История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - Мунго Мелвин

Линкор «Гёбен», введенный в строй в 1912 г. и имевший водоизмещение 22 976 тонн, был главной ударной силой Средиземноморской эскадры немецкого флота; поддержку ему оказывал легкий крейсер «Бреслау» (водоизмещение 4759 тонн). Фактически это был единственный крупный боевой корабль флота Германии в этом регионе, хотя и очень грозный. Этот современный линкор класса «Мольтке» был вооружен десятью 280-мм (11-дюймовыми) орудиями, имел очень хорошую броню и эффективное деление на водонепроницаемые отсеки, а также развивал скорость более 25 узлов (на ходовых испытаниях до 28 узлов). Обладая такими характеристиками, «Гёбен» по скорости и живучести превосходил три британских линкора, оснащенные 12-дюймовыми орудиями, которые составляли главную ударную силу Средиземноморской эскадры: «Индефатигебл» (18 800 тонн), «Индомитебл» и «Инфлексибл» (каждый водоизмещением 17 652 тонны)[944].

До начала Первой мировой войны «Гёбен» под немецким флагом заходил в разные средиземноморские флоты, демонстрируя военно-морскую мощь Германии. Однако его роль в войне виделась достаточно ясной. Предполагалось, что после начала военных действий между Францией и Германией «Гёбен» попытается перехватить французские транспорты, которые будут перевозить три дивизии XIX (Колониального) корпуса из Северной Африки во Францию. Поэтому главная задача британского и французского средиземноморских флотов заключалась в защите этих транспортов. Как отметила Барбара Тачмен в классическом исследовании начального этапа Первой мировой войны «Августовские пушки» (The Guns of August), «присутствие или отсутствие целого армейского корпуса в установленном месте могло оказать решающее влияние на французский план сражения, а война, в чем были согласны обе стороны, будет определяться судьбой Франции в начинающемся столкновении с Германией». Однако планы Германии на «Гёбен» впоследствии изменились: Берлин пришел к выводу о «необходимости оказать любое возможное давление на турок, не желающих вступать в войну»[945].

Точные причины бегства «Гёбена» в самом начале Первой мировой войны, которое со временем привело к катастрофическим последствиям для союзников, так до конца и не выяснены. Несмотря на убийство 28 июня 1914 г. в Сараеве австрийского эрцгерцога Фердинанда сербским террористом Гаврилой Принципом и грозовые тучи войны, распространявшиеся с Балкан на всю Европу, в то лето обстановка на Средиземном море оставалась спокойной. Продолжались обычные учения и визиты в порты: австрийский, британский, французский и итальянский флоты не переходили на военное положение — как и средиземноморская эскадра Германии под командованием контр-адмирала Вильгельма Сушона. Во второй половине июля 1914 г. «Гёбен» зашел в австро-венгерский порт Пола (в настоящее время хорватская Пула) у входа в Адриатическое море для профилактического обслуживания своих капризных котлов[946].

Стремительное скатывание к войне началось в последние несколько дней июля и в первые дни августа 1914 г., подталкиваемое чередой мобилизаций и ответных мобилизаций, и остановить этот процесс было уже невозможно. Началось все с того, что 25 июля Австро-Венгрия начала мобилизацию, а 28 июля объявила войну Сербии. В ответ Россия 29 июля объявила о частичной («превентивной») мобилизации против империи Габсбургов в своих юго-западных военных округах. В тот же день мобилизация армии началась в Германии, и 31-го числа Россия объявила о полной мобилизации. Движение к общеевропейской войне ускорилось 1 августа, когда Германия объявила войну России, а всеобщая мобилизация началась во Франции и Бельгии.

3 августа Германия объявила войну Франции, и на следующий день Сушон обстрелял французские порты в Северной Африке — Бон и Филиппвиль. Ожидалось (и таково было желание Черчилля), что после того, как Британия и Германия окажутся в состоянии войны, британский Средиземноморский флот под командованием сэра Арчибальда Беркли («Арки-Барки») Милна вступит в бой с «Гёбеном» и «Бреслау» и потопит их. Но двусмысленные указания Черчилля британскому Средиземноморскому флоту — через голову первого морского лорда и начальника штаба флота принца Луи Баттенбергского — еще больше запутали и без того непростую и деликатную ситуацию. Инструкции Черчилля от 30 июля 1914 г., составленные за пять дней до того, как Британия объявила войну Германии, служат показательным примером его подхода:

Тем временем отвага и хитрость Сушона, помогавшие обмануть противника относительно его курса и намерений, одержали верх над нерешительностью Милна, в распоряжении которого были три линкора класса «Инвинсибл». Общее превосходство в огневой мощи было на его стороне, но британскому адмиралу не представилось возможности навязать немцам решительный бой. Однако исход такого сражения вовсе не был предопределен. В Ютландском сражении 31 мая 1916 г. немецкий линкор «Фон дер Танн» (брат-близнец «Гёбена») за несколько минут отправил на дно британский «Индефатигебл», сам не получив никаких повреждений[948].

Вот краткое описание драматического бегства «Гёбена» и «Бреслау» в пролив Дарданеллы. Покинув Полу 30 июля, Сушон пересек Адриатическое море и 1 августа бросил якорь в Бриндизи, где к линкору присоединился «Бреслау». Отказавшись пополнять здесь запасы угля, немецкие корабли переместились в Мессину, где немецкие торговые суда загрузили на них необходимое топливо. Частично пополнив запасы, Сушон 2 августа покинул сицилийский порт и направился к алжирским портам Франции в Северной Африке. Пока утром 4 августа «Гёбен» обстреливал Филиппвиль, а «Бреслау» — Бон, два линейных крейсера Милна, «Индефатигебл» и «Индомитебл», на полных парах шли на запад, рассчитывая перехватить немецкие корабли. Когда в 10:34 «Индомитебл» заметил «Гёбен», оба немецких корабля уже закончили обстрел и держали курс на восток. Британские и немецкие суда встретились на противоположных курсах, но, поскольку две страны еще не находились в состоянии войны, корабли в этот последний мирный день так и не открыли огонь. Британские корабли поспешно развернулись, и началось преследование[949].