История рыцарства. Самые знаменитые битвы - Екатерина Монусова

7 июня 1099 года сорок тысяч рыцарей впервые увидели Иерусалим с высокой горы, которую позже они назовут Монжуа – «Гора радости». Этот город считали священным все – и христиане, и мусульмане, и иудеи. Взять его считалось делом почти невозможным – открытый лишь с северной стороны, с остальных он был надежно защищен горными ущельями. Египетский комендант Иерусалима Ифтикар ад-Даула, прослышав о приближении франков, превратил его в настоящую крепость. Бойницы заложили тюками с сеном, углубили рвы, восстановили даже оборонительные сооружения, оставшиеся еще от древних римлян. Гарнизон был невелик – не более тысячи воинов, – но на подмогу из Египта шла огромная армия под командованием визиря аль-Афдала.

Святой град не пал к ногам крестоносцев. Несколько раз они попытались взять его приступом – Иерусалим стоял. Пришлось готовиться к осаде и ждать подкрепления – как пишет Раймунд Ажильский, «у нас имелась масса калек и бедняков. Рыцарей же в нашей рати было 1200 или 1300 и, как я полагаю, не более».

Разбили лагерь. К северо-востоку стал Годфруа Бульонский. От своей палатки он мог видеть ворота, наглухо запечатавшие желанную цель, – позже их назовут Дамасскими. Еще одни небольшие ворота, Иродовы, тоже сомкнулись железом. Раймунд де Сен-Жиль разбил лагерь на горе Сион, к югу от города. Комендант ад-Даула заблаговременно «позаботился» о крестоносцах, распорядившись отогнать стада высоко в горы. Подле города не осталось ничего, что могло бы служить съестными припасами. Сохранилась красивая легенда о том, что бывший провансалец Жерар, поселившийся в Иерусалиме и возглавивший христианскую миссию, совершил чудо, помогая своим единоверцам. Когда к концу многодневной осады в отрядах начался голод, Жерар стал сбрасывать со стен на головы воинов свежеиспеченный хлеб. Увидев это, стражи схватили его. Но неизбежной казни не последовало, поскольку на глазах изумленных «судей» хлеб чудесным образом превратился в камни…

…Кедронский ручей высох под палящим солнцем, колодцы были завалены по приказу того же ад-Даулы. Воду приходилось таскать с расстояния в шесть миль в бурдюках из бычьих шкур. Сделаны они были наспех, и чистейшая горная вода в них становилась зловонной и мутной… Счастье еще, что шесть генуэзских кораблей, прибывших в Яффу, доставили хоть какие-то припасы. На них же прибыли на подмогу и паломники – триста человек. Но главное, что было на судах, – инструменты. С их помощью плотники быстро соорудили две деревянные осадные башни. В каждой – по три этажа: первый для «водителей», второй и третий – для стрелков. Возвышавшиеся над стенами города башни венчались подобием подъемных мостов, в случае успеха опускавшихся на крепостную стену. Кроме тех, кому предстояло вести осаду с башни, к штурму готовились так называемые «рыцари подкопа» (их почетной обязанностью было рыть подземные лазы под город), а также «рыцари прорыва». Они, то грея стену кострами, то охлаждая водой, заставляли ее трескаться и поддаваться даже голым рукам атакующих – впрочем, весьма «накачанным», благодаря частым «упражнениям» с мечом. Три дня и три ночи башни устанавливали между церковью Святого Евстафия и Кедронской долиной. А тем временем мастерились еще тараны, катапульты, крытые галереи… Подобные галереи строил сам великий Цезарь, осадивший в 49 году до н. э. Массилию, – так назывался прежде Марсель. Историк Питер Коннолли, назвавший эту битву последней из великих эллинистических осад, рассказывает в своей «Энциклопедии военной истории»:

Теперь испытанное временем оружие должно было помочь при решающем штурме крестоносцам.

На северо-западной стороне расположились отряды доблестного рыцаря Танкреда – против Вифлеемских ворот. Возможно, это место было выбрано им не случайно – по пути к Иерусалиму именно его воины, вместе с рыцарями Бодуэна Ле Бурга, овладели Вифлеемом, городом, в котором родился Иисус. Танкред уже водрузил было свой штандарт на церкви Богородицы, но этому воспрепятствовал тщеславный Ле Бург. Впрочем, едва вспыхнув, ссора погасла – надо было двигаться дальше.

…Многие знаменитые картины французского живописца Никола Пуссена написаны по мотивам поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим». Но не сама история славных походов рыцарей-крестоносцев в Палестину занимала художника – его полотна прославляют любовь… Что ж – свидетельств великой рыцарской любви история сохранила немало. Одна гласит, как во время похода Танкред взял в плен прекрасную Эрминию, царскую дочь и волшебницу. Девушка полюбила великодушного рыцаря. Узнав о том, что во время боя он ранен мавром, она поспешила к нему. Танкред победил – но истекал кровью… И тогда Эрминия, отрезав кинжалом свои роскошные волосы, обладающие волшебной силой, перевязала его раны… Этот момент и запечатлел живописец. Золотистые отблески лежат на железных доспехах рыцаря и его белоснежной рубашке; предзакатным солнцем освещена фигура белого коня. Великолепная картина была в 1766 году приобретена в Париже для Екатерины II… Скорее всего, история любви Эрминии и Танкреда – не более чем красивая легенда. Впрочем, вся жизнь этого «рыцаря без страха и упрека» напоминала легенду. Вот как описывает его в своем очерке «Танкред, рыцарь Креста» Александр Деревицкий.

Никола Пуссен. «Танкред и Эрминия»