Артефаки. Часть 1 - Анастасия Вернер

— Иди домой. — В глазах руководителя внезапно заплескалось столько хитрости, что я решила — меньше знаешь, крепче спишь. А крепко поспать мне очень, очень надо.

— Ладно. Пока.

Я подавила в себе любопытство и вышла из офиса. Буквально в эту же секунду наш чат начало разрывать от скорбных сообщений:

«Мой пропуск не работает!»

«У меня тоже».

«Народ, я на улице. У меня тоже с утра не получилось зайти. Охрана не пускает!»

«Эван, что нам делать?»

Глава 6

Акамар — странный, необычный город. Из-за огромного навеса из железной дороги его нижний ярус купался в тени. С одной стороны — это хорошо. Можно без опаски выходить на улицу без защиты, не боясь, что солнце оставит на коже непоправимые следы. Исключение составляло лишь двенадцать часов дня, когда даже поезда переставали курсировать.

Но не все города такие, как Акамар. Вот, к примеру, столица — Эмир, находится на поверхности пустыни. Её окружает защитный купол, который не позволяет солнечным лучам вредить местным жителям. У нас есть сторонники такого же купола, но пока у властей нет средств на его строительство, поэтому мы выживаем, как можем.

Я возвращалась домой со странным воодушевлением. Это очень приятно, когда кто-то может оценить твои усилия. Я ни секунды не жалела, что не спала всю ночь и провела её в «Берлингере».

— Какие люди и без охраны! — проголосил на весь вагон кто-то. Пришлось вывалиться из своих мыслей в реальность и с удивлением обнаружить, что голосят мне. Как я узнала одной безлунной ночью, его звали Джош. Это был тот самый рыжий парень, что помог запрыгнуть на поезд.

— Какие люди, и внутри поезда, — не удержалась от сонного сарказма.

— Куда ты едешь в такую рань? — Он резво плюхнулся рядом, заставив подвинуться такого же раннего пассажира.

— А ты?

— Я гуляю.

— А я домой, спать, — и зевнула.

— Тусила, что ли, всю ночь?

— Лучше. Работала.

— Ужас, — скривился Джош. — Тебе ж на синюю ветку, да?

Надо же, запомнил.

— Угу.

— И билет у тебя до синей? — в его голосе промелькнула недоверчивость.

— Нет, — были бы силы — рассмеялась, — до зелёной. — Взглянула в его хитрющие глаза и добавила: — И нет, с другой стороны вагона я не поеду.

Джош улыбнулся.

— Ладно. Я провожу.

— Пешком?

— Конечно.

— От зелёной до синей?

— Думаешь, не дойду?

Я тоже улыбнулась. Ладно. Становится интересно. Посмотрим, что из этого выйдет.

Поезд остановился, я поднялась, вышла из вагона. Рыжий тенью следовал за мной. Мы неспешно побрели по зелёной ветке.

— Я тебя часто в поезде вижу, — обаятельно улыбнулся Джош. Он вообще любил улыбаться.

— Что? — Меня сложно смутить, но это заявление моментально вогнало в краску. — Ты следишь?

— Ну, ты красивая, — пожал он плечами, будто не сказал ничего особенного, — выделяешься. Странно, что всегда на зелёной выходишь, я думал, ты там живёшь, но вот мы уже второй раз идём до синей.

— До синей дорого ехать, — холодно отгородилась от подробностей.

— А где ты работаешь?

— Я стажёр в «Берлингере».

Парень замер и изумлённо уставился на меня.

— Что?! Не-е-ет! Ты что, артефак?!

Я поморщилась. Ненавижу это слово.

— Артефактник вообще-то.

— А-а-а…. — разочарованно протянул он.

— С чего бы такая нелюбовь? — уточнила удивлённо.

— Фу, гадкие ребята, — скривился рыжий, словно ему в рот сунули лимон с солью.

— Я тоже гадкая?

— Ты прикольная. Кстати, ты, получается, в ГАУ учишься? Я слышал, только оттуда можно в «Берлингер» попасть.

— Э-э… да.

— Да ты крутышка!

— Сам-то чем по жизни занимаешься? — отчаянно попыталась увернуться от скользкой темы.

— Сейчас учусь. Кстати, тоже в ГАУ. Да-да, привет сестра по разуму! — Надеюсь, он не увидел, как нерадостно я вздохнула. Такие «тесные связи» мне были ни к чему — велик риск, что моя ложь раскроется.

— А какой факультет? — спросила с довольно неестественной улыбкой.

— Инженер по строительству железнодорожный путей.

— Ого.

— А ты как думала, — распушил павлиний хвост парень. — Ну вот… а в свободное время помогаю «антиартефакам».

Я замерла.

— Серьёзно?!

— Да, — пожал плечами Джош, его глаза по-прежнему смеялись, будто ничто в мире не способно было его расстроить.

— Так вот почему ты меня не любишь, — кивнула в ответ.

— Тебя люблю. А артефаков нет.

Было узко и душно. На зелёной ветке всегда сновало немного людей, да и те — вели себя так тихо, словно попали в карантин. Мы шагали по тёмному асфальту, через тонкие подошвы кед прощупывались камушки. Пахло спиртом. Здания давили непривычными для акамарцев объемами, не высокие и змеевидные, а похожие на медведей, с выпуклыми животиками-крылечками. Одни были крупными, другие больше напоминали медвежат, ещё маленьких, но очаровательных.

На ветке здравоохранения нечасто можно было встретить улыбающихся личностей. Чаще всего больные, измученные, почти всегда — с ожогами.

Много было родителей с детьми.

Ребёнку тяжелее всего приспособиться к солнцу. Несмотря на то, что Акамар по большей части погружен в тень от второго яруса, это не спасало молодую кожу от перегрева, ожогов, язв.

— Слушай, раз уж почти час придётся идти вместе, — мученически высказался Джош, — может, расскажешь, что вообще заставляет людей становиться артефаками?

Я недобро посмотрела на парня.

— А вас тогда что заставляет бороться против нас?

— Мы боремся не против вас, а против того, что вы создаёте.

Я взглянула на крыльцо одной из больниц, где, облокотившись на перила, курили врачи в тёмно-синей форме. Рядом с ними стояли несколько пациентов в больничных одеждах. Медленно и лениво падали к земле крошечные песчинки, принесённые ветром с поверхности. Хрустящие кристаллики стали настолько обыденным явлением, что к ним давно привыкли. Картина была до безобразия безмятежной.

Наш разговор грозил вылиться в нешуточный спор — тема довольно скользкая, а мы по разные лагеря, и каждый уверен в собственной правоте. Я никогда не горела желанием кого-либо переубеждать.