Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева

С досады стукнул кулаком по столу, рука заныла. Словно в ответ раздался телефонный звонок.

– Ваня?

– Руслан? Богатым будешь, только что о тебе вспоминал.

– Это вряд ли. Собирайся, Ваня, у нас ЧП.

– Что?!

– Не надо так кричать. Аж уши заложило. ЧП, говорю, у нас в районе. В Горетовке. С транспортом напряженка, поэтому я тебя прихвачу на нашем «уазике». Жди, сейчас заскочим.

– Что случилось?

– Труп, – коротко ответил капитан Свистунов и повесил трубку.

«Десять проникающих ранений грудной…» О господи, господи! Он заметался. Горетовка, труп, ехать… А делать-то что? Что ему делать?!!!

…Через полчаса он трясся в машине, направляясь в Горетовку, а Руслан Свистунов, стараясь казаться спокойным, рассказывал:

– ЧП в районе. Пожар, труп. Сейчас начнется! Сказано же: прячьте спички от детей! Так нет. Маленькие неслухи, – заковыристо выругался Свисток, голос его вибрировал на низких нотах, чувствовалось, что друга потряхивает нервная лихорадка. Волновался, заметно волновался капитан Свистунов: – Ты не тушуйся, хотя сразу скажу: зрелище будет не из приятных. Но ведь мы с тобой и не такое видали? А?

Он кивнул, чувствуя, что самого начинает трясти от волнения. Да что там случилось-то?!

– С мая месяца жара, дождей нет, в лесу сушь, обстановка пожароопасная. Все средства массовой информации об этом трубят. Уже оскомину набило. Так эта малолетняя братва из Горетовки стянула спички и побежала в лесок играть в дикарей. Забились вглубь, разожгли костер. А дальше как по нотам. Дунул легкий ветерок, сушняк вспыхнул, за ним ели. С лапника и пошло. Веточка за веточкой и как в «Кошкином доме». Пожар. По всем правилам грамматики.

– Там погиб ребенок?! – вздрогнул он.

– Живы, слава богу, все живы. Испугались, кинулись бежать. Взрослые увидели дым над лесом, вызвали пожарных, те сработали на редкость оперативно. Повезло: выгорела часть лесного массива, а деревня цела и ферма цела, ветер дул в сторону от Горетовки. Но…

Яркая вспышка в голове: Горетовка!

– Не надо, – попросил он Руслана. – Не рассказывай.

– Да как же, Ваня? Нам с тобой там сейчас работать! Ты не переживай так. Труп взрослого человека. Я понял, что его лапником закидали. А жара-то какая стоит! Когда начался пожар, ветки, естественно, вспыхнули. Короче, когда огонь потушили, нашли обгоревшие останки. И участковый тут же позвонил нам. Вот, едем.

– А… когда его убили?

– Это нам судмедэксперт расскажет. Если сможет. Все ж, Ваня, сгорело. Пойми теперь кто, что? Ну, отошло немного?

Какое там! Машина подпрыгивает на ухабах, дорога неровная. У него же странное ощущение, что это не машина – лодка. Почему-то старая лодка, которая везет его по мертвой подземной реке на тот берег. В царство теней. А Свистунов – перевозчик. С… Т… Что такое? Еще одна вспышка в голове. Стоп! Они подъезжают к Горетовке. Вот здесь, ему кажется, знакомо все. Это большой поселок на самой окраине Московской области. В центре двухэтажные кирпичные дома со всеми удобствами, природный газ, горячая вода. Одна средняя школа. Сельсовет, клуб и даже кинотеатр имеется. Возле клуба – волейбольная площадка, сетка натянута, газон вытоптан. Они едут мимо, пожар случился в лесу. Как близко! Посадки начинаются сразу же за поселком! Дома деревянные. Да, повезло местным, что быстро потушили. Если бы ветер дул в сторону деревни, все кончилось бы скверно.

Подъехали. Он увидел, что пожарные уже сворачиваются. И откровенно радуются, что обошлось без жертв да малой кровью. Зато жители домов, до которых едва не добрался огонь, в состоянии шока. Участковый нервничает. Еще бы: такое ЧП на его участке! Да еще и труп!

– Капитан Свистунов, – козыряет Руслан, обращаясь к пожарным. Они – свидетели, нашли труп. И участковому: – Ну, Степаныч, показывай находку.

– Да оно там, – мнется участковый. – В лесу. Подале.

– Ваня? Иван Александрович? Идешь, что ли?

– Да-да. Иду… – не сказал, а простонал он.

Ноги не слушаются. В голове мелькают вспышки, словно светофор мигает. Красного больше. Это потому, что земля под ногами пышет жаром. Уже горячо, хотя до очага пожара еще не добрели. В кустарнике не выгорело, не успело. Огонь сюда не дошел, остановился, наткнувшись на препятствие: ров с тухлой водой. Речушка обмелела, но ее на это хватило. Руслан перепрыгивает через канаву легко, а его, следователя Мукаева, ноги не слушаются. Прыгает и шлепается в колючую траву.

– Иван?

– Да-да, сейчас.

Подниматься не хочется, хотя трава царапает щеку. Он рассеянно шарит по ней руками: не обронил ли чего? И вдруг натыкается на странный предмет. Это еще здесь откуда?!

У него в руках мобильный телефон. Дорогой, почти новенький, но дисплей не светится, видно, аккумулятор сел. Телефон теплый, но целый. Огонь сюда не дошел. Аппарат лежал почти у самой воды, возле канавы. Откуда?!

Он оглянулся: не заметили. Достал носовой платок, обтер испачканный телефон.

– Иван Александрович!

– Иду.

Завернул телефон в платок, сунул в карман. Потом как-нибудь. Сейчас надо идти вперед. Господи, жара-то какая! В пепел здесь можно рассыпаться! Земля раскалена, такое ощущение, что планету вывернули наизнанку и ее огненные внутренности оказались снаружи. Он шел по ним, чувствуя, как подошвы ботинок нагреваются. Это ад, точно ад. Зачем ему сюда? Зачем?! Нет! Ему сюда не надо!!!

– Вон там, – показывает рукой участковый. – Там труп.

То, что они называют трупом, обгорело до неузнаваемости. Смотреть невозможно, да и не надо смотреть. Очередная яркая вспышка. Внутри что-то лопнуло, похоже, пузырь, и его залило кровавой волной. Перед глазами встал багровый туман. Обхватил голову руками, и, не обращая ни на кого внимания, он присел и громко простонал:

– Это я. Я-а-а! Я умер…

В июне, во время летнего равноденствия темнеет поздно. Когда багровый туман рассеялся, он с трудом сообразил: это не ночь, сумерки. Серые сумерки. Руслан Свистунов стоит рядом и сует в нос ампулу. Резкий запах аммиака: нашатырь.

– Да что ты, Иван? Что ты?

– Голова… Я не могу здесь…

– Ну соберись. Люди смотрят, Ваня. Работать надо.

– Работать?! Никогда бы я не выбрал такую работу!

– Только без истерики! Мужик ты или нет?! Ну?!!

Он не мог смотреть на труп.

– Как ты не понимаешь! Это я! Я!!

– В каком смысле ты?

– Не знаю. Мертвый я.

– Твою мать!!! – Руслан отшвырнул ампулу, схватил его за плечи, тряхнул как следует. – Ну?!! Тронулся, что ли? Приди в себя! Да, знаю, неприятно. А мне приятно? Мне?! Мы с тобой еще и не такое видали! Забыл? Вот и я хочу забыть. На пенсию выйдем и забудем. Но сейчас надо работать.