Опомнившись, он мысленно бросился следом за ней.

Я заставлю ее поменяться! О боги…

В сознании возникла боль, всепожирающая, невыносимая, ни с чем не сравнимая боль. Представить такое в воображении было невозможно.

Джедрик!

Он явственно ощущал беспамятство Джедрик, которая потеряла сознание, в попытке избавиться от боли. Этот контакт был хрупким и деликатным. Макки казалось, что он держит на руках новорожденного ребенка. Малейшее расслабление – и он навеки потеряет ее… Макки почудилось, что где-то вдалеке замаячило чудовище, проснувшееся в ночь первого обмена, но любовь и забота вооружили его против страха.

Лихорадочно стараясь не потерять хрупкий контакт, Макки вызвал люк перескока. Тот явился с небольшой задержкой, и, когда дверь открылась, он увидел черные искореженные обломки того, что когда-то было его плавучим островом. Жаркое солнце освещало дымящийся пепел. Изуродованные, покоробившиеся четырехместные туталсийские лодочки с шипением тонули в воде. По масштабу разрушений было понятно, что сработало взрывчатое вещество, подобное пентрату. Вода вокруг острова кипела, а сам он медленно распадался на части и расплывался по поверхности воды серой золой. От ветра дым покрывалом расползался над местом катастрофы. Очень скоро от прежней красоты этого места не осталось и следа. После пентрата восстанавливать здесь было уже нечего… Не осталось ничего, даже тел…

Он поколебался, но все же продолжал удерживать затуманенное сознание Джедрик. Теперь боль превратилась в далекое воспоминание. Но реальна ли была эта Джедрик? Не держится ли он за собственные воспоминания? Он попытался разбудить спящее сознание, но тщетно. Начали всплывать едва заметные нити памяти, и он понял, что взрыв был делом рук Джедрик. Она взорвала себя, чтобы не попасть в руки нападавших. Они хотели взять ее живой и не ожидали такого отпора. Они не вняли предупреждению Джедрик: «Вы не получите меня через голову Макки!»

Но если не было тел, то…

Он снова попытался пробудить сознание Джедрик. Ее память была жива, однако продолжала спать. Но усилия Макки не пропали даром. Спящее сознание не уходило, оно было здесь. Он убеждал себя в том, что это Джедрик, иначе бы он не узнал, что на самом деле случилось с плавучим островом.

Он снова окинул взглядом морскую гладь. Ничего. Пентрат разорвал и уничтожил все вокруг. Остались только расплавленный металл и обугленная пыль вместо живой плоти…

Она мертва. Она наверняка мертва. Пентрат…