Исцели меня собой - Мила Ваниль

Все же не бесчувственная. Наверное, будет непросто заставить ее плакать, но это возможно.

После ада, в котором Соне довелось побывать, она обнажалась только перед врачами. Давно забытое чувство стыдливости захлестнуло ее с головой, но сильнее всего был страх. Она знала, что прошлое оставило шрамы на ее теле.

Шрамы украшают мужчину, а не женщину. Шрамы на женщине – это уродство. Соня давно смирилась. Ей еще повезло, лицо удалось спасти. Правда, пластические операции оплатил тот же Лео, и от шрамов после них не осталось и следа. А отметины на теле ее не волновали. У нее и в мыслях не было, что придется обнажаться перед мужчиной. И почему она не вспомнила об этом раньше?

Соня не знала, чего боится больше – отвращения или жалости во взгляде Павла. И не увидела ни того, ни другого. Равнодушие тоже царапнуло, но задуматься, отчего так, не получилось, пришлось сосредоточиться на порке.

Соню когда-то пороли мокрым полотенцем, свернутым в жгут. Боль от него была в разы сильнее, чем от футболки, которую Павел просто держал за край. И все же больно… Она отвыкла от порки. Цеплялась побелевшими пальцами за край столешницы и прикусывала губу – изнутри, чтобы Павел потом не заметил. Соню приучили, что кричать и плакать во время порки – плохое поведение. А ей хотелось понравиться Павлу хотя бы в этом, раз уж тело подвело.

Соне хотелось понравиться Павлу. Глупо отрицать очевидное. Иначе она не поехала бы с ним. Иначе не вылизала бы до блеска его квартиру. Иначе от его приказов внутри не растекалось бы приятное тепло. Иначе она не старалась бы сейчас, готовя ужин. Ничего особенного, но и простые блюда можно приготовить очень вкусно.

С футболкой вышло глупо. В Соню словно чертик вселился и подталкивал сделать гадость, из вредности. Оплошать с едой она не хотела. Мясо по-французски, жареный картофель, салат из свежих овощей, нежный паштет из куриной печени. Жалко, на пироги нет времени, зато она успела испечь шарлотку.

Пока она возилась на кухне, Павел принял душ и переоделся в домашнее. Босиком, в спортивных штанах и майке, он сидел возле огромного окна, углубившись в бумаги. Рядом стоял открытый ноутбук. Совсем как Лео – тот тоже вечно работал, пока не встретил свою Дину. Соня замерла перед окном, любуясь красивым видом на вечерний город. Павел жил на двадцать седьмом этаже.

- Нравится? – спросил он тихо.

И все же она вздрогнула, не столько от неожиданности, сколько от досады. Ей казалось, что он так увлечен работой, что не заметит ее присутствия, пока она сама не обратится к нему.

- Ужин готов, хозяин.

- Не надо, - Павел жестом остановил ее попытку опуститься на колени. – Я задал вопрос.

- Да, - ответила Соня. – Никогда не забиралась так высоко.

Она снова забыла добавить «хозяин» и досадливо повела плечом. Павел не заметил оплошности.

- Ты уже накрыла на стол?

- Да, конечно.

- Мне нужно минут пятнадцать, чтобы закончить. Сходи пока в душ, если хочешь.

- Спасибо, хозяин.

- Да, только не используй в качестве полотенца мои рубашки, будь добра. Там в шкафу есть чистое полотенце.

Соня рискнула поднять взгляд – Павел шутил, даже улыбался кончиками губ.

- Рубашкой вытираться неудобно, - заявила Соня. – Она воду не впитывает.

Опять этот вредный чертик!

- Накажу, - обронил Павел, усмехнувшись. – Ты специально испытываешь мое терпение или провоцируешь на жесткую порку?

- Первое, - неожиданно призналась Соня. – Только оно… само. Так получается.

- Терпение – не моя благодетель.

- Да, я… заметила.

- И продолжаешь дерзить, - кивнул Павел. – Я тоже заметил.

- Можно, мне… Я пойду? – Соня попыталась улизнуть от неприятной темы.

- Иди.

Соня сбежала в ванную комнату.

Павел закончил быстрее, чем планировал. Вернее, завершил один этап и не смог приступить к другому. Отвлечься работой – прекрасная мысль. Обнаженная женщина на кухне и ароматные запахи домашней еды – тяжелое испытание для того, кто давно один. Все шло отлично, пока Соня не появилась рядом. Она замерла сбоку, заложив руки за спину. Красивый овал лица. Волосы, заколотые на затылке, обнажили длинную шею. Грудь, несмотря на незначительное уродство, круглая и крепкая, привлекала взгляд. Как и изгиб талии, и подтянутые ягодицы, и стройные ноги.

Павел почувствовал тяжесть внизу живота и поспешил напомнить о себе. Соня обладала удивительным талантом спускать его с небес на землю. Как раз то, что нужно, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас.

Так и вышло. Девчонка снова позабавила его дерзким замечанием. Павлу нравилась ее дерзость – в меру, без наглости и стервозности. Да, нравилась. Иначе он не успокоился бы так быстро после вчерашнего. Иначе не простил бы выходку с футболкой. Между прочим, любимой футболкой! Она действительно была мягкой и очень удобной. Иначе не предвкушал бы приятный вечер. Ужин, порка, секс. Что еще нужно одинокому садисту?

Пока Соня плескалась в душе, Павел приготовил «ответный удар» - миску с водой. Об этом унижении он тоже не забыл. Соня накрыла стол на одного, и правильно поступила. Павел принес подушку – все точно так же, как вчера.

Когда Соня появилась на кухне, Павел уже сидел за столом. Он окинул ее довольным взглядом… и снова рассвирепел. Потому что когда она уходила в ванную комнату, внизу живота курчавились темные волосы. А теперь там чисто выбрито. И у него не оставалось сомнений, чем именно воспользовалась девчонка! Его любимый бритвенный станок!

- Я завтра куплю новые лезвия, - пробормотала Соня, сообразив, куда он пялится.

- Да что ты в них вообще понимаешь! – взорвался Павел.

Вместо ответа Соня вынула из мусорного ведра скакалку и встала на колени, протягивая ее на вытянутых руках. Павел успел забыть об этой покупке.

- И что она там делала? – подозрительно спросил он.

- Я выбросила, - призналась Соня, опустив голову. – Это очень… больно… Вы не вспомнили, и я… выбросила…

- Положи обратно, - произнес он сухо. – И помой руки.

Ужин начался в тягостном молчании. Павел злился, Соня подала ему еду и застыла где-то у порога, на коленях. Он не хотел кормить ее с рук, как собирался, да и у самого пропал аппетит. С трудом прожевав кусок мяса, Павел отставил тарелку и ушел в комнату. Сел в кресло и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Вскоре что-то теплое коснулось его ступни.

Дежавю. Только наоборот. Теперь Соня целовала пальцы его ног, наклонившись к самому полу.

- Хочешь уйти? – спросил он.

- Нет… - она покачала головой. – Мне очень жаль, правда. Я разбираюсь в бритвенных станках, я возмещу вам убытки. Простите, пожалуйста.