Рай опьяняющих ощущений - Кэтрин Манн

— К тому же мне нужно будет пересмотреть меню. Кажется, я перестаралась. — Фиона бросила взгляд на проплывавшего мимо официанта.

— Что вы, все очень вкусно!

— Тем не менее кто-то здесь просил хот-дог, если я все верно услышала.

— О, не обижайтесь. Я действительно не хотела вас задеть. — Эрика занервничала. От волнения ее снова начинало тошнить. — В конце концов, я в Америке. Мне хочется попробовать что-то местное, привычное для любителей футбола.

Рядом остановился официант с закусками. Они выглядели аппетитными, но слишком жирными.

Эрика приложила руку к животу, борясь со спазмами.

Брови Фионы слегка приподнялись.

— Если вам что-то нужно, просто скажите.

Неужели Фиона о чем-то догадалась? Насколько Эрика знала, у нее не было детей. Однако в глазах женщины светилось понимание и, кажется, тоска. Это заставило Эрику задуматься. Уж не была ли эта женщина когда-то на ее месте? Нет, не беременной от прекрасного незнакомца, а человеком, который сгибался под тяжестью обязательств.

От этого Эрике стало только хуже. Нужно было собраться и дойти до туалета прежде, чем ей станет плохо. Эрика прикусила губу, резко поднялась на ноги и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Дурной знак… Она ухватилась за спинку своего кресла. Так-то лучше. Мир постепенно перестал раскачиваться.

— Прошу извинить меня. Я отойду на минуту.

Сделав первый шаг, Эрике показалось, что у нее выдернули ковер из-под ног. Еще мгновение — и она рухнула на пол без чувств.

Не сводя глаз с торговца хот-догами, Джарвис протискивался сквозь толпу. Шаг за шагом он начал замечать в глазах людей узнавание.

Пресса и телевидение постарались на славу. Его знали все и каждый, несмотря на то что он сам предпочел оставаться в тени. Но его фамилия также способствовала продажам билетов и привлекала поклонников к телевизионным экранам, поэтому он не возражал. Джарвис любил футбол и намеревался сделать для «Ураганов» все, что мог.

Многие из болельщиков улыбались ему, толкали своих товарищей и указывали на Джарвиса. Он чувствовал себя так, словно был выставлен на всеобщее обозрение. Он, конечно, не был против остановиться и поболтать с болельщиками, но прямо сейчас ему хотелось купить хот-дог и вернуться к Эрике.

Продолжая улыбаться, он остановился перед торговцем. От лотка пахло жареным сыром, чипсами и кайенским перцем. Джарвис был заинтригован просьбой Эрики. Ему казалось, что эта еда была слишком простой для принцессы, но ему, безусловно, это очень понравилось.

Телефон Джарвиса завибрировал. Взяв хот-доги в одну руку, он ответил, стараясь отойти в какое-нибудь тихое место.

Фиона? Джарвис нахмурился.

— Фиона, слушаю.

— Джарвис… — Голос женщины дрожал. — Эрика потеряла сознание. Мы не можем заставить ее очнуться. Не знаю, что…

— Я уже иду.

Его сердце сковал страх.

Сжав хот-доги так сильно, что соус потек по руке, Джарвис ринулся наверх.

В ложе, вокруг черного кожаного дивана, столпились люди. У Джарвиса засосало под ложечкой. Отложив еду, схватив полотенце, он буквально растолкал толпу.

— Эрика! Эрика! — Позабыв об осторожности и манерах, он упал на колени подле нее.

Она лежала не шелохнувшись, бледная и неподвижная. Он взял ее руки в свои и обернулся:

— Кто-нибудь вызвал доктора? Ну же, позовите врача команды!

Фиона кивнула:

— Я позвонила ему сразу же после тебя.

Он провел ладонью по лбу Эрики. Мерное биение сердца его успокоило. Но почему она не приходит в себя? Нельзя и предсказать, какие осложнения может повлечь за собой беременность. Особенно незапланированная. Его семья уже не раз сталкивалась с таким горем — у Фионы случилось несколько выкидышей.

Больше раздумывать было не над чем. Джарвис положил руку на плечо невестки:

— Фиона, вызови скорую. Нужно поторапливаться. Эрика беременна.

Эрика пробивалась сквозь пелену тумана. На нее смотрели незнакомые лица. Некоторые находились ближе, чем другие. Человек со стетоскопом, по всей видимости, был врачом. И конечно же Джарвис был рядом. Он сидел на подлокотнике дивана у ее ног и пристально смотрел на нее. Он был единственной преградой между ней и остальными в комнате. Люди смотрели на нее с нескрываемым интересом и перешептывались.

О боже. Так или иначе, они уже знают о ее беременности. А ведь она еще не рассказала об этом даже своим родителям!

— Джарвис, тебе не кажется, что нам следует остаться наедине?

Он оглянулся и часто заморгал. Казалось, только сейчас он понял, что гости все еще находятся в ложе.

— Ох, точно, я…

Фиона положила руку ему на плечо:

— Я все улажу.

Женщина обернулась и пригласила гостей проследовать в противоположный отсек ложи:

— Пожалуйста, прошу вас, принцессе нужен воздух.

Ее голос постепенно затихал по мере того, как она удалялась с гостями в другой конец помещения.

Эрика приподнялась на локте и приложила руку к голове, которая все еще кружилась:

— Доктор, что происходит?

— Джарвис сообщил, что вы беременны, — сказал врач в рубашке поло с логотипом команды на кармане. — Вы хотите, чтобы он ушел, пока мы обсуждаем ваше состояние?

— Пусть останется, — ответила она не колеблясь. — Он имеет право знать, что происходит с ребенком.

Врач кивнул.

— Какой срок?

— Два с половиной месяца.

— Вы наблюдаетесь у врача?

— Да, дома.

— Ну, ваш пульс кажется нормальным, как и другие жизненно важные показатели, но вы были без сознания не меньше пятнадцать минут. Я бы посоветовал вам обратиться к местному врачу.

Джарвис вскочил на ноги.

— Мы поедем сейчас же.

Эрика, почувствовав себя увереннее, села.

— Но ты пропустишь игру.

— Твое здоровье важнее. Мы воспользуемся частным лифтом, выйдем через черный вход. — Он перевел внимание обратно на врача. — Док, можешь прислать сюда кресло?

Эрика спустила ноги с дивана.

— Я могу идти. Я не инвалид, просто упала в обморок. Это случается со всеми беременными женщинами.

— С теми, кто не ест, — проворчал Джарвис, обнимая ее за талию. — Тебе нужно заботиться о себе.

Несмотря на недовольство в его голосе, Эрика увидела беспокойство в его глазах, даже страх. Она хотела успокоить его, провести рукой по лицу, разгладить морщинки, избороздившие его лоб. Но она прекрасно понимала, что Джарвису это не понравится, особенно сейчас.