Рай опьяняющих ощущений - Кэтрин Манн

Вместо этого она решила поднять настроение им обоим. Неизвестно, как ей удалось шутить после произошедшего. Но теперь, когда Джарвис был рядом, Эрика чувствовала себя в безопасности. Подняв глаза, она улыбнулась:

— Захвати мой хот-дог.

Джарвис беспокойно ходил по отделению скорой помощи. Гул, исходивший от флуоресцентных часов, задавал ритм его шагам. Он попытался сосредоточиться на том, что он мог контролировать.

В данный момент — ничего. Вместо того чтобы быть в курсе происходящего, он блуждал в потемках. Он не мог начать планировать, а обычно он обдумывал каждый свой шаг. Ожидание никогда не было его сильной стороной. Джарвис всегда хотел быть в гуще событий, а не сидеть на обочине. Так было, когда он сам играл в футбол, он всегда оставался начеку.

А сейчас он был в растерянности. Как он ненавидел это чувство беспомощности! Больше всего ему не нравилось чувствовать себя отрезанным от своей семьи. От своего сына или дочери.

Почему врач осматривает ее так долго?

Конечно, посетителей в выходные дни было немало. Слева от него сидел мальчик со сломанной рукой и треснувшим зубом. Его сестра, миниатюрная блондинка, сморщила нос от отвращения, когда он ткнул своей рукой ей в лицо. У мужчины справа сильно опухла лодыжка.

До Джарвиса доносились фрагменты разговора, который происходил в дальнем углу комнаты. Молодая мама ворковала над своим ребенком, крепко держала мужа за руку. Вероятно, они совсем недавно стали родителями. Они страшно нервничали, но решали проблему вместе. Он хотел быть вместе с Эрикой, отсутствие информации убивало его.

Всю дорогу у нее кружилась голова и ее тошнило. Сам он продолжал убеждать себя в том, что обморок — это не опасно. Но успокоиться ему так и не удалось. Снова и снова он проигрывал в голове возможные варианты. Ему не нравилось то, как он себя чувствовал. Беспомощность ему претила.

Дверь в приемный покой распахнулась. Джарвис нехотя поднял голову. В комнату вошли двое мужчин. Демпси и Анри. Второй все еще был в форме, на груди и под мышками расплылись влажные пятна. Сколько же времени прошло? Он даже не досмотрел игру. Какой был счет?

Он побрел к братьям.

Анри порывисто обнял его, похлопав по спине. От него сильно пахло энергетическим напитком «Геторейд». По всей видимости, последнюю бутылку вылили ему на голову, чтобы ознаменовать победу.

— Какие новости?

— Все еще жду… — Джарвис отвел братьев в угол к искусственному фикусу. — Мы выиграли?

Демпси не бросился на него с братскими объятиями, но он похлопал по спине. Они были братьями. Не такими близкими, как с Анри и Жан-Пьером, но все же между ними была связь.

— Да, на три очка. Но это сейчас не важно. Мы здесь ради вас. Все в порядке?

Джарвис пожал плечами:

— Мы пока не знаем. Никто не разговаривает со мной. Юридически для Эрики я — посторонний человек.

— Ты планируешь воспитывать этого ребенка? — спросил Демпси, глядя брату прямо в глаза.

— Да, — ответил Джарвис не колеблясь. — Обязательно.

На несколько минут между братьями Рейно повисло неловкое молчание.

— Хорошо. — Демпси кивнул. — Знаешь что? Раздобуду-ка я нам кофе. Кто знает, как долго мы здесь пробудем…

— Здорово. Спасибо. — Анри проследил за Демпси и снова обернулся к Джарвису: — Она собирается оформлять совместную опеку?

— Я не поднимал этот вопрос. — Он действительно не думал над этим. Это же так просто, это его ребенок. Он просто хотел быть с ним.

— А она? — спросил Анри, понизив голос так, чтобы никто из пациентов не смог подслушать.

— Нет. Не знаю, как поведут себя ее коронованные родственники. — Господи, что, если его власти, престижа и денег будет недостаточно, и она просто заберет ребенка? — Но Эрика говорила, что мы можем растить и воспитывать ребенка вместе.

Анри пожал плечами:

— Просто я хотел сказать, что если что-то изменится, мы с Фионой готовы забрать ребенка и воспитывать как своего собственного.

Джарвис бросил на брата быстрый взгляд. Он живо вспомнил те многочисленные выкидыши, которые случились у Фионы, и то, какой разлад это внесло в их брак. Вероятно, новости о ребенке сильно взволновали его брата.

— Большое спасибо. Это очень много значит для меня. Но это мой ребенок, он — не ошибка, не бремя. Это мой сын или дочь.

Анри кивнул и положил руку брату на плечо:

— В таком случае я жду не дождусь встречи со своей племянницей или племянником. Поздравляю тебя.

— Спасибо. — Джарвис не мог не заметить, что Анри заметно сник. — Как вы с Фионой?

— Мы в порядке, — поспешно ответил брат.

— Нам нужно, чтобы ты старался весь сезон. Если у тебя проблемы, ты идешь прямо ко мне.

Он говорил это искренне. Джарвис очень хотел поддерживать своего брата. Все они — семья.

Анри покачал головой, поднял на него глаза:

— Все путем.

Джарвис положил ему руки на плечи и прислонился лбом к его лбу:

— Ты всегда был скверным лжецом.

Это правда. В детстве Анри всегда сдавался под давлением.

— Ничто не отвлечет меня от игры. А теперь просто побудем братьями.

Джарвис хотел возразить, но тут открылись двери приемного покоя. Вернулся Демпси с тремя стаканами кофе в картонной подставке. За ним вошел врач. У Джарвиса закружилась голова от волнения. Пожилой мужчина в халате, прежде чем заговорить, прочистил горло:

— Мистер Рейно. — Он поднял глаза на братьев. — Джарвис Рейно, мисс Митрас просит вас зайти.

Он смог только кивнуть. Сердце гулко билось в груди. Ему было по-настоящему страшно. Он боялся того, что могло случиться с Эрикой или ребенком.

Доктор распахнул перед ним дверь в небольшую палату. В центре комнаты на больничной кровати лежала Эрика, она была подключена к множеству приборов. Ее светлые волосы были убраны в пучок, открывая бледное лицо с высокими скулами. Каким-то невероятным образом это лишь приумножало ее красоту, несмотря на присутствие медицинских аппаратов.

Джарвис приблизился к кровати, опустился на стул рядом и провел рукой по ее предплечью.

— Как ты? С ребенком все хорошо?

Эрика безмятежно улыбнулась:

— Мы в порядке. Все хорошо.

— Этот ребенок очень важен для меня. Ты очень важна для меня. — Эрика действительно много значила для него. Она должна была это понять.

— Потому что я — мать ребенка. — Эти слова прозвучали сухо. Простой факт. Так, словно это было единственной причиной, по которой он был здесь.

— Между нами было что-то еще до этого.

Эрика глубоко вздохнула: