Егерь. Последний билет в рай. Котенок - Александр Быченин

– Пусть засунет ее себе в…

Сигнал вызова прервал экспрессивную Галину тираду, но к этому моменту уже было сказано достаточно, чтобы я осознал серьезность проблемы. За время нашего знакомства я успел достаточно хорошо изучить подругу, и теперь лишь тяжко вздохнул, нажимая сенсор приема. Только бабской грызни мне и не хватало…

С экрана на нас строго глянул доктор Робинсон:

– Галина? А где лейтенант Денисов?

Я запоздало сообразил, что в полутьме рубки моя броня различается слабо, и поспешил вырубить хамелеон и содрать с головы шлем.

– Вот вы где. Ага, все беглецы в сборе. Извольте объяснить, коллеги, почему вы до сих пор не в базе и почему профессор Корнева не далее как пару минут назад позвонила мне и сообщила, что отказывается курировать работу младшего научного сотрудника Рыжик?

– Давай отмазывайся, – легонько толкнул я подругу в бок.

Объясняться с руководством желания не было. Я-то, наивный, поверил, что некая Галина Юрьевна утрясла все формальности, не постеснялся Кульмана к подготовке операции привлечь, а тут такие подробности выясняются! Не самые приятные, прямо скажем…

– Я внимательно слушаю.

– Доктор Робинсон, я официально обращаюсь к вам как к высшему должностному лицу на базе с просьбой о смене научного руководителя. С профессором Корневой я не желаю более иметь ничего общего, – отчеканила Галя, глядя грозному шефу ученой братии в глаза. – О причинах я бы предпочла не распространяться. Это личное.

– Допустим, – нахмурился Робинсон. – По возвращении жду вас у себя, побеседуем в более интимной обстановке. Однако второй вопрос остается в силе: почему вы до сих пор не вернулись?

Галя окинула меня выразительным взглядом, и я махнул рукой, мол, колись, раз попались.

– Доктор, вы не поверите!..

Зря она так. Доктор поверил. Правда, моя подруга распиналась почти полчаса, я уже измаялся от безделья, когда наконец ученые пришли к консенсусу и девушка засыпала Робинсона благодарностями. Тот смутился и поспешил разорвать связь.

– Пляши, Денисов! Он разрешил!

– Да уже понял. – Я опять вздохнул и нахлобучил на голову шлем. – Пойду катер получше закреплю, и будем к ночевке готовиться. У тебя примерно час на все про все. Потом пойдем с афалинами контакт налаживать.

Галя кивнула, склоняясь над сенсорной клавиатурой, и я выбрался из полутьмы рубки в легкие субтропические сумерки. Надо спешить, в этих широтах долгих закатов не бывает – еще несколько минут, и придется ноктовизор включать.

Система тау Кита, планета Нереида,

20 декабря 2537 года, вечер

Затянув покрепче трос и на всякий пожарный добавив еще один – в растяг, я вернулся на катер и забрался в каюту, где с наслаждением избавился от брони и термокомбеза, напялив давешние шорты и майку. Сунул ноги в сланцы, перетряс дейпак, набив его едой из судового НЗ – желудок уже давал о себе знать, что немудрено, – перекинул через плечо пояс с кобурой и ножом выживания и выбрался на палубу. Галя тоже уже покончила со сборами и ждала меня, присев на шезлонг. У ее ног громоздилась объемистая пляжная сумка, да и сама она подготовилась к пешей прогулке: к бикини добавила полупрозрачное парео, обула легкие балетки и нацепила на нос солнечные очки.

– Любимая, – с бесконечным терпением в голосе начал я, – а ты в курсе, что скоро стемнеет?

– Денисов, не держи меня за идиотку, – строго посмотрела на меня поверх очков подруга. – Это стандартная «гляделка», просто у нее стекла-хамелеоны.

Ну да, точно. Утром она именно в этих очках щеголяла. Подобный фиксирующий комплекс был непременным атрибутом всех ученых-практиков. Если подумать, в этом вопросе Галя оказалась куда смышленее меня – без бронекостюма и шлема я располагал лишь собственными органами чувств да еще Петровича мог припрячь. А она и заснимет все, и подозрений не вызовет.

– Готова?

Вместо ответа Галя спрыгнула в воду и выбежала на узкий пляжик, умудрившись по дороге забрызгаться с ног до головы. Я неодобрительно хмыкнул себе под нос и последовал за девушкой. Дождавшись меня, Галя пиликнула инфором, катер ответил тем же и окутался коконом защитного поля – маломощного, служившего в основном для отпугивания насекомых. Теперь без нашего ведома никто не мог подняться на борт, не рискуя словить нехилый удар током в несколько киловольт. Защита примитивная, но надежная, как швейцарский сейф.

Едва мы углубились в прибрежные заросли, нарисовался Петрович – попросту говоря, спрыгнул откуда-то из сплетения ветвей над головами, порядочно напугав непривычную к такому Галю. Наказывать напарника я не стал, лишь отобрал ППМ, который упрятал в дейпак. Что называется, от греха. Дальше дело пошло веселей, и вскоре мы, ведомые неутомимым рыжим разведчиком, пересекли полоску суши – метров пятьсот, не более – и оказались на берегу живописной лагуны. Если бы не глубина, не доходившая и до пяти метров, это место могло бы стать неплохой стоянкой для маломерных судов. Впрочем, сама лагуна для этой цели вполне бы подошла, но все портил тесный и мелкий пролив, начисто перекрытый песчаной косой. Его можно было перейти вброд, и вода не поднялась бы выше пояса. Афалинам этого хватило, и сейчас они на первый взгляд хаотично мельтешили в прямой видимости, то опускаясь к самому дну, то на миг выпрыгивая из воды. Собралось их и впрямь много, голов этак семьдесят, если не больше. Для столь небольшой лужи – лагуна не превышала в поперечнике полукилометра – это был явный перебор. Ну что ж, вот и доказательство Галиных выкладок: афалины хоть и стадные существа, но не до такой же степени! Где-то в открытом море еще можно допустить существование столь крупного их скопления. Там это было бы даже естественно – организованной толпой проще загонять рыбьи косяки, – но в теснинах между островами и десятку-то особей трудно разгуляться. В общем, у меня сложилось впечатление, что все это сборище очень походит на некий совет племени. Судя по Галиному лицу, она думала примерно так же.

Единственным существом, которому было плевать на эти высокие материи, оказался Петрович. Он бодро проскакал к воде, ткнулся в нее носом, отфыркался и неспешно потрусил вдоль берега, задрав хвост трубой. Окрикнуть его я постеснялся, но он и не собирался далеко уходить – запрыгнул на неведомо как оказавшийся на песчаном пляже камень и застыл столбиком, прядая ушами.

– Глянь, – я легонько толкнул Галю в бок, – наш пострел уже поспел.

– Это хорошо. Не пугай его. И вообще, надо вести себя скромнее.

– Давай костерок разведем?

– Скромнее, Денисов, скромнее!..

Но, вопреки собственным словам, Галя тут же принялась потрошить свою сумку.

Вскоре на сухом песке красовалось большое пляжное полотенце, которое с успехом могло сойти за роскошное ложе, несколько баночек с какими-то кремами – от загара, что ли, на ночь-то глядя? – и бутылка апельсинового сока. Устроившись на краешке, Галя вопросительно выгнула бровь: