Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828-1921 - Уильям Эдвард Дэвид Аллен

Как уже отмечалось, разрабатывая общую стратегию войны с Турцией, британцы всегда представляли себе широкомасштабные операции. Несколько раз они пытались организовать их с привлечением своих союзников, однако всегда натыкались на уклончивые ответы русских, а французы вообще не были расположены к таким действиям. Это объясняли тем, что французы оставались заложниками идеи о том, что дорога в Турцию лежит через Берлин, а русский Генеральный штаб, пройдя школу великого князя Николая, тоже разделял эту идею. Британцы, однако, упорно пытались убедить союзников в обратном, утверждая, что совместные операции помогут им одержать над Османской империей полную победу. Известно, что ее удалось достичь только после крупных усилий и многочисленных неудач осенью 1918 г. Если бы русские продолжили войну и планы совместной кампании 1917 г. осуществились, то победы над турками удалось бы добиться уже зимой 1917/18 г. или весной 1918-го. А если учесть то влияние, которое оказывали успехи на Ближнем Востоке на весь ход Первой мировой войны, то можно предположить, что она закончилась бы на полгода раньше.

Стратегическую ситуацию в Турции в начале 1917 г. определяли следующие факторы:

а) концентрация мощных британских сил в Месопотамии и падение 11 марта Багдада;

б) начало концентрации британских войск в Палестине и Сирии;

в) тот факт, что 35 % турецких войск находилось на Британском фронте, а другие 35 % были рассредоточены и пребывали в таком состоянии, которое не позволяло считать их стратегическим резервом;

г) Восточное Средиземноморье находилось под контролем союзников, а Черное море – Российского флота[310].

На основе этих факторов не трудно представить себе, каким стал бы план и ход операции, если бы летом 1917 г. Англии и России удалось провести совместную операцию. Сотрудничество двух стран могло бы происходить в следующей форме:

а) прямая поддержка британских войск на левом фланге русского Кавказского фронта;

б) мощная диверсия на правом фланге Русского фронта в сочетании с действиями военного флота у побережья Малой Азии;

в) взаимодействие Британских военно-морских (и сухопутных) сил в Александреттском заливе, в месте соединения Сирийского и Анатолийского театров боевых действий.

При изучении диспозиции британских войск на 1 января 1917 г. можно сделать вывод, что планировалась вспомогательная, а не главная операция (как и при попытке взять Дарданеллы в 1915 г.). Подобное наступление на периферии, в котором британцы должны были поддержать атаку вдоль южной дуги, проходившей через Палестину и Ирак, потребовало сотрудничества с Россией. От русских требовалось нанести удар на территории Армении на Диярбакыр и Харпут и в конце концов соединиться с британскими войсками в районе Алеппо – Александретта. Эта совместная операция должна была завершиться захватом главного транспортного узла Османской империи – Кайсери.

Корпуса Баратова и Чернозубова обязывались действовать в районе соприкосновения британской и русских сфер влияния. Баратов должен был выйти из Керманшаха и двинуться в Сулайманию и Киркук, поддерживая связь на своем правом фланге с войсками Чернозубова в районе озера Урмия. Однако наступление последнего могло принести британцам гораздо больше пользы, чем любые действия Баратова. Если бы пехота Чернозубова получила необходимые подкрепления, он смог бы еще в начале мая захватить Рувандиз[311]. Вряд ли 46-я турецкая дивизия (менее 10 тыс. солдат против 20 тыс. русских) была способна оказать сопротивление войскам Чернозубова, и к концу мая он вполне уже мог быть в Мосуле. А овладение последним лишило бы 6-ю армию турок самой удобной линии снабжения и отступления. Халил-паше не оставалось бы ничего иного, как долго и с большими трудностями отходить по долине Евфрата в Алеппо.

Впрочем, русское наступление не ограничилось бы только боями за Мосул. После установления благоприятных погодных условий можно было начинать операцию по овладению Диярбакыром. Наступление на этот город стало бы главной русской операцией первого периода (май – июль) кампании 1917 г.

Юденич мог бы выставить от 50 до 60 тыс. пехотинцев, 6 тыс. кавалеристов и 178 орудий[312].

На 1 марта 1917 г. турецкая 2-я армия имела 6 пехотных дивизий (каждая – уменьшенного состава, около 6 тыс. человек), одну слабую кавалерийскую дивизию (2 тыс. бойцов) и артиллерию, в которой не хватало самого важного – горных орудий. Сложные условия рельефа не смогли бы лишить русских превосходства в живой силе, которое было почти двойным, а войска, которые должны были принять участие в походе, состояли из ветеранов горной войны. К тому же не следует преувеличивать сложность рельефа. Диярбакыра можно достичь, выйдя в долину Мурат-Су в районе Палу. Для обороны Палу и долины Чапакчура, которая вела в долину Мурат-Су, турки имели всего 4 слабые дивизии (11, 12, 1 и 47-я), из которых одна должна была защищать подходы к Харпуту со стороны Киги, где, как предполагалось, 5-я Кавказская стрелковая и 5-я Кавказская казачья дивизии должны были устроить диверсии. Три или четыре ослабленные дивизии, не мощнее русских бригад, вряд ли сумели бы сдержать наступление трех русских пехотных дивизий и сибирских казаков в долине Огнот-Чая и в районе Палу. Нет никаких сомнений, что к середине июня русские уже овладели бы Чапакчурской долиной и долиной Палу, которые разделяет всего лишь 25 км горной страны, где имеется несколько вполне проходимых троп.