Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Я неохотно кивнул, ибо не питал к Фловердью ни малейшего доверия. Однако делать было нечего, и я последовал за ним. Остановившись у письменного стола, он оперся на него руками, глубоко вздохнул и произнес:

– Мастер Шардлейк, я сознаю, что совершил ошибку, самолично изготовив документ о выселении Изабеллы Хит из дома. Но… – он покачал головой, – как я уже говорил вам, сэр Ричард Саутвелл не тот человек, воле которого легко противиться. То же самое можно сказать и про мастера Гэвина Рейнольдса. Если бы вы жили в Норфолке, мне не было бы нужды объяснять вам это.

– Тем не менее мы с вами пришли к обоюдному соглашению, и я надеюсь, вы не отступитесь от своих слов.

Фловердью вновь растянул губы в улыбке:

– Сержант Шардлейк, благодаря своим неустанным трудам я стал довольно богатым человеком. Если вы согласитесь вернуть мне документ и не станете возражать против выселения Изабеллы, я готов выдать вам тридцать соверенов.

У меня аж глаза на лоб полезли от изумления. Сумма была огромной, хотя, вне всякого сомнения, по сравнению с состоянием Фловердью не столь уж значительной.

– Полновесными золотыми монетами, никакого обесцененного серебра, – добавил он.

– Сержант Фловердью, избрав стезю законника, я дал себе два обещания, – негромко отчеканил я. – Первое – ни при каких обстоятельствах не поддаваться на шантаж. Второе – не брать взяток.

Фловердью опустил веки и покачал головой с сокрушенным видом человека, столкнувшегося с непроходимой глупостью.

– Хорошо, пусть Изабелла остается в Бриквелле. Я заплачу двадцать соверенов за один лишь документ, – произнес он. – Вы сами знаете, какие серьезные неприятности меня ждут, если об этой бумаге станет известно в коллегии адвокатов.

– Я не могу вернуть вам документ, – покачал я головой. – Он служит залогом того, что вы не отступите от нашего соглашения.

Фловердью метнул на меня злобный взгляд. Вне всякого сомнения, проклятия и ругательства так и рвались у него с языка, но он изо всех сил сдерживался, понимая, что от них не будет никакого толку.

– Надеюсь, никому из нас не придется сожалеть о содеянном, – процедил хозяин кабинета, устало покачав головой.

Я отвесил поклон, давая понять, что разговор закончен, повернулся и вышел вон.

Выйдя на крыльцо, я с радостью убедился, что лошади уже оседланы. Барак и Николас, держа их под уздцы, ожидали моего появления. Из деревни долетал звон церковных колоколов. Я недоуменно сдвинул брови: сегодня был понедельник, а не воскресенье.

Фловердью и его жена, стоя в дверях, неотрывно смотрели на нас. Едва мы сели в седла, как раздался цокот копыт и во двор стремительным галопом ворвался жеребец, на котором сидел управляющий Глэпторн с багровым от волнения лицом. Спешившись, он тяжело перевел дух и устремился к хозяину:

– Мастер Фловердью!

– Что случилось? – сурово вопросил тот.

– Подстрекатели! После закрытия ярмарки они разбрелись по всем деревням, подговаривая людей к бунту. Добрая половина мужчин в деревне вышла на площадь. Они вооружены вилами, луками и стрелами. Завидев меня, принялись изрыгать ругательства. Вы слышали церковные колокола? Это сигнал к мятежу. Скоро зажгутся сигнальные огни. Люди выходят на дороги, они тянутся в Ваймондхем со всех сторон. Сотни людей! Деревенские сказали, что мятежники уже отправились в Морли, разрушать изгороди на пастбищах. Совсем скоро, сэр, настанет наш черед!

На несколько мгновений все мы замерли, устремив взоры на Фловердью. Он стоял молча, с непроницаемым лицом. Жена его, побледнев, прижала к себе мальчиков, тоже выбежавших на крыльцо.

– Вы сказали, они сейчас в Морли? – наконец обрел дар речи Фловердью. – Джон Хобарт, насколько мне известно, отгородил под пастбище часть общинных земель. Разве это не так?

– Так, сэр, – ответил управляющий, сминая в руке шапку. – Но они утверждают, что вы тоже захватили общинные земли под свои пастбища. – Поколебавшись, он добавил: – Вне всякого сомнения, сэр, вам известно, что многие горожане настроены против вас.

– Ах, Джон! – с отчаянием в голосе воскликнула миссис Фловердью. – Я же говорила тебе, эти бесконечные распри с горожанами не доведут нас до добра!

– Замолчи, женщина! – рявкнул на нее супруг. – Можешь не сомневаться, я сумею приструнить этот сброд!

Приставив руку козырьком ко лбу, он устремил взгляд вдаль, на луга, где за плетеными изгородями мирно паслись овцы. Губы его искривились в отталкивающей улыбке.

– А разве Роберт Кетт не огородил под пастбища часть ваймондхемских общинных земель? – обратился он к своему управляющему.

– Отгородил, сэр, – ответил Глэпторн. – Но если мне позволено будет напомнить, он пользуется в городе симпатиями, в то время как вы…

– В то время как я возбуждаю ненависть, – с хриплым смехом закончил Фловердью. – Но мне на это ровным счетом наплевать. Нынче есть одно верное средство быстро завоевать симпатии, и средство сие называется деньги. Даже у деревенских болванов хватит ума не отрицать этого. Морли находится по другую сторону от Ваймондхема. На то, чтобы добраться туда, у бунтовщиков уйдет немало времени. Кстати, сколько их?

– Этого мне не сказали.

– Я встречу их на дороге и посоветую обрушить свою ярость на пастбища мастера Роберта Кетта. Более того, я даже заплачу им за это.

Фловердью вновь рассмеялся. Внезапно до меня дошло, что вспыхнувшая заваруха доставляет ему своеобразное удовольствие. Барак, стоявший у него за спиной, покрутил пальцем у виска, давая понять, что считает Фловердью чокнутым.

Возможно, так оно и было; тем не менее распоряжения, которые он отдавал, были исполнены здравого смысла.

– Элис, уведи мальчиков в дом. Глэпторн, позовите Джона, Чарльза и Питера. Прикажите им приготовить ножи и седлать лошадей. Да, и принесите мой меч. – Повернувшись ко мне, он нахмурился и невозмутимо произнес: – Мастер Шардлейк, покорнейше прошу вас и ваших помощников остаться здесь, дабы защитить мою жену и детей от возможных посягательств бунтовщиков. Вы согласны помочь мне?

Я медлил с ответом. Впрочем, на подобную просьбу благородный человек не может ответить отказом, а бледное, испуганное лицо миссис Фловердью было красноречивее всяких слов. Мне не оставалось иного выбора, кроме как кивнуть в знак согласия. Старший из мальчиков, вырвавшись из материнских объятий, крикнул:

– Отец, возьми меня с собой! Я уже взрослый и тоже могу сражаться с деревенскими олухами!

– Нет, Уильям, ты останешься здесь! – непререкаемым тоном отрезал Фловердью. Переведя взгляд на меня, он испустил вздох облегчения. – Благодарю вас, мастер Шардлейк.

Он бросился в дом, но вскоре вновь выбежал на крыльцо. На лице его застыла мрачная ухмылка. Когда он похлопал по своему кушаку, раздался звон монет.