Музыкант и модель - Полина Поплавская

* * *

Тони появился в дверях с шампанским и двумя бокалами. Сидя спиной к нему, уткнувшись лицом в букет темно-красных роз, купленных по дороге в отель, его красавица пыталась бороться с легкой истомой – непременным следствием возвращения в очеловеченный уют ужина и ванной. Он невольно залюбовался ею: волосы распушились, белый шелк платья облегает невероятно тонкую, как у куклы, талию… Струящиеся складки подола, а из-под них – невольным откровением – немного пухлые, мягкие, розоватые подушечки пальцев ног.

Он постучал стаканом о бутылку, и Люсия повернулась, словно раскрывшись ему навстречу. Цветочек с длинными тонкими лепестками. Не уронить бы шампанское. Тони поставил поднос и нашел сквозь скользкую ткань – ее, живую, упругую и настоящую. Страшно прикасаться. Уплывет сквозь пальцы, как шелк. Люсия крепко прижалась к его губам мягким, ласкающимся ртом, но тут же выскользнула из его рук, чтобы одарить вниманием корзину с фруктами. Зашипела пена. Она пригубила бокал и вышла на балкон. Тони пошел за ней. Стало немного прохладно и очень темно.

– Смотри, – она обвела рукой окрестности, – за каждым листом по два глаза.

– А некоторые еще и с биноклями, – поддержал Антонио и посадил ее к себе на колени.

– Давай поить друг друга. – Проказница поднесла бокал к его рту.

Тони не успел вовремя сделать глоток, и у него на лице повисли пенные усы. Люсия засмеялась. Платье едва прикрывало ее плотную грудь и держалось сзади на двух маленьких пуговицах. Он провел кончиком языка вдоль узкой, уходящей в колышущуюся глубь ложбинки. Люсия, откинувшись, пила шампанское. В ее взгляде застыло нетерпеливое ожидание. Тони погладил перламутр пуговиц.

– Можно уложить сеньору в постель?

– А как же соглядатаи?

– Сегодня не их праздник.

Он взял ее на руки. В комнате она спрыгнула и, как кошечка, потянулась на другой край стола к винограду. Тони провел рукой вдоль ее спины: тонкая ткань на талии, изящные открытые лопатки, блестящие локоны и, наконец, там, на косточке, от которой портнихи деловито снимают мерки, – петля… еще одна… Люсия замерла с виноградиной во рту и, как провинившаяся школьница, опустила руки по швам. Белое платье – складка на складку – соскользнуло вниз. Две бесконечно длинные ножки, вырастающие из белого сугроба. Тони встал на колени, чтобы быть к ним ближе, и, осыпая поцелуями глянцевую кожу, медленно добрался до бедер. Она потянулась к бутылке, взяла ее за горлышко и направила себе на грудь щедрую струю…

Через минуту Тони был совершенно пьян, как будто опустошил в одиночку целый винный погреб. Пока он торопливо расстегивал ремень и возился с пуговицами на рубашке, Люсия набивала рот персиками.

– Обжора, ты почему еще не в кровати?

Застигнутая врасплох, ока бросила на него плутоватый взор и чуть не подавилась со смеху, вернее, от невозможности смеяться. Тони суетливо осмотрел себя.

– Что смешного? Подумаешь, забыл снять часы.

Прихватив самое красивое яблоко, хохотунья юркнула под одеяло.

Тони в тот вечер был особенно последователен. Казалось, он растягивает удовольствие на всю жизнь. Ему некуда торопиться: свой победный приз он уже получил. Когда на ковер упали первые лучики еще неяркого света, он заметил, что Люсия слишком долго не открывает глаза, и умилился ее сну – своевременному и не очень. Это его нисколько не расстроило и… не остановило.

Пещера, по которой блуждала Люсия в своих утренних снах на этот раз, становилась все светлее и просторнее. Шаги отдавались звонким эхом. Из мертвых стен неожиданно поползла вьющаяся зелень, предлагая попробовать свои экзотические плоды – малиновый прозрачный виноград с сердцевидными косточками внутри. Ноги намокли – из-под скользких камней сочилась ледяная вода, а впереди послышался негромкий шум, похожий на шипение. Минут через десять тонкие струйки сплелись в ручеек, шум стал отчетливее. Вдруг справа – хлопки крыльев – желтенькая, остроносая птичка. Защебетала, заглушая журчание. Быстрее вперед, там что-то интересное. Каменные стены уже не успевали отражать звуковые атаки. Птицы – красные, желтые, голубые – свистели и чирикали на все голоса. Вода ушла под землю, можно было ступать по сухому, но впереди, где уже показалось голубое окошко, ревел водопад. Люсия решила спуститься сбоку от бурлящего потока, но вскоре поняла, что перед ней обрыв и никаких окольных путей. Хотелось по крайней мере закрыть уши, чтобы не оглохнуть, но рук не оторвешь от скалы без риска упасть. Страшно не было, но брызги сделали ее совсем мокрой, и этот гул… Она посмотрела на водопад – вода неожиданно застыла в полете. Огромная, тяжелая масса висела в воздухе так же естественно, как какой-нибудь лондонский туман. При этом шум не прекратился, а стал еще громче. Люсия отвела глаза в сторону, и вода снова стремительно полетела вниз. Еще одна попытка посмотреть – тот же результат: как по велению волшебной палочки вода зависла в полете. Люсия уставилась на водопад. И сквозь него увидела в сонном мареве – столик, розы, серой черепахой – телефон. Черт возьми! Он же звонит!..

– Алло!

– Солнце мое! Я звоню тебе уже полчаса. Ты спишь или позируешь местным маньякам на балконе?

– То-о-они! – довольно замурлыкала она, потягиваясь. – Ты разбудил меня так эффектно…

– Какого труда мне это стоило! Тебя не разбудишь и пушечным выстрелом!

– Где ты? Я надеялась застать тебя рядом с собой.

– Извини, дорогая, но я не смог дождаться этого романтического момента. Честно говоря, мне помешал голод. Поэтому я внизу в ресторане и надеюсь, что ты ко мне вскоре присоединишься.

– А чем ты меня будешь потчевать? – Она мечтательно закатила глаза.

– Пока секрет. Все. Целую. Жду внизу. – Тони повесил трубку.

«Хорошо бы что-нибудь горячее. И молочный коктейль».

Люсия вынырнула из сонного блаженства и направила на себя прохладную струю душа. Странно выглядеть заспанной чуть ли не в середине дня. Какие спутанные волосы! Наконец-то удалось с ними справиться. Макияж ни к чему. Остается решить, что бы из одежды подошло для завтрака. Чемодан нараспашку. Пестрое дорогостоящее месиво на кровати. А вот то, что надо: матросский воротничок, короткая юбка в складочку. В этом платьице она будет одновременно и легкомысленным подростком, и коварной соблазнительницей. Фасон, подходящий для угловатых девочек, но вырез уж слишком широкий, и пышная юбочка на покатых бедрах смотрится совсем по-другому. Повертевшись так и этак, Люсия осталась довольна собой. Наспех зашнуровала синие, в цвет платья, лаковые туфли и полетела навстречу новым приключениям.

…На этом лифте можно спускаться целую вечность, как будто весь отель проснулся одновременно. Седьмой – остановка, шестой – неужели трудно спуститься на один этаж по лестнице? Пятый, четвертый – Тони опять будет издеваться надо мной из-за того, что я долго собираюсь, – ну, теперь пойдет быстрее. Первый. Вперед! Люсия выскочила, не дожидаясь, пока ползучие, заторможенные двери раскроются полностью. Убежать далеко ей не удалось, она врезалась со всей силы во что-то белое и сухопарое. Ее удержали за плечи откуда-то сверху спустившиеся руки, слишком цепкие, пожалуй. Невозможно было не поднять глаза и не посмотреть, кто же это в трикотажной рубашке возник на ее пути.