Когда жара невыносима - Джосс Вуд

Элли подняла взгляд от торта, которому придала форму поезда и теперь покрывала белой глазурью, и устало улыбнулась Джеку:

– Интересно, чем я тебя-то накормлю?

Джек подошел к ней.

– Давай закажем пиццу?

Элли вздохнула с облегчением.

– Отличная идея! Вот сейчас закончу, и пойдем домой. Или можешь идти сейчас, а я приду позже.

Джек вздохнул и устало опустился на стул.

– Я тебя подожду.

Элли достала из контейнера немного густой огненно-красной массы и со знанием дела принялась месить.

– Что ты делаешь?

– Это под глазурь. Для торта-поезда, – объяснила Элли. – Покрою первым слоем и глазирую сверху.

– Ты хочешь успеть за сегодня?

– Почему бы и нет? Этот торт я с закрытыми глазами испеку. – Она поймала его взгляд. – Почему ты на меня так смотришь?

– Думал о тебе, о твоей работе. – На самом деле он представлял ее обнаженной, но как ей скажешь такое.

О боже! От этой улыбки у нее пробегала дрожь по телу. Сочетание неприкрытой сексуальности и мальчишеского озорства. Женщина намного сильнее Элли и та не устояла бы. Что уж говорить об Элли? Она хотела спросить, чему он улыбается, но язык прилип ко рту. Это и к лучшему, вдруг бы сорвались совсем не те слова.

Хуже всего, что Джек оказался другим. Тот, кого она считала самцом, обладателем потрясающего тела и цинично расчетливого мозга, сегодня на деле продемонстрировал свою истинную сущность. Кто из ее знакомых рванулся бы на помощь, починил мотор, перемазавшись в жире, а потом целый день месил тесто для бесконечных пирожных. Тяжелая, нудная, неблагодарная работа, и все без малейшего упрека или жалобы. Именно этих качеств ей так не хватало в окружающих мужчинах, именно они привлекали гораздо больше, чем великолепная фигура и безукоризненный профиль. Нет. Только этого не хватало. Пусть лучше уйдет из ее булочной, из ее жизни. Там ему не место. Пока она не отдалась во власть своих фантазий. Что вообще с ней происходит? Когда в последний раз ее посещали подобные мысли? Ну да, красивый умный парень, готов прийти на помощь. Это еще не повод грезить наяву? Он просто случайный знакомый, коллега отца и, конечно, совсем ей не подходит. Как и она ему. Возможно, подойдет для легкой интрижки, но надеяться на большее глупо. Он никогда не променяет свою свободу на тихую семейную жизнь.

– Я думаю, на сегодня хватит, – сказал Джек. – Нам нужен отдых, пиво и пицца.

Элли вздохнула и провела рукой по волосам, оставляя на них красный след от глазури.

– А торт?

– До завтра никуда не денется, – прошептал ей в ухо Джек. – Пиво. Пицца.

Элли посмотрела на неоконченный торт. Что предпочесть – пиво, пиццу и беседу с интересным человеком или дурацкий торт-паровоз? Выбор очевиден.

Эта женщина не переставала удивлять Джека. Двадцать минут назад Элли выглядела совершенно изможденной, а сейчас была просто ослепительна. Даже псевдоитальянский ресторан не самого высшего разряда не портил впечатления. Девушка собрала волосы в хвост, подкрасила губы нежно-розовой помадой, выгодно подчеркнув скулы светлыми румянами. Она казалась такой свежей, словно и не было изнурительного дня.

Ну а Джек устал так, словно целый день чистил стойла. Зато настроение было превосходным. Теплая ночь, ласковый шум прибоя, вкусное пиво и красивая девушка рядом. Лучше и быть не могло, если бы только пицца оказалась в желудке, а девушка в его постели.

– Опять эта улыбка, – пробормотала Элли.

– Что? Какая улыбка?

– Странная, озорная, сексуальная улыбка.

– Сексуальная?

Даже в тусклом свете Джек разглядел румянец, вспыхнувший на ее щеках.

– Ну да. Вообще, я умираю с голоду. – Элли и не скрывала попыток сменить тему. – Когда же принесут пиццу?

Джек решил подыграть, потому что этот легкий флирт возбуждал его гораздо больше, чем собеседницу.

– Придумала, что будешь делать с булочной?

Элли сморщила нос и отхлебнула пива.

– С переездом, ты имеешь в виду?

– Ну да.

– Есть одна идея.

– Сгораю от любопытства!

Элли улыбнулась:

– Подождать немного и посмотреть, что выйдет.

– У тебя не слишком-то много времени, – заметил Джек.

– Я знаю. Полгода.

Она тяжело вздохнула:

– Я задыхаюсь от возмущения, когда думаю об этом.

– Позвони маме. Пусть возвращается домой. В конце концов, Эл, это и ее касается. Нельзя все вешать на одного человека. Тебе нужна помощь.

– Я не могу, Джек. Она столько времени работала без выходных. Теперь сбылась ее мечта отправиться в кругосветное путешествие. Я не могу все испортить. И вообще, что я, сама не справлюсь? Должна держаться за мамину юбку?

Джек покачал головой:

– Значит, предпочтешь доработаться до нервного срыва, лишь бы не трогать маму и лучшую подругу?

– Я хочу сделать дорогих мне людей счастливыми.

– Но не в ущерб себе!

Этот суровый взгляд она, очевидно, унаследовала от отца.

– Ты такая сексуальная, когда злишься, – невозмутимо заметил Джек.

– Ты поэтому злишь меня все время? – оскалилась Элли.

Нечего сказать, сурова. Похожа на злую сиамскую кошку.

– Можем мы не обсуждать булочную хотя бы пять минут? Я безумно устала от этих разговоров.

Джек согласился, тем более что официант как раз принес пиццу.

– Почему ты стал военным репортером? – спросила Элли, когда оба утолили голод. Она облизнула вымазанный в сыре палец, и Джек чуть не промахнулся пиццей мимо рта. Черт, противостоять ее обаянию становилось все труднее.

Она повторила вопрос, и только тогда он невероятным усилием воли справился с неподобающими мыслями.

– Когда мне было лет пятнадцать, любил смотреть новости. Митч и другие журналисты вели репортаж из Ирака, и я был поражен. Это потрясающе.

– Митч, он может, – вздохнула Элли.

– Потом интервью брали у него, он говорил о путешествиях, адреналине, экстриме, и я подумал, что круче этой работы нет ничего на свете. Впрочем, и сейчас так думаю.

Глаза Элли в свете канделябров стали еще синее, Джеку казалось, они смотрят ему прямо в душу.

– Тебе очень тяжело психологически? Каждый день видеть страдания, насилие, дикость, жестокость? Как ты это выносишь?

Джек положил себе еще кусок пиццы, немного помолчал, потом заговорил на удивление взволнованным голосом:

– Сначала было очень трудно. Однако я научился вести репортаж, не втягиваясь в происходящее. Моя работа наблюдать, сообщать и не задумываться. Когда я задумываюсь, это вызывает ненужные эмоции.