Боксер 2: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

от тумбочки, чтобы не лишать маневра вновь испеченного следака. Пусть лазит, хоть облазится. Поймал себя на мысли, что теперь интересно, как все это завершится, не только Томе и Роме, но и мне. От мыслей отвлекло раздраженное бурчание Шмеля.

— Че за фигня на постном масле, блин… — он удивленно разглядывал свои пальцы. — Миха ты офигел? — наконец, сформулировал он.

— Чего случилось?

Шмель повернулся, и я увидел на его пальцах следы зеленки.

— Какого фига ты положил мне лист⁈

Лист, ровно с тем самым плезиозавром, о котором так пеклась Вика, лежал в выдвижной полке тумбочки. Там же — перевернутый пузырек зеленки.

— Зачем ты это сделал? — процедил Шмель.

Я не ответил, оправдываться было бесполезно. Черт его знает, почему лист появился именно в тумбе моего соседа.

— Спрячь его, — шепотом велел я.

Но было поздно.

Тома увидела лист и, выпучив глаза, бросилась к тумбе Димона раненным носорогом.

— Ага, вот и оно, а чья это у нас тумба?

— Моя, — убитым голосом признался Шмель.

— Тумба наша, — сухо поправил я. — На двоих

Тамара, раздувая ноздри, уперла руки в боки, нависла над нами глыбой возмездия.

— Так он еще и друзей подставил… — послышались причитания Льва. — Нехороший человек.

— Ой-ой-ой, — подключился Шпала. — Вот ведь какой Шахматист. Целый гамбит удумал.

— Или они действовали вдвоем, — вставил Марат. — Тамара Ипполитовна, гляньте, у Димы руки тоже в зеленке!

Возразить было нечего. Теперь-то рука Димки тоже была испачкана.

— Ну а теперь проведем следственный эксперимент!

Тома торжествующе взяла листок, благо он не успел выпачкаться в разлитой по ящику зеленке. Вставила листок в энциклопедию, примеряясь по порванным краям. Все совпало, что Тома тут же показала Роме, взгрустнувшему в предвкушении провала своего подопечного.

— Вика, этот листок? — уже чисто из принципа, чтобы нас всех добить, спросила она.

Девчонка закивала, ее глаза снова наполнились слезами. Без слов она развернулась и побежала к выходу. Тома даже не проводила пострадавшую взглядом — смотрела на Рому.

— Ну что же, Роман Альбертович. Виновные установлены! Дмитрий, ответьте на вопрос, зачем вы вырвали страницу из энциклопедии?

Что ж, пора было включаться и озвучить те выводы, которые я для себя успел сделать.

— Тамара Ипполитовна, разрешите взять слово в своё оправдание? — попросил я.

— Бери, Михаил, раз уж ты признаешь свою вину, — прозвенела она.

— Только пусть больше никто не уходит, — добавил я.

Губы Томы вытянулись в ниточку, но она кивнула. Не спрашивая разрешения, я взял энциклопедию. И, пользуясь тем же приемом психологического давления, что и Тома, поднял ее над головой.

— Как мы видим, книга испорчена, — начал я издалека. — Злодей взял энциклопедию, вырвал страницу, и ещё мы видим, что он пронес её в палату, пряча под футболкой.

— Почему? — заинтересовался Роман, даже вдруг посвежевший после бессонной ночи.

Я вытащил выдранный лист и ткнул пальцем на разводы, расплывшиеся на несчастном плезиозавре.

— Эти следы похоже на следы пота, и судя по площади, динозаврика хорошо прижали к животу. Вот так, — я прислонил лист плашмя к животу, чтобы наглядно показать то, что имею в виду.

— Ой, Миша, хватит из себя Шерлока Холмса разыгрывать, — отмахнулась Тома.

— Пусть продолжает, — поддержал меня Роман.

Я удовлетворенно кивнул и продолжил.

— Хулиган, судя по отпечаткам пальцев, держал книгу левой рукой, а вырывал правой — обратите внимание на хват.

Я указал на расположение отпечатков — слишком долго я смотрел на книгу и эту страничку во время этой показательной казни, так что и вправду кое-что заметил. Хват действительно был под левую руку, тогда как и у меня, и у Шмеля зеленкой была испачкана правая рука. Кроме того, отпечатки пальцев были раза в два больше моих и Шмеля — я уже вполне привык к своему росту и рукам, чтобы это заметить. Размазать отпечатки до таких размеров не вышло бы, больно четкий рисунок и границы отпечатка. Все это я озвучил Томе. Не стал только говорить, что если б её не лихорадило так в приступе желания найти виноватых в одну секунду, и особенно — пропесочить и Рому заодно, то она бы тоже это заметила.

— Логично, что у вандала, — медленно, с чувством и с расстановкой, как Эркюль Пуаро, вёл свою линию я, — должны остаться следы зеленки на животе.

В подтверждение своих слов я приподнял майку, показывая, что никаких следов у меня нет и в помине. Шмель без моих дополнительных указок тут же сделал то же самое.

— Да. Да, действительно, — Тома растерянно захлопала глазами.

А я усилил напор.

— Лев, иди-ка сюда, что ты как не родной стоишь в дверях?

Лев замялся, переступил с ноги на ногу, но когда к моей просьбе присоединилась команда Ромы, таки подошел.

— Руку-то покажи, — обозначил я.

Лев напрягся. Все взгляды ребят устремились на него. Ничего не оставалось, как вытащить руку из кармана. Я ожидал увидеть перепачканные зеленкой пальцы, но увидел лишь спичечный коробок.

— Что там? — насторожилась Тамара.

Лев покраснел.

— Божьи коровки. Поймал… только что.

— А… чего же руку в кармане держал?

— Так, блин, жучки вылезут!

Лев не врал, одна из стенок коробка была поломана, и если не удерживать ее, то коровки могли удрать.

— Ну ладно. Майку всё равно подними.

— Надо?

Все промолчали, и Лева, сунув коробок с насекомыми в карман, задрал майку. Никаких следов зеленки там не оказалось…

— Пальцы приложи к отпечаткам, — настоял я. — Надо сверить.

— Еще чего… — но под строгими взглядами Томы и Ромы Лев все же приложил пальцы.

Рука у пацана действительно была крупнее, чем у меня или Шмеля, но отпечатки все же не совпадали. Размерчик не тот.

— Да не делал я этой ерунды, — буркнул он.

Действительно не делал. Я озадаченно поскреб макушку. Любопытно все складывается. Что если… я не довел мысль до конца. Потому что взгляд упал на пространство между страниц энциклопедии.

Вот же блин, как я сразу не догадался!

Глава 6

Между страницами, никем не замеченная, лежала… сахаринка. Она сверкала, и мое стопроцентное подростковое зрение легко определило, что это именно крупица сахара. Вот это дела!

Я так, чтобы никто не