Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

свету, – ухмыляется Андрей. – Всякого повидал да наслушался.

– И по-ихнему, ну, по-английски могёшь? – спрашивает Миняй.

– А чего ж нет, – молодецки встряхивает шевелюрой Андрей, выдавая длинную тираду уже на английском.

Молча усмехается Эркин, узнавая кое-какие явно у него самого услышанные обороты. Ну, здесь не страшно: что от лагеря, а что от спальников никто не поймёт.

– Да уж, – кивает Миняй. – В угоне всего набрались.

Так под пересмешки они уже заканчивали луг, когда к ним подъехал верховой. Не старый бородатый мужчина.

– Бог в помощь.

– Спасибо на добром слове, – ответил за всех Миняй, продолжая косить.

Мужчина остановил своего коня у самых вешек и, когда они кончили прогон и остановились поправить косы, спешился.

– Здорово, Николай. Собрал, значит?

– Здорово, Нилыч, – ответил Колька. – Сам бы не осилил.

Говорил Колька спокойно, даже с улыбкой, но Эркин насторожился, еле заметно напрягся Андрей, и у Миняя лицо отвердело. Что-то было в Нилыче такое… что не просто подъехал поболтать, да и… страда, все потом умытые, а он в белой, вышитой на груди и по вороту рубашке, в крепких блестящих сапогах, лаковый козырёк на картузе блестит, борода расчёсана… На лендлорда смахивает- вдруг сообразил Эркин и понял, что это – хозяин, Колька же арендует луг. И Колькины следующие слова подтвердили его догадку.

– За буйки не заплыли, целы твои вешки, нигде не тронуты, не бойся.

– А я и не боюсь, – усмехнулся Нилыч. – Мне бояться нечего. А вот к вам, мужики, дело у меня есть.

– На сто рублей? – насмешливо улыбнулся Андрей.

– Ну, рублей не на сто, а на водки ведро, – тоже с улыбкой складно ответил Нилыч.

– Ведро-о?! – удивился Андрей. – Ты скажи, щедро-то как.

– А что, мужики, слабо луг смахнуть?

– На слабо знаешь, кого ловят? – сразу ответил Андрей.

Нилыч охотно рассмеялся, но смотрел на Миняя, явно посчитав его за старшего. Миняй медленно покачал головой.

– Нет, не пойдёт.

– Ведро мало? – весело удивился Нилыч.

– Не в ведре дело, – отмахнулся Миняй. – Мы ж не по найму работаем, помочью.

– Ему ладно, – кивнул Нилыч.

– Нет, – твёрдо сказал Эркин. – Завтра мы здесь закончим.

– А…

– А в понедельник на работу, – не дал ему сказать Эркин.

Нилыч, прищурившись, внимательно оглядел его.

– И заработать неохота?

– Водка – не заработок, – ухмыльнулся Андрей, – а угощение.

– Верно, паря, – кивнул Миняй и, посчитав дело конченым, взялся за косу. – Давай, мужики, по-светлому закончим.

– Ну, как знаете, – Нилыч оглядел их. – Только в страду зовут, а потом… просятся.

– Мы на заводе работаем, – спокойно ответил Эркин.

– Нам круглый год страда, – засмеялся Колька.

– Ну, бог вам в помощь, – отступил Нилыч.

Когда стук копыт его коня затих, Эркин, поправляя косу, спросил:

– Коль, он по злобе тебе ничего… не нагадит?

Колька покачал головой.

– Нилыч прижимист, конечно, и своего нигде не упустит, но на подлянку… нет, не будет он мараться. Земли у него невпроворот, луг этот я, глядишь, у него и на следующий год нанимать буду, нет, не пойдёт он на это.

– Работников много держит? – поинтересовался Миняй.

– Хутора у него два, я слышал, – Колька говорил не спеша, в такт косьбе. – Там живут, да в доме по хозяйству по найму, да молочная у него с сыроварней и маслобойкой, там тоже работники постоянные. Ну, и на страду нанимает, и помочь собирал.

– За водку? – спросил Андрей.

– За угощение. Помочь всегда безденежна.

– Водкой дешевле выходит, конечно, – кивнул Миняй. – Да, такой своего не упустит, это ты верно сказал.

– Лендлорды они такие, – по-английски откликнулся Андрей.

Последний ряд они заканчивали при длинных, через весь луг, чёрных тенях, красное, уже не слепящее солнце медленно спускалось к горизонту. Медленно, не так от усталости, как от предвкушения отдыха, они пришли к костру, и Эркин сразу захлопотал. Развёл сильный огонь, достал мясо, нарезал и засыпал его в котелок.

– Сейчас прогреется, и поедим. Андрей, давай за водой на чай.

– Так пока вскипит… В обед надо было…

– Вот и сделал бы, а не дрых, – сердито ответил Эркин.

Он едва не обжёгся, возясь с котелком – всё-таки с решёткой куда удобнее. Андрей взял закопчённый чайник и пошёл к ручью.

– А пока холодненького, – Колька достал флягу с холодным чаем.

– Самое оно, – одобрил Миняй, усаживаясь поудобнее.

Эркин ещё раз перемешал кашу с мясом и снял котелок с огня. Андрей повесил на место котелка чайник, подправил огонь и полез за мисками.

– Ну, надо же, – хмыкнул Миняй. – Как скажи, в ресторанте.

– А чего ж и нет, – ухмыльнулся Колька.

Ложка у каждого своя, Андрей разложил кашу по мискам, Миняй нарезал хлеб, перекрестился и первым начал есть.

Первые ложки прошли в молчании: уж очень устали. Но, беря второй кусок хлеба, Колька сказал:

– А кашеваришь ты, Мороз, здоровско.

– Мясо хорошее, – улыбнулся Эркин. – И крупа чистая.

– Ага, – Андрей хоть и с полным ртом, а не промолчит. – И дурак, значит, кашу наварит, когда крупа есть?

– У тебя же получалось, – спокойно, только глаза блеснули, ответил Эркин.

Все заржали.

– Так его молодого, – кивнул Миняй. – Чтоб не зарывался.

– Эх, все-то на меня, на младшенького, – хмыкнул Андрей, накладывая себе ещё каши.

Колька фыркнул, едва не поперхнувшись.

Пока ели кашу, закипел чайник, и Колька заварил чаю.

– По-флотски. Чтоб в кружку налил, и дна не видно.

– Это что ж, – Миняй повёл носом, – чифирь вроде?

– Нет, – мотнул головой Андрей. – Чифирь крепче.

Чай пили вприкуску, не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой и отдыхом.

– Не думал, что за день смахнём, – Колька, блаженно отдуваясь, допивал кружку.

– В охотку-то, – хмыкнул Миняй. – Ну, и выложились, конечно. На то она и страда, день год кормит.

Эркин кивнул.

– А хватит этого на зиму?

– Сено хорошее, – возразил Миняй. – А ежели соломки подмешивать…

– Если уж мешать, то концентраты, – возразил Эркин.

– Эка хватил! Концентрат-то кусачий! – Миняй потёр пальцами воображаемые деньги. – Купил мешок, да и остался без порток.

– Зато молоко с него, знаешь, какое? Дуешь, а оно не брызгается, во, в два моих пальца сливки.

– Ну, это ты загнул, я таких коров не видел.

– Ты, может, и не видел, а я доил. День постоит бидон, и ложкой не пробьёшь, а горловину потом не отмоешь.

– Это что за коровы такие?

– Шортгорны называются.

Миняй недоверчиво покрутил головой, и Эркин улыбнулся.

– Раз говорю, значит, знаю.

– Ну… ну да, – Миняй ухмыльнулся. – А у козы какие сливки? Тоже знаешь?

– Нет, – вздохнул Эркин. – Коз там не держали, только… Коза – не корова, конечно, но и её. Как покормишь, так и подоишь.

Молча слушавшие их спор Колька и Андрей дружно заржали.

– Ай да, братик!

– Ну, умыл!

Рассмеялся