На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

– Эй, парни, – окликнул их Джонатан.

– Да, сэр, – Эркин легко крутанулся на жерди и спрыгнул, но подошёл не спеша и повторил уже вопросом. – Да, сэр?

– Завтра с утра обиходите бычков, и поедешь со мной, покажу границу.

Медленно, неуверенно ступая, подошёл Андрей.

– Эндрю, днём один управишься?

– Придётся, сэр, – пожал плечами Андрей.

– Хорошо, я скажу Ларри, чтобы помог.

– Спасибо, сэр.

Джонатан достал сигареты, предложил. Андрей кивнув взял сигарету, Эркин отказался. Постояли молча.

– Да, – Джонатан сплюнул окурок. – Вернёмся с границы, припасы все отберёшь. Погоните на рассвете.

– Да, сэр, – кивнул Эркин.

Подбежала и остановилась в пяти шагах Молли.

– Что, Молли? – Джонатан скользнул по ней своим обычным, вроде безразличным взглядом, но она покраснела и потупилась. Джонатан усмехнулся. – Идите, парни. Ваше время.

– Да, сэр, – Андрей сплюнул окурок и придавил его подошвой. – Спокойной ночи, сэр.

Эркин покосился на него, но повторил за ним.

– Спокойной ночи, сэр.

– Спокойной ночи, парни, – голос Джонатана был серьёзен.

Утром и днём они ели, торопясь, даже не очень замечая окружающего. Но вечерняя еда… Это совсем другое дело.

Кухня была полна народу. Сэмми и тот длинный негр – видимо, Ларри, рядом с Сэмми Дилли, в конце стола все пятеро негритят, что утром следили за учёбой Андрея. А им было оставлено место ближе к верхушке стола. Эркин усмехнулся: тогда в имении он с Зибо сидел на дальнем конце, – и покосился на Андрея. Как тот, сядет за стол? И тут же мысленно выругал себя. Мало что ли Андрей сидел на рынке и станции в общем кольце? Мамми властно распоряжалась плитой. Ели каждый из своей миски. Только негритятам Мамми поставила одну большую на всех. Но кашу – Эркин сразу заметил – накладывала всем честно, не выгребая всё мясо в одну миску. Ларри исподлобья поглядывал на Андрея, наконец, осторожно спросил.

– Эндрю?.. Мне завтра с тобой что ли? Масса Джонатан сказал…

– Поможешь днём с бычками, – Андрей спокойно поднял на него глаза. – Меченого забирают границу смотреть.

– Ага, – кивнул Ларри. – А то я с Сэмми-то…

– Толку от тебя всё равно мало, – загудел Сэмми, – хоть к бычкам, хоть куда тебя… Мне без разницы, где ты болтаешься.

Мамми походя стукнула по шее двоим повздорившим из-за куска негритятам, положила ещё каши в миску Сэмми и села сама к столу.

– Ларри себя не перетрудит, – усмехнулась Дилли.

– Ты-то не встревай! – огрызнулся Ларри. – За собой смотри.

– А не то смотреть, что Сэмми один тянет? – Дилли перекладывала из своей миски кусочки мяса в миску Сэмми.

– А то у него на ночь сил не хватает! – съязвил Ларри. – Знай своё место, баба, и не лезь.

Сэмми не спеша поднял от миски глаза и улыбнулся.

– Туго тебе придётся завтра, Эндрю.

Андрей насмешливо пожал плечами.

– Одним бычком больше? Справлюсь.

– Как же, бычок он! – фыркнула Дилли.

Ларри напрягся, но Мамми положила ему ещё каши, и он уткнулся в миску. Мамми выставила на стол кружки с молоком.

– Холодное, – обрадовался Андрей. – В самый раз.

– Нутро не застуди, – улыбнулась Мамми.

– Лужёное, – похлопал себя по животу Андрей.

Все охотно засмеялись.

– Это да, – Ларри шумно отхлебнул из кружки. – Была бы еда, а брюхо вытерпит.

Негритята допили первыми и с гомоном вылетели наружу.

– Чьи? – спросил Эркин.

– А ничьи, – махнула рукой Мамми. – Прибились тут. Масса Джонатан не гонят. Так, подкармливаю. Ну, и работают по мелочи.

– Что ж, и не записались ни за кем? – удивился Эркин.

– У этой мелюзги и справок-то нет, – усмехнулся Сэмми.

– Пусть растут, – Мамми налила всем ещё молока. – Подрастут, сами запишутся.

Андрей не понял, но промолчал: Эркин потом объяснит если что. Молли вздохнула.

– Жалко их.

– А чего жалеть? – не согласилась Дилли. – Не бьют и кормят. Мамми вон только шумит на них. А так, что хотят, то и делают. Чего ещё?

Эркин задумчиво кивнул.

– Кормят и не бьют. Чего ж ещё?

Сэмми внимательно посмотрел на него.

– Меньше хочешь, больше имеешь. Ведь так?

– Так! – Эркин залпом допил кружку и встал. – Доброй всем ночи.

Встал и Андрей.

– Спокойной ночи.

Им ответили нестройным хором.

Они уже почти дошли до сарая, когда их догнала Молли.

– Парни, давайте рубашки, постираю вам. За завтра высохнет, в чистом погоните. Сменка-то есть у вас?

– Есть, – Эркин уже расстегивал рубашку, но поглядел на спину уходящего в ночь Андрея и досадливо прикусил губу: чуть не подставил. – Обожди здесь.

Молли недоумённо осталась. Она слышала, как индеец – трудное у него имя какое, и не запомнишь, и чего за него держится, а Меченым его точно прозвали – догонял Эндрю. Вот они зашли в сарай, о чём-то заговорили. И вот быстрые лёгкие шаги.

– Держи, – Эркин протянул две рубашки. – И спасибо тебе.

– Спасибо не накормит, – фыркнула Молли.

Но он уже убежал, и её ответ с намёком пришёлся ему в спину. Ну, ничего, завтра она их постирает с утра, к вечеру высохнет, и тогда… Молли улыбнулась. А ещё лучше, она их сейчас замочит.

Эркин подтянулся на руках и прошёл к окну. Андрей уже лежал, укрывшись запасной рубашкой.

– Сапоги сними, а то ноги отекают, – посоветовал, разуваясь, Эркин.

– Не дурнее тебя, – сонно ответил Андрей, – а портянки чего ей не дал?

– Она рубашки спрашивала. Обойдусь. – Эркин с блаженным вздохом лёг на сено.

– С удобствами живём, – потянулся Андрей. – Да, слушай, я не понял, чего это ты про мелюзгу говорил, за кем они записаны, что ли?

– А! – Эркин зевнул и стал объяснять. – Нам когда справки давали, ну, на пунктах, можно было записаться в семью. Кто хотел, записывался там братьями, сёстрами, муж с женой, и мелюзгу, опять же кто хотел, себе в дети записывал.

– Так, слушай, а в Цветном же полно детей… все с родителями.

Эркин снова зевнул.

– Кто цветной, ну, свободным был, у тех и раньше семьи были. А с рабами… все записанные. Ну, и кого раньше хозяева в дети дали. Десятого ребёнка рабу оставляют.

– Ты ж говорил, что в год отбирают.

– Ага, – голос Эркина потерял сонное благодушие, стал напряжённо тихим. – Отбирали и продавали. Но вот хочет хозяин, пришло ему в голову старого раба заменить, но не сразу, а постепенно. Или ещё что взбредёт… Ну, так покупает он мальчишку там или девку и даёт кому из старых рабов, вот, дескать, твой десятый.

– Подожди, а как же они находили, ну десятого?

– А на фиг им искать. Меня вот тоже привезли, обломали и старику-скотнику сунули. Вот твой десятый. Он негр, а я индеец. Ну и что?

– И… что