Роза и тис - Агата Кристи

Я невольно перевел взгляд на платформу. Майор Гэбриэлразговаривал с леди Сент-Лу. Судя по ногам, он определенно чувствовал себя не всвоей тарелке. Считал ли майор Гэбриэл депутатство в парламенте своим долгом?

Я в этом очень сомневался.

– Мне он показался очень искренни м, – заметила ледиТрессилиан, проследив за моим взглядом. – А вам?

– Мне тоже.

– И он так чудесно говорил о мистере Черчилле... По-моему,вся страна поддерживает мистера Черчилля. Вы согласны?

Да, я был с этим согласен. Вернее, я полагал, чтоконсерваторы, безусловно, вернутся к власти, хотя и с небольшим перевесомголосов.

Ко мне подошла Тереза, и тут же явился мой бойскаут, чтобыкатить инвалидную каталку.

– Получила удовольствие? – спросил я Терезу.

– Да.

– Что ты думаешь о нашем кандидате?

Она долго молчала. И ответила лишь только после того, как мывышли из зала:

– Я не знаю.

Я встретился с кандидатом спустя несколько дней, когда онпришел переговорить с Карслейком, и тот привел его к нам. У Терезы и Карслейкавозник какой-то вопрос, связанный с канцелярской работой, которую выполнялаТереза, и они оба вышли из комнаты.

Я извинился перед Гэбриэлом, что не могу подняться, сказал,где стоят бутылки, и предложил, чтобы он нашел все сам. Как я заметил, онвыбрал и налил себе напиток покрепче.

Подавая мне стакан, Гэбриэл спросил:

– На войне?

– Нет, – ответил я, – на Хэрроу-роуд.

Теперь это стало моим постоянным ответом, и я даже снекоторым интересом наблюдал за реакцией, которую он вызывал. Гэбриэла такойответ позабавил.

– Жаль, что вы так отвечаете, – заметил он. – Упускаетевозможность.

– По-вашему, мне следовало бы изобрести героическую историю?

– Нет надобности ничего изобретать. Скажите только, что былив Северной Африке, или Бирме, или еще где-нибудь... Вы были на войне?

Я кивнул.

– Аламейн[4] и даже дальше.

– Ну вот! Упомяните Аламейн. Этого достаточно.

Никто не будет детально расспрашивать... Сделают вид, что имвсе ясно.

– Стоит ли? – спросил я.

– Ну... – он немного подумал, – стоит, если дело касаетсяженщин. Им нравятся раненые герои.

– Это мне известно, – горько заметил я.

Он понимающе кивнул.

– Да. Должно быть, иногда здорово действует на нервы. Тутмного женщин. В некоторых могут проснуться материнские чувства. – Он поднялсвой пустой стакан. – Вы не возражаете, если я себе налью?

Я сказал, чтобы он не стеснялся.

– Понимаете, я иду в замок на обед, – объяснил Гэбриэл. –Эта старая ведьма прямо-таки нагоняет на меня страх.

Разумеется, мы могли бы оказаться друзьями леди Сент-Лу, но,я полагаю, Гэбриэлу было хорошо известно, что близких отношений между нами иобителями замка не было.

Джон Гэбриэл редко ошибался.

– Леди Сент-Лу? – спросил я. – Или все они?

– Я ничего не имею против толстухи. Она – женщина тогосорта, с какими запросто можно справиться, а миссис Бигэм Чартерис – типичнаялошадь, с ней остается только ржать. Говори о лошадях – и все! А вот эта самаяСент-Лу, она из тех, кто видит тебя насквозь и будто наизнанку выворачивает! Ейне пустишь пыль в глаза... Я бы и пытаться не стал...

Он немного помолчал.

– Знаете, – задумчиво продолжал он, – когда тебе попадаетсяистинный аристократ, ты пропал! И ничего с этим не поделаешь – Я не уверен, чтовас понял.

Он улыбнулся.

– Гм, видите ли, в каком-то роде я оказался в чужом лагере.

– Хотите сказать, что вы не тори?

– Нет! Я хочу сказать, что я человек не их круга, чужак. Имнравятся не могут не нравиться! – представители старой школы. Конечно, в нашевремя не покапризничаешь, приходится довольствоваться такими неотесаннымиболванами, как я. Мой старик, – произнес он задумчиво, – был водопроводчиком...к тому же не очень-то хорошим.

Он посмотрел на меня и подмигнул. Я усмехнулся в ответ. Сэтого момента я подал под его обаяние.

– Да, – сказал он, – по-настоящему – мое место с лейбористами.

– Но вы не верите в их программу? – предположил я.

– О, у меня нет никаких убеждений, – с легкостью сообщилГэбриэл. Для меня это просто вопрос выгоды.

Нужно определяться с работой. Война почти закончена, и скорожизнь войдет в прежнее русло. Я всегда полагал, что смогу сделать карьеру вполитике. Вот увидите, я этого добьюсь.

– И поэтому вы тори? Предпочитаете быть в партии, втораяпридет к власти?

– Боже милостивый! Уж не думаете ли вы, что тори победят?

Я ответил, что, по-моему, тори победят, но с незначительнымпреимуществом.

– Чепуха! – заявил он. – Страну захватят лейбористы. Ихподавляющее большинство.

– Но... если вы так думаете... – Я остановился.

– Вас удивляет, почему я не хочу быть на сторонепобедителей? – Он ухмыльнулся. – Но, старина, потому-то я и не лейборист! Я нехочу потонуть в толпе. Оппозиция – вот мое место! Что, в сущности, представляетсобой партия тори?

В общем и целом – это самая бестолковая толпа ни на что неспособных джентльменов и абсолютно неделовых бизнесменов. Они беспомощны. У нихнет политики и политиков – все вверх дном, так что любого более или менееспособного человека видно за милю. Вот посмотрите, я взлечу как ракета.

– Если вас выберут.

– О, меня, конечно, выберут!

Я с любопытством взглянул на него.

– Вы и правда так думаете?

Гэбриэл опять ухмыльнулся.

– Выберут, если не сваляю дурака. У меня есть слабости. – Ондопил последний глоток. – Главная из них – женщины. Мне надо держаться от нихподальше. Здесь это будет нетрудно. Хотя должен сказать, есть одна этакаяштучка в таверне «Герб Сент-Лу». Не встречали? – Взгляд его остановился на моейнеподвижной фигуре. – Виноват, конечно, не встречали. – Он был смущен, дажетронут и с видимым чувством произнес: