Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко

…В 2000 году орден Святого Георгия был возрожден в системе наград Российской Федерации. Сейчас, как и сто лет назад, это самая почетная награда, которую может получить офицер или генерал Вооруженных сил России. Но и сегодня Римма Иванова остается единственной женщиной, удостоенной этого ордена за боевой подвиг.

Современные туристы, путешествующие по автомобильной трассе Минск — Вильнюс, непременно посещают расположенную в нескольких километрах от нее белорусскую деревню Боруны. Среди ее достопримечательностей — большой униатский костел постройки 1747—1757 годов, возведенный в стиле позднего барокко, и… немецкое военное кладбище времен Первой мировой войны. Таких погостов на территории современной Беларуси, где фронт был стабильным больше двух лет, сохранилось немало. Небольшое поле на окраине селения сплошь заставлено стандартными каменными крестами, многие из которых практически ушли в землю от времени. На каждом выбиты имя, фамилия, часть и дата гибели германского офицера или солдата, павшего в 1915— 1918 годах. За прошедший век кладбище не изменило свой облик, ни одна могила не была утрачена: местные жители не воюют с мертвыми…

Внимание всех, кто посещает это тихое воинское кладбище, привлекает один из крестов. Надпись на нем гласит: «4 NIEZNANYCH ROS. LOTN». (4 неизвестных русских летчика). Но почему не по-немецки, как на всех остальных могилах, а по-польски?.. Да и вообще, как могло захоронение русских летчиков оказаться на немецком воинском погосте?..

Ответ на первый вопрос найти несложно. В 1920—1939 годах Боруны находились на территории Польши, а власти этого государства к захоронениям Первой мировой всегда относились уважительно. Именно тогда, в 1930-х, и был установлен новый каменный крест на захоронении авиаторов — взамен старого, деревянного. Фамилии погибших полякам не были известны, именно поэтому они и сделали соответствующую надпись на кресте. А вот как именно могила четырех русских пилотов оказалась среди погребений их врагов, читатель узнает из этого очерка…

… В Первую мировую войну Российская империя вступила, обладая уникальным военным самолетом. Он был разработан под руководством выдающегося конструктора И.И. Сикорского и с полным правом мог считаться лучшим бомбардировщиком начала XX столетия. Самолеты такого класса появились у Германии только в 1917-м, а у Великобритании — в 1918 году. Речь идет о легендарном «Илье Муромце» — одном из символов русской бомбардировочной авиации.

Строго говоря, «Илья Муромец» даже не был первым русским тяжелым бомбардировщиком. Его предшественником являлся созданный в марте 1913-го четырехмоторный самолет «Гранд», вскоре переименованный в «Большой Русско-Балтийский», а там и в «Русский витязь». Но в сентябре 1913 года этот самолет погиб на земле из-за нелепой случайности (пролетавший над ним аэроплан… потерял двигатель, который рухнул с высоты именно на «Витязя»). На момент его гибели на авиационном отделении Русско-Балтийского вагонного завода (РБВЗ) уже строился прототип преемника «Русского витязя», который тоже получил «богатырское» имя — «Илья Муромец». Первый полет поражавшего воображения размерами четырехмоторного аэроплана состоялся 10 декабря 1913 года. И.И. Сикорский лично испытывал свое новое детище, одновременно внося в конструкцию многочисленные улучшения.

В течение полугода «Илья Муромец» установил сразу несколько мировых рекордов: грузоподъемности (1100 килограммов), количества пассажиров на борту (16 человек), высоты (два километра с десятью пассажирами на борту), длительности полета (6 часов 33 минуты) и дальности (перелет по маршруту Санкт-Петербург — Орша — Киев — Санкт-Петербург). Неудивительно, что новым самолетом сразу же заинтересовалось Военное ведомство России. Самый первый «Муромец» в мае 1914-го был переоборудован в гидросамолет и поступил в собственность Балтийского флота, одновременно Главное военно-техническое управление заключило с РБВЗ контракт на постройку еще десяти аэропланов такого типа, оборудованных для бомбометания. В связи с начавшейся вскоре Первой мировой войной наличие самолетов этого класса в армии стало особенно актуальным.

14 августа 1914 года были установлены штаты для экипажа «Ильи Муромца»: четыре офицера — командир, его помощник, артиллерийский и младший офицер, — один военный чиновник и 40 солдат обслуживающей наземной команды. Вооружение менялось в зависимости от модификации самолета. Основным оружием «муромцев» были фугасные бомбы системы Орановского и осколочные системы Гронова, самые мелкие из которых весили 5 фунтов (2,45 килограмма), а самые большие — 25 пудов (410 килограммов). Бомбы весом до пяти пудов сбрасывали из самолета вручную, а десятипудовые и больше подвешивались под фюзеляжем. Использовались также стальные стрелы длиной 118 мм и диаметром 8,3 мм, которые сбрасывались в бомболюк на пехоту и кавалерию противника и наносили при попадании тяжелые увечья.

Изначально предполагалось оборудовать «муромцы» 37-миллиметровыми пушками системы Гочкисса для борьбы с германскими дирижаблями, но на деле такими пушками были оснащены только два самолета. Оборонительным оружием бомбардировщиков стали станковые пулеметы системы Максима или Виккерса. Однако летчики предпочитали им легкие и компактные ручные пулеметы — датский системы Мадсена и английский системы Льюиса.

Первоначально предполагалось новые «Ильи Муромцы» придать корпусным авиационным отрядам, которые в русской армии имели римскую нумерацию. Потому и новые бомбардировщики, помимо обычного заводского, получали римский номер. Первым 31 августа 1914 года убыл на Северо-Западный фронт «Илья Муромец-I» под командованием штабс-капитана Е.В. Руднева. Но именно этот офицер, по злой иронии судьбы, чуть было не поставил крест на боевой карьере уникальной воздушной машины. По итогам первых месяцев эксплуатации Руднев подал начальству докладную записку, в которой доказывал, что у «муромцев» гораздо больше недостатков, нежели достоинств, а потому использовать эти самолеты на фронте нельзя. Главное военно-техническое управление заняло сторону Руднева и 28 октября 1914 года приказало снять «муромцы» с вооружения, а уже подписанный контракт на постройку еще тридцати двух таких самолетов приостановить…

Положение спас председатель совета акционерного общества Русско-Балтийского вагонного завода действительный статский советник Михаил Владимирович Шидловский. Он доказал военному министру генералу от кавалерии Владимиру Александровичу Сухомлинову, что «муромцы» попросту неправильно используют на фронте, и предложил оригинальную идею — объединение всех тяжелых бомбардировщиков в отдельную авиационную часть с подчинением ее напрямую Ставке Верховного главнокомандующего. По аналогии с флотом Шидловский, в прошлом морской офицер, предложил назвать эту часть Эскадрой воздушных кораблей (ЭВК). В.А. Сухомлинов поддержал эту идею, и М.В. Шидловский одновременно с назначением на должность начальника ЭВК был переименован из действительных статских советников в генерал-майоры, став, таким образом, первым авиационным генералом в истории России. Ему были приданы права начальника дивизии. База эскадры разместилась в польском местечке Старая Яблонна недалеко от Варшавы. С апреля 1915 года в ЭВК по штату числилось 10 аэропланов, с ноября — 20.