Милые чудовища - Келли Линк

Хальса проскользнула мимо Лука, положила на плечи своей матери невидимые ладони и заглянула ей в лицо. Мать не подняла на нее взгляда. «Вы должны, сойти с поезда, — потребовала Хальса. Она вопила: — СЛЕЗАЙТЕ С ПОЕЗДА!»

Однако это было все равно, что беседовать с дверью наверху башни. У Хальсы в кармане что-то лежало, оно так сильно впивалось ей в живот, что аж больно делалось. Хальса была не в поезде, она спала на какой-то штуковине с маленьким острым личиком.

— Ой, да хватит орать! Убирайся! Как я, по-твоему, могу остановить поезд? — сказал Лук.

— Лук? — окликнула его тетушка. Мальчик осознал, что говорил вслух. Хальса была довольна.

— Должно приключиться что-то плохое, — сказал Лук, сдаваясь. — Нам надо остановить поезд и сойти. — Обе богачки уставились на него, как на умалишенного. Тетушка Лука похлопала его по плечу.

— Лук, — сказала она, — ты уснул. Тебе приснился кошмар.

— Но… — запротестовал было Лук.

— Давай-ка лучше, — начала тетушка, поглядывая на попутчиков, — возьми Мика и прогуляйся. Стряхни с себя дурной сон.

Луку пришлось признать поражение. Богачки подумывали, а не благоразумнее ли поискать домработницу уже на месте, в Квале. Хальса стояла в проходе между сиденьями, сложив руки на груди и притопывая ногой.

«Так, ясно, — проговорила она. — С ними говорить без толку. Они просто решат, что ты свихнулся. Лучше пойди поговори с проводником».

— Простите, — сказал Лук тетушке. — Мне и вправду приснился кошмар. Пойду пройдусь. — Он взял Мика за руку.

Они пошли вдоль прохода, перешагивая через спящих, через дураков и любителей затеять свару, через картежников. Хальса все время держалась впереди.

«Поторапливайся, торопись, торопись. Мы почти на месте. Ты слишком поздно подорвался. И этот бестолковый волшебник, зря я потратила на него время, зря просила о помощи. Могла бы догадаться, что и на тебя рассчитывать не приходится. От тебя так же мало пользы, как и от них всех. От глупых, ни на что не годных колдунов из Перфила».

Лук чувствовал, что там, где-то перед поездом, спрятаны запасы пороха, небольшие тючки, втиснутые между шпал. Это напоминало камушек в ботинке. Он не боялся, только был слегка раздражен: на Хальсу, на пассажиров поезда, которые знали слишком мало, чтобы испугаться, на колдунов и на богачек, которые полагали, что запросто могут купить ребенка. А еще он злился. Злился на своих родителей — за то, что они умерли, что оставили его в этой западне. Злился на короля — за то, что тот сошел с ума; на солдат — за то, что те не остались дома со своими семьями, а отправились колоть, стрелять и взрывать семьи других людей.

Они находились в голове поезда. Хальса вела Лука прямо в кабину, где двое мужчин бросали огромные лопаты угля в красно-черную ревущую топку. Они были грязны как черти. Их руки бугрились мускулами, а глаза покраснели и воспалились. Один обернулся и увидел Лука.

— Эй! — воскликнул он. — А что он тут делает? Эй, паренек, ты что тут делаешь?

— Вы должны остановить поезд, — сказал Лук. — Иначе случится беда. Я видел солдат. Они собираются взорвать состав.

— Солдат? Там, позади? Давно?

— Они не позади, а впереди, — сказал Лук. — Нужно остановиться прямо сейчас.

Мик задрал голову и удивленно посмотрел на него.

— Он вправду видел солдат? — переспросил другой кочегар.

— Не-а, — ответил первый. Лук заметил, что тот не знает: то ли злиться, то ли смеяться. — Чертов мальчишка все выдумал. Притворяется ясновидящим. Эй, а может, он колдун из Перфила? Вот нам повезло-то, у нас в поезде колдун!

— Никакой я не колдун, — парировал Лук. Хальса одобрительно фыркнула. — Но кое-что я знаю. Если вы не остановите поезд, все погибнут.

Оба кочегара вытаращились на него. Потом первый сердито буркнул:

— А ну, ты, выматывайся отсюда. И не смей говорить с пассажирами ни о чем таком, иначе мы тебя в котел бросим!

— Ладно, — сказал Лук. — Пошли, Мик.

«Погоди! — встряла Хальса. — Что ты делаешь? Ты должен заставить их понять! Или ты сдохнуть хочешь? Думаешь, отбросив копыта, ты что-то мне этим докажешь?»

Лук посадил Мика себе на плечи.

«Прости, — сказал он Хальсе. — Сдохнуть я не хочу. Но ты ведь видишь то же, что и я. Видишь, что должно произойти. Может, ты должна просто отойти в сторонку? Проснуться. Ловить рыбу. Носить воду для колдунов из Перфила».

Боль в области живота стала явственнее, как будто кто-то тыкал в Хальсу чем-то острым. Опустив руку, она нащупала деревянную куклу.

«Что это?» — спросил Лук.

«Ничего особенного, — сказала Хальса. — Я нашла эту штуку на болоте. Сказала, что отдам ее колдуну, но я не отдам! Вот, держи!»

Она бросила куклу Луку. Деревянная фигурка прошла насквозь. Это было неприятное ощущение, хотя на самом деле никакой фигурки в поезде не было.

«Хальса», — промолвил он и опустил Мика на пол.

«Держи ее! — потребовала девочка. — Возьми! Сейчас же!»

Поезд грохотал. Лук знал, где они находятся; он узнал место по освещению. Для пассажиров приготовлена шутка, и через минуту кое-кто посмеется. Через минуту станет намного светлее. Он выставил руку, чтобы остановить предмет, которым Хальса тыкала в него, и вдруг что-то ударилось в его ладонь. Его пальцы скользнули по пальцам Хальсы.

Это была деревянная кукла с острым маленьким носиком. И на затылке у нее тоже был нос.

«Ох, да возьми же!» — просила Хальса. От нее через куклу в Лука перетекло нечто… Лук отшатнулся и упал на даму, державшую на коленях клетку с птицей.

— Пошел отсюда! — вскрикнула женщина.

Это было болезненно. Та штука, которая изливалась из Хальсы, была похожа на жизнь, как будто кукла вытягивала из нее жизненную силу, как тяжелую, намокшую черную шерстяную нить. Луку тоже стало больно. Черная субстанция все лилась и лилась через куклу в него до тех пор, пока в Луке не осталось места для самого себя, не осталось места, чтобы дышать, или думать, или смотреть. Черная штука подступила к горлу, давила изнутри на глаза.

— Хальса! — взмолился он. — Отпусти!

Женщина с птичьей клеткой заявила:

— Я тебе не Хальса!

— Что случилось? Что случилось? — волновался Мик.

Освещение изменилось. «Лук», — произнесла Хальса и выпустила куклу из рук. Мальчик споткнулся и отступил назад. Рельсы под поездом пели «тара-та, тара-та, та-рата-та». У Лука в носу стоял запах болотной воды, и угля, и металла, и волшебства.

— Нет, — сказал Лук, швырнул куклу женщине с клеткой и толкнул Мика так, что тот упал на пол. — Нет! — повторил Лук громче. Пассажиры глядели на него во все глаза. Дама, которая только что смеялась, умолкла. Лук накрыл Мика собственным телом. Свет делался все ярче и одновременно чернее.