Короткое замыкание - Микки Спиллейн

— Рэндольф кивнул и отправил маленького человечка — служащего этой конторы — за документами. Правда, тому пришлось идти не очень далеко: он выдвинул ящик, около которого стоял, вынул из него лист бумаги с отпечатанным на нем текстом и протянул его мне.

Жизнь Вито Салви оборвала пуля 45-го калибра. На его теле нашли множество ранок и гематом, но все эти повреждения не были смертельными. Кроме того, обнаружили следы еще нескольких ранений, полученных им в далеком прошлом, в том числе от трех пуль.

Я пропустил подробности в отношении этих ранений. В заключении также говорилось о небольшой язве желудка, осложнении от плохо залеченного сифилиса, начальной стадии катаракты в правом глазу...

Последняя пища покойного состояла из сладкого перца, крема, котлет и хлеба. Это соответствовало тому, что было найдено в квартире.

Я вернул листок робкому маленькому человечку, который убрал его в свой ящик, задвинул его и насмешливо посмотрел на меня.

— Это все? — прошепелявил он.

— Это все.

— Достаточно, Тайгер, — вмешался Рэндольф. — Бесполезно играть в прятки. Мы не на школьном дворе.

У него было напряженное лицо, а глаза скрылись за опущенными веками. Кажется, сейчас впервые этот тип мне даже чем-то понравился.

— Что вы ищете, Тайгер?

Я сдвинул шляпу на затылок и встал со стола, на котором сидел, пока изучал результаты вскрытия.

— Доказательства токсикомании.

— Зачем?

— Чтобы узнать, была ли у этого типа причина замучить трех человек до смерти, или это было следствием его состояния.

— Он не употреблял наркотиков.

— Теперь я это знаю.

Юнец, облокотившийся о конторку, небрежно бросил:

— Вы слишком легко хотите отделаться, Тайгер.

— Дело практики.

— Но не с нами, старина.

— С вами как с другими. Скажем, я использую все возможности.

— Мы тоже об этом подумали. И раньше вас. Вопрос в том, почему вы появились здесь с этим вопросом.

Я тряхнул пачку сигарет, чтобы выскочила одна, вытащил ее губами, закурил и посмотрел вокруг.

— Потому что наркотики — дело серьезное, парень. Их поставщики часто превращаются в холодное мясо, а мы все ищем что-нибудь для отправной точки. Эта гипотеза была маловероятной, но ее следовало проверить. А теперь, если вы недовольны моими объяснениями, можете делать что хотите, мне на это наплевать. Но мне надоело, что на меня набрасываются каждый раз, как только я делаю шаг. Позвольте вам напомнить, что это по вашему желанию я официально занимаюсь определенной миссией и при этом тесно сотрудничаю с одним вашим представителем. Еще раз повторите подобную глупость — и я брошу все, а то, что мне удалось выяснить, направлю прямо в газеты. Остальное, так и быть, отдам вам, если что-нибудь останется.

— Даже не пытайтесь сделать такое, Мэнн! — предупредил меня Рэндольф.

— Мой дорогой мистер, вспомните, что я уже так поступал, а значит, могу поступить и еще... И не сердитесь, если я отвечу на ваше нападение тем, что суну ваш нос в ваше...

На этом мы остановились. Добрую дюжину секунд состояние моих собеседников выдавали только их глаза. Я дал им поскалиться столько времени, сколько счел нужным, потом сказал:

— Прозондируйте ватер-клозет у Салви — сами увидите... У вас было достаточно времени, чтобы там кое-что найти... вместо того чтобы сейчас выражать недовольство. Впрочем, я мог бы вам об этом рассказать, если бы вы вежливо меня попросили.

Лицо Рэндольфа стало красным, что мне было знакомо. Я улыбнулся ему.

— Подонок! — прошипел он.

— Многие люди могли бы сказать про вас то же самое.

Больше мне добавить было нечего, я узнал то, что хотел узнать, а потому их оставил.

Заворачивая за угол, я увидел, как все трое завалились в большую черную машину и поспешно уехали.

Из телефонной кабины в закусочной я позвонил Чарли Корбинету. Его связи со службой полиции и министерством финансов создали ему хорошие возможности для общения с людьми и получения сведений.

Чарли принял мою информацию и обещал немедленно начать охоту, потом добавил:

— Я послал фотографии Агрунски в твой отель примерно час назад.

— Спасибо, Чарли.

— Не ожидай особенно многого. Его очень редко фотографировали, это фото из его удостоверения, когда он снимался перед поступлением на специальную службу. Ты же знаешь, мы совсем не заинтересованы, чтобы наши техники были широко известны, да и они сами предпочитают работать анонимно. Это все, что я смог раздобыть.

— Хорошо. А есть новости относительно цепи «Горячей линии»?

— Мы направили туда всех специалистов, которыми располагаем. Они проверяют всю систему в целом, но она настолько сложна, что найти этот проклятый выключатель будет трудно, понадобится много времени. Одна группа работает над тем, чтобы изучить, как Агрунски мог поставить свой выключатель. В принципе, существует целая дюжина запоров, обеспечивающих безопасность, они исключают случайное или спровоцированное включение системы. Но такой специалист, как Агрунски, который руководил ее устройством и имел в своем распоряжении огромное количество техников-специалистов, мог придумать любую хитрость... Грязная история, старина...

— Может быть и хуже.

— Есть еще кое-что...

Я промолчал, а Чарли продолжил:

— Один из немногих друзей Агрунски сообщил нам, что у него было любопытное увлечение — миниатюризация. В течение многих лет он все свободное время занимался тем, что уменьшал разные детали. В электронике, например, до такой степени, что сделал транзисторы тоньше волоска. При помощи устройства не больше монеты в один цент ему удалось заставить действовать телевизионный приемник с экраном в пятьдесят сантиметров в течение часа. Но он ни с кем не делился секретами своих изобретений, а если что-то и записывал, то это все равно до сих пор не нашли.

— Боже мой!

— Да-а-а... я знаю, о чем ты думаешь, — спокойно проговорил Чарли. — Вся система контролируется на расстоянии с помощью такого маленького прибора и так хорошо запрятанного, что его невозможно обнаружить!

— Придется разобрать всю линию?

— Тайгер, этого мы не можем себе позволить. Надо найти Агрунски!

— Знаю. Кто же сообщил об этом его хобби?

— Клод Вестер, техник из Кейннеди. Он живет в О'Галли, во Флориде. Кроме того, что я тебе уже сказал, он ничего не знает. Мы продолжаем поиски записей и чертежей Агрунски, но, скорее всего, они у него с собой.

— Спасибо, Чарли. Буду поддерживать с вами связь.