Романов. Том 3 - Владимир Кощеев

Мы прошли в раздевалку, где полковник открыл своим ключом шкафчик.

— Переодевайтесь, потом я поведу вас дальше, — объявил он.

Оставив одежду, телефон и часы на полочке, я принялся облачаться в стандартную униформу отрядов быстрого реагирования — все выкрашено в черный цвет. Вот только на этой форме не было ни единого опознавательного знака. Да и вместо привычной каски спецотрядов в комплекте шел шлем, больше похожий на мотоциклетный.

Стоило надеть его на голову, Черепанов вошел в раздевалку и жестом поманил меня следовать за ним. Двигаясь чуть позади полковника, я прошел в подвал, где обнаружились безликие кабинетные двери, из-под которых пробивались лучи света. Мне на мгновение стало интересно, как глубоко могут уходить эти катакомбы, но мы быстро достигли точки назначения.

Матвей Игоревич стукнул в неприметную дверь. Ответа дожидаться полковник не стал, открыл мне и жестом предложил войти. Внутри разместился стол, несколько телефонных аппаратов, на стене висели карты, опознать которые я бы не смог при всем желании — какие-то улочки, улицы и перекрестки.

Марков Василий Павлович кивнул мне и указал на простой деревянный стул, стоящий напротив его стола. Сам генерал скинул свой китель на спинку такого же стула, который и занимал. Форменная рубашка была чуть помята, лицо генерала осунулось, но он не казался уставшим. Его глаза горели азартом, будто у гончей, которая так долго выслеживала добычу и теперь понимает, что жертва уже близка.

Стоило мне сесть, Василий Павлович нажал на кнопку в ящике стола, и стена за ним раздвинулась, открывая вид на широкую жидкокристаллическую панель. В руках у генерала оказался пульт, и он заговорил:

— Перейдем сразу к делу. По трассе в Тулу сегодня едет гражданский автомобиль без знаков принадлежности, — сказал Марков, демонстрируя мне фотографию машины. — Твоя цель, Зверь, это груз, который он перевозит.

— Чемодан, флешка?

— Документы, Зверь, — пояснил генерал. — Папка с бумагами, содержащими сведения государственной важности. Она находится в дипломате, пристегнутом наручниками к курьеру. Кода от дипломата у курьера не будет, но особой защиты на нем нет, так что рассчитывай силу, чтобы не уничтожить бумаги.

— Если вы так много знаете, зачем здесь я?

— Этот автомобиль движется под охраной, тоже, само собой, неофициальной. Мы выведем из строя охрану, а ты должен будешь уничтожить всех, кто есть в машине и доставить дипломат нам, — пояснил Марков. — Внутри будет водитель и курьер. Сразу предупреждаю: оружие в машине тоже имеется, и стрелять они начнут как только начнется бой.

— Что именно?

Не хотелось бы получить неожиданно выстрел из гранатомета в лицо. И если ребята, которых военная разведка планирует загнать, владеют документами государственной важности, ожидать от них можно чего угодно.

— Автоматы тюркского производства, — он щелкнул пультом, и кадр сменился, демонстрируя оружие. — Этими «Шахами» сейчас полмира оснащено, оружие ходовое, боеприпасов под него полно.

— Это не проблема, — кивнул я. — Как вы отвлечете охрану?

— Будет несколько ЭМИ, чтобы накрыть участок трассы, — пояснил генерал. — Машины встанут, мы откроем огонь, и тут появляешься ты.

— Мне нужно прикрыть ваших? — сразу же уточнил я.

Не хотелось бы допускать лишних жертв со стороны армии. Но я прекрасно понимал, что нельзя исключить ситуацию, когда потери будут неизбежны. Это пусть и не глобальная война, но если солдаты не собьются в кучку, защитить я их не смогу.

Марков хмыкнул в ответ.

— Без обид, Зверь, но мои бойцы и сами справятся. Главное — добудь кейс и сохрани его до момента передачи. В идеале — открыл дверь, отобрал кейс и отходишь. Это понятно?

Я кивнул в ответ.

— Понятно, — сказал я. — Других одаренных там не будет?

— Не должно быть, — сказал он недовольно. — Но если и появятся, ты к ним не лезешь.

— Хорошо, я это запомню. Последний вопрос, генерал.

— Слушаю.

— Это будут царские люди? — спросил я. — Те, на кого мы нападаем?

— Это османы, Зверь. Так что не переживай, своих убивать не придется.

Василий Павлович замолчал, отключая дисплей, а когда стена вновь закрылась, продолжил:

— Связь тебе подключат в общий канал действующей группы, — произнес он. — Позывной останется таким же — Зверь. Не забудь.

— Не забуду, — ответил я.

— Тогда сейчас выходишь из кабинета и направо до конца коридора. Там тебя уже ждет наш транспорт. На место доставим по воздуху, высадка в полукилометре от трассы. Там поступаешь в подчинение Головы, он руководит всей операцией. Вопросы есть, Зверь?

— Нет, — ответил я, медленно вставая.

— Тогда удачи, — пожелал мне Марков, не поднимаясь с места.

Я вышел и прикрыл за собой дверь. Напротив стоял боец в такой же униформе, как и на мне, только с белой полосой на правом плече.

— Ты — Зверь, — сказал он негромко. — Я — Голова. Со мной не споришь, делаешь только то, что приказано, и мы все сделаем как надо. Вопросы есть? Вопросов нет. Следуй за мной.

Мы молча направились по коридору, как и велел генерал. Спрашивать ни о чем своего командира я не стал, а он просто молчал. В какой-то момент Голова включил мой шлем в канал, и я услышал краткую перекличку нашей группы.

Ход шел достаточно далеко, чтобы мы уже покинули территорию базы, приблизительно на полкилометра. Кабинеты давно исчезли, когда впереди, наконец, показался просвет. Тоннель выводил на зеленую полянку, где замер грузовой вертолет царских воздушных войск. На борту уже разместились наши разведчики.

По знаку Головы я залез внутрь машины и прошел к свободному месту в середине. С хвоста мне тут же передали пистолет, который я воткнул в кобуру на бедре, вшитую в униформу. И автомат с двумя магазинами. Его по примеру остальных бойцов я поставил между ног, а боезапас распределил по карманам куртки.

— У нас на сегодня пополнение, — заговорил Голова через динамики моего шлема. — Зверь работает с нами. Его задача — выполнить основной приказ, мы только подыгрываем. Свидетели нам не нужны, так что врага не жалеть. Приказ ясен?

Отвечали ему вразнобой и достаточно вольно. Командир покивал и занял свое место впереди. Обернувшись к пилотам, Голова шлепнул ладонью по шлему ближайшего, и те завели двигатель.

Пару минут потребовалось, чтобы начать подниматься в воздух. Нас не раскачивало и не швыряло — пилоты свое дело знали. И когда вертолет понесся в нужном направлении, я это даже не сразу понял. Иллюминаторов в нашей части машины не было, и я не видел, над чем мы летим, но времени у нас до назначенного начала операции хватало, так что мысли о том, что мы упустим цель, не возникло.

Примерно минут через тридцать я почувствовал, что мы начинаем снижаться.