Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба - Макс Мах

Утро третьего октября вообще выдалось на редкость удачным. Во всяком случае, лучшего времени, чтобы предпринять «короткую прогулку» к Длинному хребту, и ожидать не приходилось. Первая волна хамды – сухого, дышащего зноем, ветра – уже прошла, а вторая – «Поцелуй Хозяйки Пределов» – по мнению стариков, могла прийти не раньше конца месяца. Конечно, в самой Флоре и вокруг Флорианского моря хамда почти никогда не могла сравниться с шарафом, своим грозным отцом, поднимавшим и гнавшим через просторы Западной пустыни стены раскаленного песка. Однако дорога из Флоры к Саграмонским Воротам пролегала по самому краю пустыни, пересекая, между делом, Мертвую Землю – длинный язык бесплотных песчаных дюн, далеко вдающийся в благодатные земли Верхней Флоры и имеющий до пятнадцати лиг ширины, как раз там, где Гуртовая тропа прорывалась сквозь пески к близким уже предгорьям Длинного хребта. На самом деле, из Флоры к долине Пенной вели две дороги. Но Соляной шлях был, как минимум, в два раза длиннее, и Карл, умевший – когда нужно – считать время, выбрал короткий путь. Если уж приходилось искать лазейку между двумя ударами хамды, то, верно, не для того, чтобы платить драгоценным временем за такую малость, как удобство пути.

– Следует ли предположить, Карл, что вы направляетесь к Саграмонским Воротам? – вежливо поинтересовался маршал.

– Вы совершенно правы, Гавриель, – кивнул Карл, рассматривая одинокого путника, идущего по обочине им навстречу. – Именно туда я теперь и направляюсь.

Оживленная в утренние часы дорога почти совсем опустела, что было скорее нормально, чем наоборот. Лишь редкие путники – пешие или верховые – встречались в последние несколько часов, ну а обогнать Карла мог только тот, кто очень спешил, однако таких сегодня еще не было.

– А тот человек, который следует за нами, он случайный попутчик, или его связывает с вами нечто большее? – Гавриель обрел обычное свое спокойствие и говорил, не торопясь, плавными длинными фразами.

Неназойливое внимание всадника, едущего в четверти лиги позади, Карл ощутил еще нынешним утром, оставляя крошечную деревеньку, спрятавшуюся среди разросшихся плодовых деревьев, на берегу почти совсем обмелевшей реки. С тех пор, всадник не приближался, но и не отставал, и Карлу ни в коем случае не докучал.

– Не думаю, чтобы он оказался здесь случайно, – ответил Карл после недолгого раздумья. – Впрочем, мне он не мешает, так что пусть себе тащится. Это его дело, а не мое.

– Пока, – мягко уточнил маршал Гавриель.

– Возможно, – согласился Карл.

– Итак, вы собрались на запад, – по-видимому, маршал счел предыдущую тему исчерпанной и решил вернуться к тому, о чем они говорили ранее. – Куда именно, если, разумеется, это не является секретом?

– Какие секреты?! – усмехнулся Карл, не видя повода таиться и скрытничать в разговоре со старым другом. – Я еду к Воротам, и только. Съезжу и вернусь во Флору.

– Следовательно, ваша цель сами Ворота Саграмон?

– Да, – коротко подтвердил Карл.

– Любопытно, – Гавриель казался задумчивым, но чем вызвано такое необычное для маршала настроение, Карл мог только гадать. – Любопытно. Вы один, без свиты… Кто вы теперь, Карл?

– Герцог Герра, верховный воевода принципата Флоры.

– Принципат Флоры, – медленно повторил Гавриель, как бы смакуя это словосочетание. – Сколько лет вы носите мой меч, Карл?

– Почти сорок.

– Сорок лет, – сейчас казалось, что маршал думает вслух. – Сменилось поколение… Любопытно.

– Какова она, нынешняя Флора? – спросил он после довольно долгой паузы. – Это серьезное государство?

– Весьма, – Карл снова скосил глаза влево, но головы так и не повернул. – Принципат вернулся к границам Павла Строителя.

– Вот как?! – по-видимому, маршал хотел изобразить волнение, но, на самом деле, в его голосе не чувствовалось энтузиазма. – Очень интересно. Табачник жив?

– Вы, как всегда, видите суть вещей, мой маршал, – улыбнулся Карл, рассматривая фруктовые сады, появившиеся справа от дороги. – Людо жив, и это его рук дело.

– Простите, что перебиваю вас, герцог, но, сколько ему теперь лет? Должно быть, никак не меньше семидесяти?

– Семьдесят шесть, Гавриель, – ответил с усмешкой Карл. Он вполне оценил ответный выпад друга, назвавшего его герцогом. – Не обижайтесь, больше не буду называть вас ни маршалом, ни герцогом. А что касается Людо Табачника, то его возраст не имеет значения. Он «меченый», хотя и не может обращаться.

– Я должен был догадаться еще под Констанцем.

«Я бы определил это, как равнодушие, – решил Карл. – Все это ему уже не интересно».

– Вы правы, Гавриель, но тогда я тоже не придал этому особого значения, а ведь с такими ранами долго не живут. Я думаю, даже для таких, как мы с вами, это могло бы стать фатальным событием.

– Возможно, но не обязательно, – возразил маршал. – Впрочем, на каждого можно найти управу. Мой желудок, например, не переварил яда негоды.

«Зато вы, дважды, на моих глазах, справились с сандараном[7]».

– Я знаю, – кивнул Карл.

– А что вы сейчас не произнесли вслух, Карл? – Гавриель всегда был удивительно чуток к интонациям.

– У вас, Гавриель, великолепное чутье на правду, – грустно улыбнулся Карл и, наконец, повернул голову, чтобы посмотреть на друга.

Маршал совершенно не изменился. Он был точно таким, каким сохранила его образ безупречная память Карла. Вот только одет был совсем не так, как одевался в те времена, когда их дороги сошлись вместе. Так Гавриель, должно быть, одевался лет за двадцать до их первой встречи, но, надо отдать должное, малиновый, чуть тронутый золотым шитьем, камзол и пышные серебристо-снежные суринамские кружева были ему, что называется, к лицу. Но красивым людям все к лицу, проблемы с выбором подходящего наряда возникают только у тех, кто не был отмечен улыбкой богов.

– Значит, вас, Карл, тоже травили негодой? – маршал обернулся, и их взгляды встретились. Миндалевидные карие глаза смотрели на Карла иронично, но не обидно, точно так же, как и в тот, самый первый раз, когда Гавриель пришел к нему в мастерскую и нашел Карла наедине с портретом Галины Нерис.

– Я выжил, – ровным голосом сообщил Карл. – Хотя произошло это не без помощи Табачника.

– Любопытно, – губы Гавриеля тронула улыбка понимания, но смуглое красивое лицо осталось спокойным.

– А теперь, что-то недоговариваете вы, Гавриель.

– Вероятно, людей, выживших после отравления негодой, можно пересчитать по пальцам, – медленно сказал маршал. – Во всяком случае, вы всего лишь второй, о ком я знаю достоверно.

– Кто же был первым? – очень трудно было отвести взгляд, но Карл все-таки повернул голову и уставился на пыльную песчаную дорогу прямо перед собой.