Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации - Сергей Лавров

В середине X века абсолютная отметка уровня Каспия, по нашим данным, была равна современной. Это значит, что хазары потеряли около двух третей своей территории, а следовательно, и своего богатства. Выйти же в соседние степи хазары не могли, ибо там бродили воинственные гузы, союзники киевского князя Святослава, пошедшего в 965 г. войной на Хазарию. Разгром полузатопленной страны был неизбежен. Русские, победив, ушли, но гузы некоторое время занимали Хазарию, о чем говорят фрагменты их керамики, разбросанные в небольших количествах на буграх центральной дельты. Уцелевшие хазары обратились за помощью в Хорезм и получили ее ценой обращения в ислам. В этом оказалось их спасение. Когда море поднялось еще на восемь-девять метров и залило остатки хазарских поселений в дельте, а Волга половодьями уничтожила их в пойме, потомки хазар нашли прибежище в столице полумира Сарае и растворились в огромной Золотой Орде. Мусульманская вера позволила им механически стать татарами, как в XIII – XV веках назывались верноподданные хана улуса Джучиева.

Установив характер ландшафта, излюбленного хазарами, мы в 1963 г. перенесли наши исследования на Терек, в низовьях которого пытались найти прародину хазар. Однако оказалось, что хазарские памятники находились там, где позже возникли станицы гребенских казаков, таких же оседлых скотоводов, охотников и воинов, какими были хазары. На южной окраине песчаных дюн – бурунов – нашли много фрагментов керамики, сходных с той, которую мы находили в дельте Волги. Там же, около станицы Шелковской, расположена квадратная цитадель крепости, датируемая VII – X веками, а так как в этом районе располагался город Семендер, первая столица Хазарии, и других аналогичных крепостей в долине Терека нет, надо думать, это цитадель Семендера.

Поскольку развалины Итиля, находившегося в пойме Волги, смыты Каспием в XIII веке и Саркел (на Дону) был заселен не хазарами, а гарнизоном из наемников-кочевников, наши находки приобретают большое значение. Мы должны отрешиться от традиционного взгляда на хазар как на кочевников. Географические условия, в которых развивалась хазарская экономика и культура, показывают, что здесь был возможен только оседлый образ жизни, основанный на садоводстве, охоте и отгонном скотоводстве.

Империя Рюриковичей, возникшая в X в. благодаря грандиозной победе Святослава над Хазарией и последующим военным успехам Владимира и Ярослава, была в начале XI в. наиболее сильной и процветающей державой не только Европы, но и Внутренней Азии. Хозяйство страны было на подъеме, так как подсечное земледелие при неполной оседлости [259, с.76–93] населения давало баснословные урожаи. Уцелевшие памятники архитектуры указывают на расцвет градостроительства и ремесла. Торговля с соседними странами протекала беспрепятственно, культура и письменность распространялись успешно, а искусство находилось на уровне, который рассматривается ныне как серия шедевров. В «Слове о законе и благодати» митрополит Илларион рассматривает русичей как молодой народ, которому по праву принадлежит будущее.

Прошло двести лет, за которые Русь ни разу не подверглась иноземному нашествию... и серия поражений потрясла страну. В 1221 г. русская рать была разбита сельджукским десантом в Крыму. В 1223 г. монголы в арьергардном бою разгромили русско-половецкое войско на Калке. В 1224 г. ливонские немцы взяли Юрьев, где не пощадили ни одного русского: с тех пор на месте русского города возник немецкий Дерпт. Литовцы вышли из своих лесов и опустошили русские земли до стен Москвы, а заволочская чудь стала уничтожать отряды новгородцев, двигавшихся к отрогам Урала. Трагичность положения страны была столь ясна современникам, что отразилась в огненных строках «Слова о полку Игореве» и в «Слове о погибели русской земли». Подумаем и мы над тем, как могла произойти такая страшная перемена, которая в XIV в. повела к фактическому разделу Руси. Польский король Казимир без боя овладел Червонной Русью, превратив ее в Галицию. Гедимин, Ольгерд и Витовт подчинили себе исконные русские города: Минск, Пинск, Киев, Чернигов, Смоленск, Вязьму. Новгород стал неполноправным членом Ганзы. Шведы утвердились в Финляндии, а остальная часть Руси платила дань золотоордынским ханам, защищавшим ее от западных захватчиков. Плохо стало на Руси, но не надолго.

В конце XIV в. обнаружился новый, еще более грандиозный подъем: от Куликова поля русские войска дошли до стен берлинского рейхстага. И тут можно поставить вопрос: как все это произошло? Почему подъем Киевской Руси сменился жутким упадком, а из упадка возник новый подъем? То, что это диалектический путь этнической истории, – ясно, но ведь надо понять и механизм смены явлений. Это можно сделать только последовательно. Сначала опишем период с 945 по 1225 г. – этой теме посвящена предлагаемая статья; потом надо было бы разобраться в сложной коллизии XIII – XIV вв. до Куликовской битвы, а остальное будет читателю ясно и без дополнительных объяснений, лишь бы он усвоил принцип анализа этногенеза, постоянно идущего процесса, в котором все люди жили, живут и будут жить.

Когда наука (любая) накапливает большее количество сведений, нежели способна вместить обычная память, она вынуждена искать приемы и способы систематизации материала; в противном случае она захлебнется в неорганизованной информации. Дробление науки на все умножающееся число отдельных отраслей – не выход, так как координация их практически невозможна. Следовательно, надо искать способы интеграции знаний, т.е. принципы обобщения разрозненных сведений в системе. На этот путь встали естественные науки.

В XX в. появились кибернетика – наука об управляющих и управляемых системах – и системология – наука о системах неуправляемых. В 1937 г. биолог Л. фон Берталанфи предложил «теорию открытых систем и состояний подвижного равновесия», где «система есть комплекс элементов, находящихся во взаимодействии» [233, с.12]. Здесь первичным элементом информации является не отдельный факт, а совокупность фактов, обретающая особые свойства в силу наличия характерных связей между ними. Сама «большая система» не монолитна, а обобщает в себе системы 2-го, 3-го и т.д. порядков, что объясняет внутреннее разнообразие, эластичность и динамичность (т.е. историзм) системных образований [102].

Для нашего анализа системный подход важен как способ систематизации огромного и разнообразного исторического материала[169]. Применяя его для X – ХШ вв., мы находим смысл в таких понятиях, как «christientum» (Христианский мир), включающий в себя католическую Западную Европу, но не Византию, Болгарию, Русь; «Мусульманский мир», тоже являющийся системой, а не исповеданием веры, так как в Египте господствовали Фатимиды, коих сунниты не признавали, и вполне правильно, за мусульман; Индия, не только полуконтинент, но и культурная целостность; Китай, не считавший в то время «своими» ни чжурчжэней, ни тангутов, ни монголов. А эти последние, вместе с кипчаками, составляли тоже особую систему, несмотря на жестокие межплеменные войны, которые, как ни странно, являлись для этой эпохи одним из средств общения. Ведь французские феодалы и русские удельные князья тоже постоянно воевали друг с другом, но это не нарушало единства королевства Франции или Великого Киевского княжества.