Вне корпорации - Эйтан Коллин

Снова толпа разразилась оглушительными аплодисментами, и снова Джастин призвал всех к молчанию.

— Да, они ваши по праву рождения, но их нельзя купить ценой крови!

Снова оглушительные аплодисменты.

— Шон Дугл видел недостатки современного общества и требовал крови. Шон Дугл сам заплатил ту цену, которую требовал от других. Но знайте: я — не Шон Дугл! Мне не нужна жизнь ни одного человека в качестве… — помедлив, он с подчеркнутым отвращением продолжал:

— В качестве жертвы! — Он намеренно напомнил всем о последней речи Шона и надеялся, что его слова немного охладят пыл мятежников. — Если вам непременно нужна чья-то кровь, — Джастин снова повысил голос, — начните с меня!

В толпе снова закричали: «Нет!» Лишь минут через пять Джастину удалось более-менее утихомирить собравшихся.

— Возможно, ваша жизнь несовершенна, — продолжал он, — но это не значит, что другие должны умирать. Вам не нравится, что происходит в вашем мире? Так измените его! Если вам не нравится, что вами кто-то владеет, сами не владейте никем! Я поклялся, что не буду владеть ни единой акцией другого человека. Вам тоже не обязательно кем-то владеть. Протестуйте против несправедливости, воплощением которой служит инкорпорирование! Откажитесь играть в их игры! Избавьтесь от акций и будьте свободны!

Джастину пришлось замолчать, потому что толпа начала скандировать: «Избавьтесь от акций и будьте свободны!» Дождавшись тишины, он продолжал:

— Если вы не хотите инкорпорации, измените строй! Если вам не нравится, что вас клеймят, как скот, купите нейрощит против чипов-локаторов!

Ему снова пришлось замолчать, потому что толпа повторяла его слова.

— Друзья мои! — взмолился Джастин. — Прошу вас, не надо больше крови!

Его слова были встречены новыми аплодисментами, уже не такими робкими. В них чувствовалось воодушевление.

— Поверьте мне, — продолжал Джастин, завершая речь, — результат не стоит такой цены. Ваш «один свободный человек» просит только одного: чтобы вы все ушли с миром… все пошли по домам и решили, каких перемен вы хотите… но без смерти и разрушения! Ничто не осчастливит меня больше, чем сознание, что все вы живыми и невредимыми добрались до дома. Пусть сегодня больше никто не пострадает. Давайте разойдемся с миром!

Толпа не сразу поняла, что Джастин закончил говорить. И только когда он начал спускаться с арки, крики возобновились. Люди радостно приветствовали его, потому что поняли: самый знаменитый человек в Солнечной системе заботится о них, потому что они ему небезразличны — и он не ждет для себя ни награды, ни прибыли. А может, все просто устали от кровопролития. Как бы там ни было, люди еще больше полюбили Джастина Корда и исступленно вопили, признаваясь ему в своих чувствах:

— Один свободный человек, один свободный человек, один свободный человек!

К тому времени, как Джастин и Нила вернулись на крышу, где, к их облегчению, они нашли свой флаер целым и невредимым, Джастин уже знал, каким будет его следующий шаг.

— Нила, — сказал он, направляясь к водительскому сиденью, — в каком городе сейчас самые большие волнения?

Нила поерзала на пассажирском сиденье.

— Я боялась, что ты это спросишь!

Джастин пожал плечами, Нила нагнулась к нему и, притянув его к себе за ворот, страстно поцеловала.

— Знаешь, ты ведь был на волосок от гибели! — воскликнула она, не выпуская его воротника. — И как тебе удалось уговорить меня втянуть нас в такое? — Она не испытывала страха за себя — только за своего любимого. — Ты в самом деле прекрасно справился, — продолжала она, ненавидя себя за свои слова и прекрасно понимая, что будет дальше. — Чикаго или Токио… Орел или решка?

Джастин расплылся в лукавой улыбке:

— Чего же мы ждем?

Жозе Чун был доволен собой. Он нашел идеальную работу. Правда, в корпоративном обществе научились подбирать людям наиболее подходящую профессию — так они приносили больше прибыли. Но Жозе казалось, что в его случае власть имущие (в лице GCI) замечательно преуспели. Жозе ненавидел толпу, терпеть не мог думать о своем гардеробе и обычно хватал первое, что подвернется под руку. Предложение выступить публично наверняка привело бы его в ужас. Зато он обладал одним существенным преимуществом — превосходным аналитическим умом. Жозе отлично умел сопоставлять, казалось бы, несопоставимые источники информации. Кроме того, он мог долго работать один, без надзора, не ослабляя сосредоточенности при решении насущной задачи. Благодаря своим навыкам он стал архивариусом и работал на вспомогательной подстанции GCI в Юджине (штат Орегон). На новом месте он так хорошо себя зарекомендовал, что GCI перевела его в свой женевский филиал. Проведя в Женеве каких-то десять лет, он стал настолько незаменимым, что его перевели в главный, нью-йоркский, офис. Разумеется, к повышениям по службе Жозе относился равнодушно. Он радовался, когда мог с головой погрузиться в работу. Жозе не только помнил, где содержатся все важные документы и справочники — как в печатном, так и в цифровом виде, — но также знал и содержание всех документов как свои пять пальцев.

Сейчас он работал над особенно интересным делом. Джанет Дельгадо попросила его найти любые материалы, имеющие отношение к делу «Государство против Джастина Корда». Он выслал все найденное еще несколько дней назад, но что-то не давало ему покоя. Какой-то пункт насчет персональной инкорпорации… А Жозе был таким человеком, который не успокоится, пока не устранит причину беспокойства. Из-за такой черты характера жить с ним под одной крышей было почти невозможно, зато он стал ценным приобретением для начальства.

Пристально глядя на большую полку с инфокристаллами и забывшись в тихом жужжании окружающих его компьютеров, Жозе вспомнил, что грызло его все последние дни. Один старый закон, который давно уже не применялся. Может, его вообще упразднили? И все же он, пусть даже косвенно, имеет отношение к делу. А разве мисс Дельгадо не попросила его прислать «все»? Жозе был дотошен. Если босс требует всего, значит, она и получит все. Он составил доклад на одной страничке, переслал его Джанет Дельгадо и вернулся к своему уединенному существованию, не ведая о том, какое смятение произведет его открытие.

Гектор снова и снова пересматривал факты, в любом сочетании они неизменно заканчивались одним и тем же. Джастин Корд и только Джастин Корд в одиночку прекратил мятеж. Вся система как будто успокоилась. Кроме того, Гектор не мог не учитывать еще одного фактора. После смерти Шона Дугла и обращения к мятежникам Джастин из потенциальной угрозы превратился в угрозу вполне реальную и действующую. Придется GCI пересмотреть всю свою стратегию.

Гектор долго обдумывал новую линию нападения, и только когда остался полностью удовлетворен своими планами, послал их наверх для одобрения.

Примерно через час после того, как он послал Председателю свой план действий, его пневмотруба пискнула. В эпоху массовой электроники единственным по-настоящему надежным средством связи оставалось старое и испытанное — пневмопочта или распечатка, доставленная курьером. Пневмопочта даже лучше, потому что человека можно подкупить.