Барселона. Проклятая земля - Хуан Франсиско Феррандис

– Я не знаю, на чью сторону склонится Гинкмар. После того, как король начал прислушиваться к викарию Ансегизу, архиепископ стал совсем другим. – Фродоин нахмурился. – Мне кажется, как только ты уедешь, Бернат из Готии с помощью Дрого завладеет твоим войском. Разве ты не понимаешь, Изембард? Все так и задумано.

– В моем войске хорошие командиры, следующие заветам Рыцарей Марки. Они остаются, чтобы охранять границу. А еще остаетесь вы, епископ.

– Как ты думаешь, сколько времени им потребуется, чтобы от меня избавиться? Я лишь надеюсь, что ко мне не подошлют твою сестру… Говорят, Ротель стала темной колдуньей и подчиняется королеве Ришильде.

Изембард замотал головой. Разговоры о Ротель приносили ему жгучую боль. Слухи о белокурой колдунье на службе у Ришильды со временем только множились. Рожденный от земли знал, что его сестра никому не служит, но может заключить договор.

– Молитесь, чтобы Господь ее направил, епископ Фродоин.

– Господь говорит мне, что Барселона должна хранить верность королю! Он даровал десять либр серебра для нашего собора! Бернат нас только обирал, а людям необходимо зримое доказательство Божьей воли!

– Я уверен, у вас уже есть какой-то план.

Епископ молчал, он был по-настоящему напуган. Мужчины обошли крестильную купель, из которой на свет появлялись те самые христиане, которых они должны были защищать. И Изембарду следовало раскрыть глаза.

– Есть новость, которую ты должен узнать до отъезда, Изембард. Мои люди видели Гали на дороге к крепости Дрого, он шел вместе с городской проституткой.

– Гали! Будь он проклят!

– Он жив и, возможно, ищет себе покровителя. Его не задержали, потому что никто не отдавал такого приказа, мне очень жаль.

Изембард пришел в ярость:

– Честью клянусь, я насажу его голову на свое копье!

– Если Гали в Тенесе, без Дрого тут точно не обошлось, – рассудил священник и внимательно посмотрел на Изембарда. – Быть может, ты должен взглянуть на это дело как на твое личное оскорбление… И начать думать по-рыцарски.

Капитан покинул баптистерий с решительным видом. Фродоин остался стоять в раздумье. Вскоре в храме появился бледный Сервусдеи.

– Я видел Изембарда, кипящего яростью. Вы ему передали, что Гали нашелся?..

– Да, и он отреагировал предсказуемым образом. Он выступит против Дрого. Для него верность любимым людям превыше верности короне.

– Да вы же развязали войну! – всполошился старый монах.

– Ни Дрого, ни Бернат из Готии сейчас не ожидают нападения. Если Изембард раздавит Дрого де Борра в его логове, мы выиграем время для принятия решения: корона или маркграф?

Монах поцеловал мраморную плиту. Он желал посвятить свою жизнь созерцанию и науке, но епископ раз за разом заставлял его вмешиваться в суетные мирские дела.

– Вы принесли в этот край благоденствие и пользуетесь уважением готов и hispani. И все-таки я не знаю, какое решение примут люди, если придется выбирать: следовать за вами или прогневить сюзерена.

– Они должны следовать не за мной, а за Господом!

– Так пусть Он и Его святые даруют нам защиту.

Епископ спустился к купели, надеясь проникнуться святостью этого древнего места. Создатели храма воздвигли его именно здесь, руководствуясь вескими причинами. Они знали, что под землей проходят токи энергии, оставшейся от работы Творения, и токи эти могут дарить связь с Божественными силами. Теперь Фродоин понял, почему Гинкмар из Реймса требовал от него верности в обмен на порванное отлучение от Церкви: прелат уже тогда понимал смысл происходящего. Другие епископы тоже должны исполнить свои клятвы. Фродоину следовало добиться, чтобы Барселона сохранила верность королю. Епископ взмолился о помощи, в его голове все еще звучали слова монаха.

– Пусть Он и Его святые даруют нам защиту, – прошептал он.

Внезапно по телу его пробежала дрожь, а волосы вздыбились. Епископ ощупал мраморные плиты. Он улыбнулся впервые за много дней, и Сервусдеи насторожился, потому что знал Фродоина еще с отрочества. В голове прелата опять вызревал какой-то хитрый план.

– Друг мой, ты сам все сказал! Нам нужно inventio![47] Нужно найти реликвию, в которой воплотится дух Барселоны!

Ликующий Фродоин почти что тащил монаха за собой. Он остановился перед фреской с мученичеством святой Эулалии и замер перед лицом своей возлюбленной.

– Святая Эулалия! – воскликнул он, и голос его разнесся под сводами храма. – Вот кто станет нашей заступницей!

– Она самая почитаемая мученица во всем свете, – напомнил побледневший Сервусдеи. – Это была бы историческая находка, сопоставимая с обнаружением мощей святого Викентия! Однако в точности неизвестно, где умерла Эулалия… Только в Барселоне говорят, что это случилось здесь. И все равно никто не знает, где искать ее могилу.

Фродоин не мог устоять на месте:

– Я должен написать Гинкмару Реймсскому, он даст нам правильный совет!

– Боже мой, ну что за человек! – проворчал Сервусдеи вслед убегающему епископу.

Гали, в припадке слепой ярости толкнувший Берту, решил, что она погибла, и бросился к Бальдии – проститутке, с которой он не чувствовал себя тенью. Женщина спрятала его в древних сточных трубах, проложенных под тавернами Регомира во времена римлян. Да, Гали хотел отомстить Изембарду и своей жене. Они наставляли ему рога. Теперь он почти не сомневался, что Ламбер – ребенок капитана. Если бы Гали подумал об этом раньше, он утопил бы мальчишку в озере Кагалель. Он хотел донести на любовника вместе с Бертой, но эта аристократка повела себя как гордячка, поставила свою честь и свой род выше своих чувств. Он совершил большую ошибку, столкнув Берту с лестницы. Она ведь была в Барселоне почетной гостьей, всеми уважаемой супругой героя. Его бы казнили раньше, чем он успел бы донести об измене.

Гали не хотелось покидать Барселону, но Бальдия предложила ему отправиться в крепость Тенес. В таверне они узнали, что король уходит в Италию, а Бернат из Готии втайне отправил к Дрого де Борру большой отряд, чтобы подчинить себе войско Изембарда. В этих шалманах предпочитали свеженьких девчонок, а Бальдия свежей не выглядела, хотя была не такой уж старой. Зато у солдат в маленьком замке Тенес выбора не имелось, там она получит радушный прием. И все-таки Бальдия боялась идти в одиночку. Гали отказался ее сопровождать: он подумывал о Нарбонне и не желал брать с собой шлюху. И тогда Бальдия пригрозила ему пергаментом Калорта, который так и не сожгла.

Гали совсем уж собрался перерезать девке глотку, но вовремя сообразил, что судьба подносит ему подарок, и согласился пойти с Бальдией, если она вернет ему документ. Он все-таки поквитается со своей женушкой и разобьет сердце Изембарду. Дрого, конечно, хорошо заплатит за такой документ, и тогда Гали исчезнет в любом городе подальше от Марки.