Алиби - Сандра Браун

— Ну, интуицию к делу не пришьешь.

— Может быть, но… Есть еще одна вещь, которую ты должен знать. — Дэви поднесла сигарету к губам, но рука ее дрожала.

— Говори, я слушаю.

— Я все знаю о тебе и Юджин Кэрти.

В первое мгновение Хэммонд опешил. Потом он решил все отрицать, но сообразил, что кого-кого, а Дэви ему вряд ли удастся провести.

— Откуда? — только и спросил он.

— Она приходила ко мне, и я догадалась. А она не стала отрицать. — Дэви вздохнула. — Разумеется, я не знаю ни обстоятельств, ни подробностей вашей первой встречи. Они мне ни к чему, так что я не стала допытываться. Кстати, твоя Юджин Кэрти совершенно очаровательна.

— Да, — согласился Хэммонд. — Я тоже так думаю.

— Ты, несомненно, понимаешь и то, что ваш роман чреват крупными неприятностями для вас обоих.

— Это я тоже хорошо знаю.

— Но почему из всех женщин Чарлстона, которые сохнут по тебе денно и нощно, ты выбрал именно ее?

— Разве это можно объяснить? — Хэммонд вздохнул и бросил взгляд на часы. — Извини, Дэви, у меня еще уйма дел, так что если ты ничего больше не хочешь мне сказать, то я, пожалуй, поеду. Что касается твоего последнего вопроса, то в свое оправдание я могу сказать только одно: я вовсе не планировал ни в кого влюбляться ни на этой неделе, ни даже в этом месяце. Это случилось, вот и все. Ну а неприятности… Неприятности мы переживем. — Он улыбнулся. — Мы виноваты только в том, что наши отношения не укладываются в общепринятые представления о том, как должны вести себя прокурор и подозреваемая. Но разве не ты, Дэви, говорила, что правила и условности только для того и существуют, чтобы их нарушать?

— Но ты — не я, а что позволено старой распутной корове, то не позволено Юпитеру. — Дэви улыбнулась. — Не обижайся, Хэммонд, я просто хотела предупредить, чтобы ты был поосторожнее. Если судить по тому, как мисс Кэрти произносила твое имя, она серьезно в тебя влюблена. И любой человек, который увидит вас вместе, сразу это заметит. В особенности если этот человек — женщина. Думаю, даже Смайлоу способен уловить кое-что, хотя он никогда не был особенно чувствителен к таким вещам.

Ее глаза неожиданно наполнились слезами, и Хэммонд не на шутку встревожился, потому что Дэви никогда не имела привычки плакать.

— Что с тобой?! — воскликнул он.

— Я боюсь, — выдавши она. — Боюсь за нее и за тебя.

— Но почему?

— Я почти уверена, что Люта убил Смайлоу, а такой человек, как он, вполне способен убить еще кого-то. Ради того, чтобы обезопасить себя. Хэммонд долго смотрел на нее, потом улыбнулся.

— Спасибо, Дэви.

— За что?

— За то, что ты думаешь обо мне. И за это я тебя люблю. Но еще больше я люблю тебя за то, что ты беспокоишься о Юджин. Надеюсь, вы станете друзьями.

С этими словами он встал и, наклонившись, поцеловал Дэви в щеку.

— Не волнуйся, все будет в порядке.

Он сделал движение, чтобы уйти, но Дэви удержала его.

— Ты.., обещаешь? — спросила она с какой-то странной робостью, которая совершенно не вязалась с тем, что он о ней знал.

— Обещаю, — твердо ответил Хэммонд. — Тебе не о чем волноваться.

Из ресторана он выбежал почти бегом. Запрыгнув в машину, Хэммонд поехал к отелю, на ходу набирая номер домашнего телефона Юджин.

* * *

Замок на задней двери все еще был сломан, и он подумал, что с ее стороны было весьма неосторожно до сих пор не привести его в порядок. Сама кухня, однако, была точно такой, какой он помнил ее по прошлому разу — чистой, аккуратной и уютной, и только из крана над мойкой мерно капала вода — очевидно, какой-то из вентилей разболтался.

Он как раз вступил в коридор, когда на тумбочке рядом с ним зазвонил телефон, и он вздрогнул. К счастью, Юджин ответила на звонок в другой комнате, и он остановился, прислушиваясь к разговору, доносившемуся из приоткрытой двери в конце коридора.

Она была в своем кабинете и сидела в кресле спиной к выходящей в коридор двери. В кабинете пряно пахло утыканными гвоздикой апельсинами, красиво уложенными в хрустальную вазу на кофейном столике. На приставном столе рядом с креслом он разглядел несколько папок, очевидно — историй болезни, а одна такая папка была раскрыта у нее на коленях. Яркие лучи солнца били прямо в окна и горели медью и золотом в ее волосах, которые как будто притягивали их.

— Не беспокойся обо мне, — говорила она в трубку. — Нет, со мной все в порядке. А кто такой этот сержант Бассет?.. А-а, теперь понимаю. Значит, ты был прав. Что ж, в какой-то мере мне его даже жаль. Должно быть, на него было оказано сильное давление… Хорошо, я буду осторожна. Позвони мне, как только сможешь.

Она дала отбой, положила беспроводной телефон-трубку на приставной столик и неожиданно обернулась, очевидно, заметив что-то боковым зрением. От резкого движения раскрытая папка с историей болезни соскользнула с ее колен, и листки бумаги разлетелись по пестрому ковру восточной работы.

— Детектив Смайлоу?! — ахнула Юджин. — Как же вы меня напугали!

* * *

Смитти был занят с клиентом, когда Хэммонд прошел мимо его стула к лифтам.

— Привет, Смитти, — окликнул он чистильщика. — Ты случайно не видел сегодня детектива Смайлоу?

— Нет, сэр, мистер Кросс, не видел.

Обычно дружелюбный и общительный, сегодня Смитти даже не поднял головы, продолжая сосредоточенно полировать туфли сидевшего на стуле клиента, но Хэммонд не обратил на это никакого внимания. Сейчас он думал только о том, что он может обнаружить в “люксе” на пятом этаже.

Дверь номера Петтиджона все еще была крест-накрест заклеена желтой полицейской лентой. Сорвав ее, Хэммонд открыл замок ключом, который вчера вечером он получил у управляющего отелем, и вошел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Жалюзи на окнах были опущены, поэтому в номере было полутемно, и засохшее пятно на ковре в гостиной казалось черным. Хэммонд знал, что менеджер уже распорядился заменить ковер новым, но это указание еще не было исполнено. Глядя на пятно, Хэммонд попытался отыскать в душе хоть каплю сочувствия к Петтиджону, но так ничего и не нашел. Этот человек был порядочным мерзавцем при жизни и даже после смерти ухитрялся отравлять существование окружающим.

Из гостиной Хэммонд перешел в спальню и заглянул в шкаф, где по-прежнему не было ничего, кроме упакованного в пластик и перевязанного поясом махрового халата и тапочек. Это был точно такой же халат, в каком Лют Петтиджон спускался в фитнесс зал и поднялся обратно, чтобы переодеться в обычную одежду.

— Я бы, наверное, никогда не подумал о халате, если бы ты не заговорила об этом, когда мы сидели в баре, — сказал он негромко и, повернувшись, оказался лицом к лицу со Стефи, которая бесшумно появилась у него за спиной. Как она вошла, Хэммонд не слышал, но он ждал ее. — Тогда ты спросила, могу ли я представить себе Петтиджона расхаживающим по вестибюлю в халате и шлепанцах, — продолжал он. — Разумеется, это был чисто риторический вопрос. Я действительно не мог представить его в таком виде, но только до вчерашнего вечера. Когда я узнал, что он спустился в фитнесс-зал в халате и в халате оттуда ушел, я спросил себя, откуда об этом стало известно тебе. И куда девался использованный халат… — Хэммонд задумчиво посмотрел на нее. — Должно быть, ты накинула его на себя поверх повседневной одежды и в таком виде вышла из номера. На тебя никто не обратил внимания…