Мир из прорех. Другой город - Яна Летт

– Три пальца, – кивнула Кая, кажется, радуясь тому, что они заговорили на понятном ей языке конкретных вопросов и конкретных ответов. – Указательный, средний, безымянный. – Она сложила собственные три пальца. – Лита объяснила, что делать. Будешь пить лекарства и делать все, как она велела, – с рукой будет порядок. Пальцы срастутся… станут как новенькие.

Артем попытался шевельнуть пальцами под повязкой, и всю руку пронзила острая боль – как будто он сунул ее в костер.

– Не делай так, – прикрикнула Кая, и с изумлением он увидел на ее лице тревогу, – Лита сказала не двигать пальцами. Это правая рука, – добавила она, как будто застыдилась собственной тревоги. – Ладно, меч тебе и со здоровой рукой не светит, но…

– Как насчет двух других пальцев? – спросил Артем.

Кая прикусила губу.

– Большой палец в порядке, – с видимой неохотой ответила она, и Артем почувствовал облегчение размером с дом.

Его большой палец был цел, даже не сломан – лишись он его, пришлось бы заново учиться самым простым вещам. Кая права: он и раньше не был хорошим воином. В этом он себя не обманывал. Но у него хотя бы оставалась возможность – надежда – когда-нибудь стать им или по крайней мере научиться защищать себя.

– Мизинца нет, – добавила Кая быстро, как будто стремясь покончить с самым неприятным. – Мне жаль.

Артем почувствовал, как воздушный дом в животе сделал кульбит, и ему мигом стало пусто и холодно.

– Что ж. – Он попытался улыбнуться, но по ощущениям вышла гримаса, мало похожая на человеческую улыбку. – По крайней мере, не большой… Кажется, мне и вправду повезло.

Кая медленно кивнула.

– Повезло, – согласилась она и добавила, понизив голос: – Повезло, потому что оно… он… мог тебе руку оттяпать. Чудо, что ты вообще остался жив. О чем ты думал? Думал почесать его за ушком?

Артем опустил глаза – он смотрел на перебинтованную руку.

– Ты знаешь, что я сделал. Это я его позвал. Я же говорил тебе, что?.. Так и вышло. Он услышал. И защитил нас.

– Говори тише, – прошипела Кая, настороженно косясь через плечо туда, где должен был сидеть за тонкой тканью фургона возница. – Защитил нас? Я видела Лею. Она мертва. И ее не человек убил.

Артем с трудом сглотнул и ощутил невольную благодарность к обычаю, который предписывал помолчать.

– Наверное, он не разобрал в темноте, – прошептал он, и Кая закатила глаза:

– Не разобрал в темноте? Артем, у него и глаз-то нет, о чем ты говоришь? Он разорвал лошадь пополам. Я стояла рядом.

– И все-таки мы живы, – прошептал Артем, – он, видимо, ошибся, но все же…

– Поверить не могу. – Кая наморщила лоб, как будто с трудом сдерживаясь. – Он откусил тебе палец. Откусил и, вероятно, съел… Артем, ты вообще слушаешь? Съел, потому что я его не нашла. – Кажется, она поняла, что перегнула палку, потому что осеклась и заговорила мягче: – Прости. Но, мне кажется, все это ясно доказывает, что нам надо держаться от него подальше. Потому что он опасен, Артем. И если ты продолжишь проверять насколько, однажды это тебя убьет.

Кажется, она собиралась сказать еще что-то, но фургон вдруг резко остановился.

– Голубки. – Голова Марка мелькнула в прорези между полотняными дверьми фургона и тут же пропала. – Вылезайте. Там есть на что посмотреть.

Артем думал, что не сумеет встать, но поднялся неожиданно легко – Кая подалась вперед, чтобы поддержать его, и он положил руку ей на плечо, хотя чувствовал, что смог бы обойтись и без помощи.

– Лита давала тебе настойку, – сказала Кая, дыша ему в плечо, – обещала дать пару бутылок с собой. Снимает жар… И кости будут срастаться быстрее.

В фургоне было душно, и Кая надела тонкую майку прямо на голое тело – подумав об этом, Артем почувствовал жар, который вряд ли помогла бы снять настойка, и его уши заполыхали.

Шатаясь, они вышли из остановившейся повозки, и Артем услышал, как Кая тихонько ахнула у него за спиной. Сам он удержался от изумленного возгласа, потому что онемел от неожиданности и восторга.

Впервые за много дней вокруг не было леса, как будто чьим-то повелением лес больше не имел здесь власти. Улица, на которой стояли их фургоны, была абсолютно пустынна и покрыта где камнем, где асфальтом. Хотя тут и там виднелись трещины, рытвины и ямы, ровнее дороги Артем еще не видел никогда. Это было удивительно само по себе, но куда больше поражали дома по обе стороны улицы. Высокие, куда выше, чем в Северном городе, серые, с темнеющими провалами многочисленных окон, они были похожи на старые муравьиные кучи, покинутые обитателями, слепые и пустые. Артем увидел вдали дом, покосившийся, как пьяный, осевший на плечи соседних. Черные скрюченные антенны на крышах домов, укутанные в серые лохмотья плесени, были похожи на мертвые деревья. Тут и там вдоль дороги виднелись груды металла и ржавчины, бывшие когда-то машинами, гаражами или оградами. Все вокруг было серым, как будто укрытым тонким слоем пыли или хлопьями пепла.

– Ничего себе, – прошептал он. Почему-то ему казалось неправильным говорить громче здесь – как будто на кладбище.

– Тут никто не живет? – спросила Кая, поворачиваясь к Марку.

Тот выглядел как обычно, но Артему показалось, что его голос звучал напряженно, когда он ответил:

– Нет. Это называется «Мертвое кольцо». Когда-то Москва была огромной, как маленькая страна. В Мертвом кольце оказались десятки спальных районов.

– Спальных? – переспросила Кая.

– Окраинные районы, – поспешил ответить Артем, радуясь, что может рассказать Кае что-то, чего она не знает, – в основном люди работали в центре, а домой возвращались поспать. Поэтому такое название.

– Как рука? – спросил Марк, явно не слишком впечатленный его знаниями. – Лучше?

– Да.

– Хорошо. – Марк снова повернулся к Кае. – Здесь никто не живет. Пригороды, которые мы проехали, населены… всякими людьми. Там может быть опасно, но у нас с местными есть договоренность. Некоторые из них мечтают однажды оказаться в Красном городе, но туда не всех пускают. Мертвое кольцо отделяет пригороды от Внешнего кольца и Внутреннего – бывшего центра. Здесь все расчищено – видите? Чтобы можно было проехать к городу. Поговаривают, что скоро у них руки и до пригородов дойдут.

– Мертвое кольцо неплохо просматривается с вышек красных стен, – сказала одна из дочерей Мамы Литы. Она незаметно и тихо подошла к ним и теперь с интересом прислушивалась к разговору. – Поэтому мы остановились… Дальше не поедем и будем ждать.

– Чего ждать? – Артем, щурясь, вглядывался в даль, но не видел ни стен, ни тем более вышек на них.

– Они пришлют стражей границы, – сказал Марк, – узнают, кто мы и откуда, чего хотим… И решат, пропустить ли нас. Мы здесь не впервые, и в этот раз в город нам не надо – только проехать вдоль Мертвого кольца. Так что проблем быть не должно.