Подсказок больше нет - Светлана Волкова

Так, кто там следующий в ряду пялится в камеру? Уже знакомый «пыле-страдалец» Пашка Потехин. Обыкновенный пацан, худенький, ростом с Костика, лопоухий, волосы подстрижены неровно, забором, смешной пупырышек кадыка, будто парень проглотил крышку от кока-колы. Очки круглые. И правда, ужасно похож на Гарри Поттера.

Следующая в ряду, справа от Потехина, стояла Марьяна Башкирцева, подруга Кэт. О чём может поведать её «компактное» лицо? Ну да, похожа на белку, смешной прикус, глазёнки испуганные. Кажется, вот сейчас навострит ушки, а на них самые натуральные кисточки… Да она же славная, просто мульт! Вполне вероятно, неплохая девчонка, раз уж Катька с ней общается.

Пропустив нескольких одноклассников, чьих фамилий он так и не вспомнил, Костик нашёл Глеба Хоменко — Хомяка. Что известно о нём? Что тот — троечник. И всё? Так то, что троечник, и по фотографии видать. Рот чуть приоткрыт, будто Глебик чем-то сильно удивлён, пустоватые круглые глаза. Эх, Хомяк, может быть, ты интересная личность, только вот кто даст себе труд тебя разгадывать, искать в тебе изюм? Нет ответа…

Во втором ряду за физиономией мальчика-лошади и кукольным личиком Барби, имена которых также оставались для Костика пробелом, сияли довольные рожи из свиты Кабана. Долговязый Джем с лицом упыря, хотя, как оказалось, вполне дружелюбный парень. Белобрысый Олег Насонов — Нэш… Наглый взгляд, расстёгнутый ворот рубашки, взъерошенные волосы, не знающие расчёски… Рядом Савёха — Славка Савельев, лучший кабановский кореш. Тоже кудлатый, с мясистыми губами и мощной шеей, здоровяк, спортсмен, девчатам такие нравятся. Мог бы быть лидером, если бы не стоящий рядом Кирилл Кабанов. Вот, кто вожак, к гадалке не ходи! Взгляд из-под бровей, волевой подбородок… Костик подумал, что даже голова Кабанова сидит на плечах по-особенному, не так, как у остальных, а увереннее, что ли. Не надо быть психологом, чтобы угадать и агрессию, и силу, и какое-то отрицательное обаяние. А ведь, по сути, Савёха крупнее его, да и Нэш не лыком шит, а Джем вообще выше ростом. Но даже если бы Кабан закрыл глаза и снимок не передал бы его тяжёлого взгляда, всё равно сомнений быть не могло — вот настоящий лидер. Вот кто, не прилагая усилий, притягивает магнитом внимание к правому углу фотографии, как только берешь её в руки.

Глаза перескочили на «верхний ярус», и Костик сразу наткнулся на сладкую манящую улыбку рыжей Риты Носовой. Трудно было не заметить, что у неё в этот момент одна единственная мысль в голове: хорошо выйти на фотографии и понравиться себе самой, когда получит снимок. И это ей, бесспорно, удалось. Рита вполне ничего, смазливая, хоть и крупнее сверстниц. За неделю он уже успел понять, что популярностью среди пацанов она пользуется большой и, хотя Костик не примкнул к числу её поклонников, вполне понимал: её нельзя не выделить из остальной массы девчонок. А стоит-то картинно, выпятив грудь — предмет зависти одноклассниц, — и грудь эта просто нависает над кабановской головой на фото, даже смешно. И пальчики едва касаются плеча Кирилла, как бы случайно. Метит. Что ж, ничего удивительного. Ты — лидер, тебе и лучшая грудь класса.

Пропустив несколько лиц, Костик остановился на Кате Васильчиковой. Кэт. Улыбается неестественно, лицо напряжено. Глаза смешно вытаращила, как будто её ущипнули. Полная противоположность Носовой. Покажи ему этот снимок до знакомства Кэт, Костик не поверил бы, что эта курносая девчонка станет для него другом в новом классе, пока что единственным. Нет, читать по фотографиям — бред! Это только мама с её опытом физиогномики может, а Костику такую мудрёную науку никогда не постичь, Кэт — тому подтверждение!

Дверь открылась, и вошла Юлия Генриховна.

— Отправила домой бедолагу, — вздохнула она.

Они продолжили разбор бумажных завалов, но вскоре Юльхен сказала:

— Тебе, Костя, надо собираться. Не забыл про факультатив?

— Но, Юлия Генриховна, ещё есть время, и мы только две полки разобрали! — возразил он.

— Ничего, я сама. Иди, умойся. Не следует тебе опаздывать на первое занятие. Спасибо, что помог.

«Да ей спасибо!» — подумал Костик. Обычно училки брюзжали: Рымник то, Рымник сё, а она была какая-то потрясающе неправильная, не занудная. И разбирать с ней макулатуру оказалось даже приятно.

Но время, действительно, близилось к шести, и он поспешил в класс истории.

* * *

Сергей Сергеич Андреев был невысокого роста, сутулый, носил толстые роговые очки и старомодный твидовый пиджак. Костик с самого раннего детства так себе и представлял типичного учёного. А уж Сергей Сергеич — несомненно учёный.

Костик знал его по городской олимпиаде и популярным историческим лекциям для школьников, которые иногда посещал с двумя бывшими одноклассниками. Учитель Андреев был для него непререкаемым авторитетом. Он знал неимоверное количество фактов, дат, а, главное, учил ребят проводить параллели между событиями прошлых лет и современностью. «Помните, друзья мои, — обычно говорил Сергей Сергеич, — история всегда повторяется, только в ином ракурсе, на другом витке спирали.» Факультативы, в отличие от обычных уроков, он выстраивал в форме дискуссии, чего обычно сторонился Костик. Другие же ученики активно обсуждали исторические события — как эпохальные, так и вполне проходные. Сергей Сергеич выкладывал на стол карточки с наклеенными на них газетными вырезками или распечатками статей, содержащие крайне противоположные взгляды историков, политологов, общественных деятелей на какой-либо исторический эпизод или эпоху властвования того или иного правителя. В классе вступал в силу особый закон: иметь собственную позицию было абсолютным правилом игры.

Именно из-за Сергея Сергеича Костик и перешёл в эту школу. Слава о замечательном педагоге-историке гремела на весь город, а вымирающий вид мужчин-учителей был в особом почёте. Обращался к ученикам Сергей Сергеич исключительно на «вы».

— Проходите, молодой человек. Вижу знакомое лицо. Рад, что теперь вы учитесь у нас!

Костик поздоровался, громко назвал своё имя. Сергей Сергеич пригласил его сесть. Парты были сдвинуты к стенам, а стулья расставлены в кружок — так, чтобы участники исторической дискуссии видели друг друга.

Ученики оказались разного возраста — кто старше, кто младше Костика. Но почему-то не было ни одного сверстника, из его класса или из параллельного. Впрочем, «корешиться» он и так ни с кем не собирался. Он — джибоб, а посему самодостаточен.

— Что ж, пожалуй, начнём, — сказал Сергей Сергеич. — Сегодня обсуждаем Первую мировую войну.

Он начал раздавать слушателям карточки, на которых были описаны военные и политические события, мнения историков и сведения о количестве погибших от каждой страны-участницы. Подойдя к Костику, он вдруг улыбнулся.

— У вас, мой друг, седые виски, как у ветерана.

— Это пыль, — смутился Костик и провёл рукой по волосам. — Наводил порядок в кладовке-архиве.

— Хм, похвально. То, что мы с вами пытаемся делать на нашем факультативе — тоже своего рода генеральная уборка. Пусть в микроскопическом пространстве, ограниченном стенами класса, а не в масштабах страны, но дело это очень нужное. Не вычищаешь свои «Авгиевы конюшни», не даёшь притока свежего воздуха, обновления, и ошибки истории повторяются. Невозможно объективно оценить сегодняшние события, не наведя порядок в недавней истории родной страны, пусть только и в своей голове. Но если это сделает каждый…