Котовский. Робин Гуд революции - Олег Смыслов

До сих пор почти ничего не известно про происхождение Котовских. В. А. Савченко по этому поводу говорит следующее: «Григорий Котовский утверждал, что его отец, Иван Николаевич Котовский, был не православным балтским мещанином, как всегда указывал в документах, а сыном потомственного дворянина, полковника, имевшего много боевых наград и служившего под началом генерал-фельдмаршала Михаила Воронцова. Он одержал легенду о том, что его дед был уволен из армии, с должности командира полка, за сочувствие Польскому восстанию 1863–1864 годов. Легенда, пущенная в жизнь, чудесным образом обрастала подробностями, и вот уже православный имперский полковник поддерживает «красное» левое крыло восставших, которое возглавляли Ярослав Домбровский и Зыгмунт Сераковский.

Григорий Иванович рассказывал, что после смерти опального полковника его дети, Петр и Иван, лишились большого имения в Каменец-Подольской губернии (недалеко от Винницы), что было несколько раз заложено, что Петр и Иван перебрались в Бал ту и, покинув дворянство, приписались к сословию мещан. Но исследователи родословной Григория Ивановича так и не смогли найти следы мифического полковника-«полонофила» и объяснить невиданный для 60–70-х годов XIX века поступок — добровольный переход из потомственных аристократов в мещане. Но в Подолии имелся дворянский род Котовских (украинского происхождения), но и крестьянских, и мещанских семей с подобной фамилией были десятки. Ведь бесфамильные подольские крестьяне в конце XVIII века очень часто брали себе фамилии своих панов.

Крайний эгоцентрист и «нарцисс», Котовский всю жизнь не мог смириться с тем, что отец его происходил «из мещан города Балты», а не из «графьев». Даже после Октябрьской революции, когда принадлежность к дворянству только вредила карьере и была «опасной для жизни», Котовский указывал в анкетах, что происходил из дворян, а дед его был «полковником Каменец-Подольской губернии»».

То же самое утверждает и Феликс Зинько: «…во многих изданиях говорится о дворянском происхождении Котовского. По полицейским же данным, он происходит из мещан. Полагаю, полицейская версия точнее».

Иван Николаевич Котовский умер в начале 1893 года: «…вернулся с завода домой измученный, в мокрой одежде.

Весь день провел он за ремонтом парового котла. Сам вполз в него, долго возился, а потом вышел на сквозной ветер» (Шмерлинг). Как результат — простуда, перешедшая в чахотку. Около года тяжелой болезни и смерть. Тогда-то Григорий Котовский и остался сиротой.

4

Автор биографической книги о Котовском Г. А. Ананьев по-своему изобразил детство Григория: «Когда Гриша подрос, отец соорудил у дома голубятню. Турманы, дутыши и любимые сизари доверчиво садились на Гришины плечи, ворковали, клевали с руки зерно, а потом, подчиняясь лихому свисту, стремглав взлетели ввысь. А соседские мальчишки стояли с разинутыми ртами, и каждый из них много бы отдал, чтобы стать владельцем вот таких вот таких же красивых голубей.

Гриша знал, что почти все, у кого голуби (таков уж закон голубятников), пытались заманить и турманов; и трубастых саксонских, и сизарей в свои голубятни — осадить и загнать, пусть потом выкупает. Но чаще всего выкупать приходилось им самим — голуби Котовских возвращались домой, увлекая за собой чужаков.

Птица платила верностью за ласку и заботу.

Иван Николаевич не запрещал сыну ходить в бараки к рабочим, прощал ему детские шалости, не журил и за драки между «заводскими» и «верхнеуличными», в которых Гриша почти всегда участвовал. Отец справедливо считал, что жизнь — лучший учитель. (…) Гриша рос крепышом. И так получалось, что в любых играх, любых шалостях он оказывался первым. А сверстники стали воспринимать это как должное. Иной бы, может, и сам хотел стать первым, да побаивался силы и подчинялся.

Отец часто брал Гришу с собой на завод. Чтобы тот видел, как трудно достается людям хлеб…»

Сам Котовский, вспоминая детство, не отличался многословием: «…был слабым мальчиком, нервным и впечатлительным. Страдая детскими страхами, часто ночью сорвавшись с постели, бежал к матери (Акулине Романовне), бледный и перепуганный, и ложился с ней. Пяти лет упал с крыши и с тех пор стал заикой. В ранних годах потерял мать…»

В Ганчештах Григорий Иванович окончил народное двухклассное училище. Его поведение и успеваемость там отличались не в самую лучшую сторону.

«Во время годичной болезни Ивана Котовского князь Манук-бей выплачивал больному полное жалованье, — подчеркивает В. А. Савченко, — и оплачивал все визиты врачей. По протекции и на средства владельца поместья «Ганчешты» Григория Ивановича Манук-бея, крестного Гриши, сирота поступил в 1895 году в Кишиневское реальное училище, пособие на учение было даровано Манук-беем и одной из сестер Котовских.

Гриша, оказавшись без присмотра в таком крупном городе, как Кишинев, стал прогуливать занятия, хулиганить и через три месяца был со скандалом изгнан из училища. Соученик Котовского, Чаманский, ставший полицейским, вспоминает, что Гришу ребята называли Березой — так в деревнях зовут смелых, драчливых парней с повадками лидеров. После изгнания из реального училища Манук-бей устраивает непутевого Гришу в Кокорозенское сельскохозяйственное училище и оплачивает весь учебный пенсион».

Помимо известной версии рождения Григория Котовского существует и другая, почти фантастическая… Однако и она имеет право на жизнь. Несколько лет назад, в Москве, двоюродную правнучку Григория Ивановича разыскал Дмитрий Сергеев. Именно ему Галина Филатова рассказала совершенно другую историю про знаменитого Котовского.

«Ее прадед Михаил Шалль был сводным братом и ближайшим другом Котовского. Семейное предание о Котовском в семье Шаллей предавалось из поколения в поколение, достигло наших дней. Фрагменты из него, записанные со слов Галины Всеволодовны, предлагаем вашему вниманию. Добавив, что эти сведения о Котовском никогда и нигде не публиковались…

В 187…-м году из Бельгии в Российскую империю приехал честолюбивый разночинец — Йозеф (впоследствии Иосиф) Шалль… Прибыл он по приглашению царского правительства — наладить производство опия для медицинских нужд. Этим Шалль и занялся в Бессарабской губернии — судя по всему, удачно.

Внешностью Йосиф обладал броской и привлекательной для дам: темноволосый, черноглазый, слегка смуглый, крепкого сложения — похожий на Дэвида Суше, исполнителя роли Пуаро в одноименном сериале. При этом — стоит отметить! — наголо брил голову. Был недурно образован, умен, энергичен, обладал деловой хваткой. А также склонностью завязывать романы при любом удобном случае. В итоге это привело к браку с местной красавицей по имени Софья. Брак был неравным: жена — дворянка, муж — из разночинного сословия. Семейство Софьи посчитало союз мезальянсом, отказалось ввести в свой круг Шалля и его супругу. Мсье Шалль простился со статусом холостяка, но не с привычкой к амурам. Дамы по-прежнему вызывали у Иосифа приятный интерес, дарили его благосклонностью. Итог — от Шалля забеременела жена главного инженера опиумной фабрики, которой Шалль руководил. У дамы родился сын — в местечке Ганешты Бессарабской губернии.