Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева

И тут он невольно замедлил шаги, нахмурился. Вспомнил про пистолет. Почему оружие следователя Мукаева лежит в бардачке «Мерседеса»? Спокойно. Не надо так нервничать. Все будет хорошо, все будет хорошо, все…

– …Добрый день!

– Здравствуйте, – буркнул он. Он что, живет здесь, на платной стоянке, этот охранник? Почему они все время встречаются?

– У меня вчера был выходной, – охотно пояснил тот. – Я через день дежурю. Вы на меня каждый раз и попадаете.

– Я забираю машину.

– Жаль.

– Отчего же?

– Привык. И к вам, и к машине. Все ж таки развлечение. – Охранник зевнул. – Скучно здесь. Паршивая работа. Вроде и делать ничего не надо, только часы считать. Отдежурил – денежки получил – топай до дому. А ощущение такое, что жизнь мимо проходит. Ты тут топчешься на одном месте, топчешься, как дурак, а она проходит.

«Тоже мне, философ! Все нынче стали философами, все ищут смысл жизни. А работать кто будет?» – подумал он, доставая из кармана ключи.

– Так и не нашли? – поинтересовался парень в камуфляже.

– Что?

– Хозяина?

– Хо… Нет, не нашли.

– Шлепнули, наверное, – снова зевнул охранник.

– И не жалко?

– Кого?

– Человека?

– Это кто человек? Тот, кто на «мерине» ездил? Ну вы скажете!

– Завидовать нехорошо. Некрасиво, – сказал Иван, садясь в машину.

Богатые тоже плачут. Только глупые рыдали бы взахлеб на публике. Садились бы в свои черные «Мерседесы» и громко при этом рыдали. Жрали бы черную икру ложками, захлебываясь горючими слезами. И в постели с длинноногими красотками стонали бы не от наслаждения, от тоски. Плачьте, богатые, плачьте! Громче плачьте! Население к вам внимательно прислушивается. Ему хочется ваших слез.

Охранник и открыл ворота. Иван повернул ключ в замке зажигания. «Мерседес» плавно тронулся. Поехали! Он вспомнил, как водил эту машину. В голове немного прояснилось. Может, и дорогу вспомнит?

Стекла у «Мерседеса» тонированные. Это здорово, потому что на машину косятся. В маленьком городе Р-ске не так уж много черных «пятисотых» «Мерседесов». Их владельцев все знают в лицо. Но разве в ней едет следователь Мукаев? Нет, это Иван Александрович Саранский, что удостоверяет соответствующий документ.

Моя машина. Кто ж не мечтает о новеньком «Мерседесе»? Душу дьяволу продашь за такую машину! Может, он и продал? А как же пистолет? Почему оставил его в машине?! А если ее остановят и попросят водителя выйти, чтобы осмотреть салон? По спине пополз холодок. Впереди стационарный пост ГАИ. Что там у них сегодня? «Вихрь-Антитеррор», операция «Перехват», месячник по борьбе с пьянством на дорогах? Как же он раньше выкручивался? Удостоверение в нос совал? Он этого не помнит. Деньги? Но сегодня денег нет. Зато есть документы следователя Мукаева. И разрешение на ношение оружия наверняка имеется. Только какой пистолет его, тот или этот? Тот – имеется в виду найденный в доме Сидорчука. Заключения экспертизы еще нет. А номера табельного оружия он, разумеется, не помнит. Так какой же? Вдруг гаишники найдут пистолет, он им разрешение, а номера не сходятся. Надо было подготовиться, все проверить. Забыл. Растяпа! Об оружии забыл!

Все-таки остановили. Еще бы! Такой лакомый кусок!

– Инспектор ГАИ старший сержант Михайлов. Можно взглянуть на ваши документы?

Из машины он так и не вылез, ноги стали ватными. Он в любой момент ожидал подвоха. Что он знает про эту машину? Да, в сущности, ничего, кроме того, что «Мерседес» вроде бы его. Опустил стекло, протянул доверенность, права. На бардачок, где лежал пистолет, старался не смотреть. Если он следователь Мукаев, почему ему так страшно? Потому что на «мерсе». А в нем он…

– А что у вас с лицом?

– Кошка поцарапала. – И к месту вспомнил рассказ Алеши Мацевича. – Понимаете, ангорские кошки злые. Пришел сантехник чинить сливной бачок, а она на него набросилась. Ревнивая очень. Пока оттаскивал кошку от мужика, она и…

– Жены, что ли, нет?

– Почему нет? – растерялся он.

– Кошка ревнивая. Прямо как жена. Что ж, бывает.

Вылезти пришлось, пошли проверять на угон. Пост стационарный, положено. Делают запрос. Хорошо, что бросившуюся в лицо краску скрывает загар. Следователь Мукаев летом становится черным, как головешка. Что же с машиной? Что-то они тянут. Сейчас начнут обыскивать. Сейчас…

– Все в порядке, можете ехать.

– Машина в угоне не числится? – спросил он сдавленно и тут же одернул себя: вот дурак!

На лице сержанта Михайлова возникло удивление.

– То есть я хотел сказать, похожая машина.

– Похожая всегда числится. Дорогие тачки частенько угоняют.

– Да-да. Я понимаю. Так я могу ехать?

– Можете. С вашим «мерсом» все в порядке. Извините за задержку, – сержант козырнул. У них месячник вежливости, а не по борьбе с пьянством. Повезло.

В порядке, значит. Он полез за руль. Интересно, каким образом в порядке? Неужели никого не интересует, откуда у следователя прокуратуры Мукаева черный «пятисотый» «Мерседес»? Не дядюшкино же наследство из Америки!

Все в порядке с машиной. С ним зато не в порядке. Полтора месяца назад он упрямо шел по этой дороге в Москву – усталый, измученный, больной. Но все-таки шел. Куда? В офис на Волоколамском шоссе? Возможно.

Сверился с картой Москвы, которую нашел в бардачке. Ближе к городу почувствовал себя увереннее. Более того: постепенно вспоминал дорогу. Конечно, он бывал в Москве и раньше. Столицу знал неплохо. А почему нет? Говорят, учился в юридическом институте. С девушками по городу гулял, возил их на такси, в киношку бегал. Город хорошо знаком. И въезд в него, и развилка знакомы. Кажется, впервые он увидел это из окна рейсового автобуса, будучи еще мальчишкой. И сразу же решил для себя: «Я буду здесь жить». Красиво, черт возьми! А теперь еще более красиво. Понастроили высоток, сделали развязки, разбили клумбы повсюду. Он понял тогда, что это его город. И твердо решил жить здесь. Так почему же мечта не сбылась? Или…

Офис он нашел быстро. И сразу подумал: солидно. Фирма «АРА» занимает весь первый этаж. Дверь массивная, крыльцо под кованым, в завитушках, козырьком. Над дверью колокольчик, справа звонок и переговорное устройство. Да, они сегодня работают. Похоже, они всегда работают. Таков стиль руководителя. И явно он хорошо за это платит.

– Кто? – раздалось из динамика, когда Иван позвонил в дверь.

Замялся на мгновение. Посмотрел на глазок видеокамеры. Наружное наблюдение. Они его видят. Интересно, под какой фамилией он здесь проходит, если проходит? Мукаев? Саранский? Сказал подходящее обоим:

– Иван Александрович.

Тут же раздался писк, он потянул за ручку, и дверь открылась. «Дзинь», – сказал колокольчик. Малиновый звон. Сразу за дверью – охрана. Его встречают двое. Похоже, мужики удивились, но не остановили, ни о чем не спросили, взяли под козырек: