Глубина - Сергей Лукьяненко

– Какой? А… «Варлок»… – Крейзи ухмыляется. – Держал, тогда… Но теперь-то что?

– Ладно. – Я киваю. – Тут такое дело…

Крейзи Тоссер – весь внимание.

– Помнишь Храм Дайвера-в-Глубине?

– Еще бы, – на миг Ричард утрачивает оживленность. – Помню. Ты сразу отказался его строить?

– Да. – Я отвожу глаза.

– Молодец, – кивает Дик. – Ты прав был. А я долго тянул… почти до конца.

– Почему?

– Нельзя цепляться за прошлое. За ушедший мир. – Дик наставительно поднимает палец. – А уж строить монументальный памятник самим себе… глупо и смешно!

Вот как, значит…

Да, конечно. Он прав. А я еще правее, выходит. Вот только мне почему-то стыдно… что в этом Храме нет ни одного моего кирпичика.

– Храм построен? – спрашиваю я.

– Да, уже с год. Ты там был?

Как все просто!

– Нет, Дик. Но мне надо там побывать. Можешь это устроить?

Крейзи почему-то мнется.

– Видишь ли… Леонид… Вначале над Храмом работало больше ста человек… но уже через полгода лишь семеро. Когда все было практически готово, нас осталось только трое. Мы его и завершили… в общих чертах…

– Вы молодцы, – говорю я. – Это очень здорово, что Храм построен. Где вы его поставили?

– В размазанном пространстве.

– Что?

– Ты совсем не в курсе? – Дик вздыхает. Достает пачку сигарет, закуривает. Либо у него статус выше, чем у Маньяка, либо хозяева «Лабиринта» не такие идиоты, как владельцы «Virtual guns». – Это ведь планировалось совсем особым проектом, Леонид…

– И что с того?

– Храм должен был быть вечным. Как сама глубина. А значит, не зависеть ни от одного сервера. Создающие Храм программы свободно блуждают по сети, их фрагменты дублируются, рекомбинируются, самостоятельно организуются для работы. Чтобы Храм исчез, надо уничтожить все машины в сети. Точнее, более девяноста трех процентов на нынешний момент.

– Лихо, – только и говорю я. – Вы его делали на основе вирусной технологии?

– Конечно. Этим занимался не я лично, большинство дайверов работали над созданием самого Храма. Программный базис для него писали профессионалы.

– Значит, Храм существует… значит, он не имеет точного места в Диптауне… – Я закусываю губы. – Так. Как в него попасть?

– Когда мы остались втроем, – говорит Дик, – то поняли, что проект пора завершать. Пускай и не все еще получилось, что задумали. Тогда мы создали три точки входа, каждый придумал и спрятал в глубине свою собственную… и на этом все завершилось. В данный момент Храм даже не существует. Но стоит подойти к одним из ворот, как он самоорганизуется в какой-либо свободной точке Диптауна. Красиво?

– Красиво, – соглашаюсь я. – И где твой вход? Ты можешь мне его дать?

– Конечно. Ты же дайвер. Но… ты понимаешь…

– Что? Не тяни, Крейзи!

– Мне тогда уже надоела вся эта затея, – признает Дик. – И я со злости запихнул свою точку входа в очень своеобразное место… на последний этап «Лабиринта Смерти».

– Идиот… – только и говорю я, соображая, во что превратилась самая большая игра Диптауна за последнее время. – Как быстро можно пройти «Лабиринт»?

– Он же теперь командный, – бормочет Дик. – Месяц… два. Леонид, если ты хочешь посмотреть, что мы наделали с Храмом, так иди другим путем!

– Чьим?

– Вторым из нас был Пауль. Помнишь его?

Я вспоминаю… хотя и смутно. Тощая жердина в шортах, всегда ходил голый по пояс, с цветной татуировкой на груди…

– Да, помню.

– Так вот, он очень долго прятал свою точку входа… подошел к вопросу очень серьезно… наконец разместил ее в подвале одного из офисов «Майкрософта».

– Надежно.

– Да, но это было то здание, которое весной взорвали террористы.

От неожиданности присвистываю.

Все про это слышали. Весь Диптаун был в панике. Под здание заложили логическую бомбу второго поколения, и серверы были начисто выведены из строя.

– Вход погиб?

– Да. Восстановлению не подлежит. Но ты обратись к Роману, вы ведь приятели, так?

– Были приятелями, – автоматически поправляю я. Дик не обращает на оговорку внимания.

– У него очень простой вход, через его же особняк. Роман чужим серверам не доверял, держал все на собственной машине.

Я молчу, пытаясь сообразить, возможно ли восстановление диска после запущенной Падлой программы. По всему выходит, что нет.

– А через мой вход в Храм идти – сплошное мучение, – самокритично признает Дик. – Если бы я и впрямь держал на тебя зло, за тот случай… вот тогда предложил бы воспользоваться.

– Что ж, значит, мы квиты, – говорю я. – Ромка мертв, Крейзи. И на машине все стерто. Я потому и иду в Храм Дайвера-в-Глубине, что хочу отомстить его убийцам.

Поднимаю глаза и вижу, как медленно меняется лицо Дика.

– Мертв он, – повторяю я. – Убит. Причем убит из глубины, а умер в реальности. Что это значит, понимаешь?

Кажется, что добродушный и спокойный хозяин кабинета близок к обмороку. Но я все-таки высказываю вслух то, что он сейчас наверняка думает.

– Представь, что у всех игроков, что сейчас бегают по «Лабиринту», меняется оружие. Незаметно… чуть-чуть. И они начинают убивать друг друга по-настоящему.

Очень надеюсь, что у Крейзи Тоссера, а он ведь по-настоящему пожилой человек, крепкое сердце.

Карт нет никаких. Как и раньше.

И служебных входов – тем более. В них абсолютно не осталось нужды с тех самых пор, как люди перестали тонуть в глубине.

– Попробуй, – говорит Крейзи. – Глянь… что да как.

– Может быть, все-таки пойдешь со мной? – спрашиваю я.

Арка из черного мрамора, вход в «Лабиринт Смерти», не изменилась. Клубится багровый туман, пролетают медленные, будто сонные, разряды молний и бредут нескончаемым потоком люди.

Часть – настоящие, часть – добавленные компьютером. Для массовости.

– Я уже стар для этой игрушки, – говорит Крейзи.

Мы стоим чуть в стороне от потока. Я по-прежнему в теле Стрелка, а Крейзи надел более молодое и крепкое. Спрашиваю:

– Сильно изменили местность?

– Не только местность. Это уже второй этап игры, первый, старенький, перенесен на дополнительный полигон. Там, как и раньше, отбивают нашествие инопланетных захватчиков.

– А тут?

– Ответный удар. Земной крейсер с десантниками высаживается на вражескую планету.