Синяя канарейка - Олег Александрович Волков

– Зачем им это знать? – недовольно произнёс Николай Павлович. – Чем им это поможет?

– Никто не знает, что произойдёт, – всё тем же нарочито спокойным тоном продолжил детина-охранник. – Однако информация лишней не бывает. Как знать, может, она им жизнь спасёт. Расскажите им всё. Всё, как мы договаривались.

– Старшина Ермолаев, – Николай Павлович медленно закипает от гнева, – а вы понимаете, что вам, возможно, придётся силой уложить этих двоих в «малахитовые надгробья»? Заодно разрешите напомнить, что они оба – кадровые офицеры ВДВ, в не таком уж и далёком прошлом ваши коллеги.

– Ну ни хрена себе! – громогласно воскликнул Арам. – Что за «тайны мадридского двора»? Я хочу знать всё.

– Знаете, – Егор демонстративно развалился на стуле, – мне тоже что-то очень захотелось узнать подробности. Николай Павлович, дальнейшее промедление смысла не имеет. Чем раньше вы начнёте, тем раньше закончите, чтобы там дальше с нами не произошло. И да, так и быть, обещаю добровольно лечь в это «малахитовое надгробье» и даже самому нажать на обе кнопки.

– Ладно, – несколько более спокойно произнёс Арам, – я тоже обещаю не лезть в драку и сотрудничать со следствием.

Нет, Николай Павлович, всё же, профессионал своего дела. Коль отпираться дальше смысла нет, тем более оба добровольца заверили, что глупить не будут, то вербовщик на удивление быстро успокоился и опустился обратно на стул.

– Хорошо, – пальцы Николая Павловича выбили на столешнице короткую барабанную дробь, – на самом деле мы уже уложили в «малахитовые надгробья» троих добровольцев.

– Что? – недоверчиво воскликнул Арам. – Троих? Тогда на кой ляд вам потребовались ещё и мы?

– Между прочим, – спокойно, в противовес другу, произнёс Егор, – хороший вопрос.

– Все три добровольца последовательно легли в «малахитовые надгробья» и нажали на кнопки. «Малахитовые надгробья» пришли в движение и закрыли их. И всё, – Николай Павлович сердито нахмурился. – На этом наши успехи закончились. Что произошло с добровольцами дальше, мы понятия не имеем. Живы они? Или убиты? А хрен его знает. Наши головастики, ну, это, учёные, просветили и простукали «малахитовые надгробья» всем, чем только можно просветить и простукать. Но этот проклятый фальшивый малахит не пропускает даже рентгеновские лучи. Время идёт, но ничего не происходит.

– Это всё, конечно, очень печально, – заметил Егор, – но коль вы уложили уже троих, по сути погубили их, то зачем вам потребовались мы с Арамом?

– А вы сами не понимаете? – Николай Павлович смело глянул Егору прямом в глаза.

– Догадываюсь, что это может быть как-то связано с бюрократическими играми на высшем уровне, – ответил Егор. – Но только это не мой уровень. Я солдат, не политик и не бюрократ. Будьте добры, просветите нас.

– Да, да, просветите, – охотно поддакнул Арам.

– Обязательно просветите, – со своего места у стены подал голос детина-охранник, который на деле оказался старшиной Ермолаевым.

Самообладание на миг покинуло Николая Павловича. Кажется, что вербовщик сейчас рванёт, словно маленькая ядерная бомба… Ничего подобного. Опять и опять, с ловкостью фокусника Гудини, Николай Павлович взял себя в руки и успокоился.

– Впрочем, какая разница, – Николай Павлович махнул рукой, словно отмахнулся от надоедливой мухи.

– Э-э-э…, – вопросительно протянул Егор.

– Эти знания помогут вам как собаке пятая нога, но коль уж желаете, – Николай Павлович брызнул сарказмом словно ядом. – Всё дело в том, что «Синяя канарейка» балансирует на грани закрытия. Наши головастики дружно бьются лбами о борт этого чёртового корабля инопланетян, а пробить никак не могут. Это слишком иной уровень, это как средневековым корабелам отдать на изучение современный атомный ледокол. А начальство в Москве стучит кулаками по столу и требует, требует, требует хоть какой-нибудь результат, хоть какую-нибудь подвижку.

А тут очень удачно подвернулись вы оба, – глаза Николая Павловича, словно крупнокалиберная снайперская винтовка, сперва сразили наповал Арама, а потом и Егора. – Вся надежда на то, что если в «малахитовой комнате» будут лежать не три, а пять потенциально живых добровольцев, то у «Синей канарейки» всяко будет больше шансов уцелеть. С московских начальников хватит ума отдать приказ залить пещеру перед «малахитовой комнатой», а то и саму «малахитовую комнату», бетоном, чтобы никому не досталось. Теперь вы довольны?

Егор недовольно поморщился и отвернулся. На душе сразу стало погано. Не очень-то приятно узнать, что, на самом деле, ты всего лишь разменная пешка в чужой игре. Но, что поделаешь, раньше думать надо было, раньше. Где большие тайны, там большая политика и большая грязь. Но что уж теперь.

– Хорошо, – Егор хлопнул ладонью по столу перед собой, – давайте подведём итог. Всё, что от нас с Арамом требуется, так это лечь в эти самые «малахитовые надгробья», а потом вылезти из них обратно. И всё. Вы снимаете с нас судимость и отпускаете на все четыре стороны.

– И не просто на все четыре стороны, а предоставляете возможность продолжить службу в армии, – тут же добавил Арам.

– Всё так, – Николай Павлович кивнул, – за одним маленьким дополнением: вы не просто вылезете из этих «малахитовых надгробий», но и расскажите, что с вами произошло.

– А если ничего не произошло? – Арам потребовал уточнить.

– Значит, ничего не произошло, – легко согласился Николай Павлович. – Только не пытайтесь врать. Правда, она такая, всё равно узнаем. Наши специалисты и мумий допрашивать умеют.

– Справедливо, – не без улыбки заметил Егор.

На этом разговор, он же инструктаж, он же час истины, закончился. Егор первым поднялся из-за стола, следом поднялся Николай Павлович, последним встал Арам. Другу явно не по душе происходящее, но у него хватило ума понять, что не стоит дёргаться.

В прежнем порядке они вышли из столовой и двинулись в глубину Юланской горы. Николай Павлович впереди, а старшина Ермолаев замыкает шествием. Егор украдкой бросил взгляд назад через плечо – дохлый номер. Детина-охранник шагает следом на небольшом отдалении. Не стоит и пытаться вдруг броситься на него.

«Районная поликлиника» вскоре закончилась. Егор не удержался и дотронулся до стены рукой. Камень, холодный и чуть влажный камень. Началась самая настоящая пещера, если верить Николаю Павловичу, целый лабиринт естественных пещер. Вместо ярких квадратных ламп над головой на стенах пещеры развешаны редкие светильники. Света вполне достаточно, чтобы без