Черное Рождество - Наталья Александрова

Несмотря на то что почти все силы белых группировались нафлангах, массы отдельных людей, дезертиров, штатских беженцев, интендантств,хозяйственных частей потекла в Крым. Вся эта толпа беглецов буквально запрудилаполуостров, грабя местное население. В частях Добровольческой армии по три-пятьмесяцев не получали содержание, и голодные солдаты сбивались в шайки, чтобыизыскать себе средства существования. Каждый стремился побольше награбить исесть на какой-нибудь пароход. Начальники гарнизонов способны были только напанические телеграммы, не им было справиться с наступившей разрухой и царящей вКрыму анархией. Вся эта масса неорганизованных людей нисколько не усилилакорпус Слащова, а наоборот, только осложнила его положение дезорганизациейтыла.

Единственное полезное, что пришло в Крым с этой убегающеймассой, были шесть испорченных бронепоездов и девять английских танков.

Пятого января 1920 года в Севастополь прибыл генерал Слащов.Немедленно по прибытии он собрал у коменданта Севастопольской крепости всехначальствующих лиц. Среди явившихся были начальник обороны Крыма инженерныйгенерал Субботин, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ненюков,начальник гарнизона Симферополя генерал Лебедевич-Драевский, наштафлота капитанпервого ранга Бубнов, начальник дорог инженер Соловьев и другие.

Тридцатипятилетний генерал, с бледным лицом и горящимиглазами кокаиниста, Слащев не оставил камня на камне от подготовленногоСубботиным плана обороны полуострова.

– Я осмотрел перешейки. На Перекопском валу и Сальковскомперешейке вырыто несколько окопов и натянута проволока – и это все. Такиеукрепления не удержишь под перекрестным артиллерийским огнем. И где, позвольтевас спросить, будут жить на перешейке войска? Ведь, кажется, время сейчасзимнее? Или вы не заметили?

– Придется в окопах, – обиженно ответил генерал Субботин.

– Ну далеко вы на своих укреплениях уедете! – желчновоскликнул Слащев. – Вероятно, дальше Черного моря…

Он обвел присутствующих взглядом. Под его горящими бледнымогнем глазами крымские начальники поежились, как на ледяном ветру.

– Я поклялся удержать Крым, – сказал Слащев полнымсдержанной ярости голосом, – и я его удержу. Это для меня дело чести. Фронт –моя забота, но для непоколебимого фронта мне нужен надежный тыл. Во-первых, дляснабжения войск необходима железная дорога на Перекоп. Она должна бытьвыстроена за один месяц. Этого требуют нужды фронта, а тот, кто не понимаетнужд фронта, возьмет винтовку и пойдет изучать их в окопах рядовым.

При этих словах и обыкновенно резкий голос Слащева достигзвучания скрежещущего на морозе металла.

– Второе, что мне нужно, – покончить с анархией и разрухой втылу, покончить с шайками грабителей, наводнивших Крым, покончить с царящей втылу вакханалией, со спекуляцией, охватившей все слои общества. Колебаний бытьне может. Я должен обеспечить порядок в тылу любой ценой, не останавливаясь ниперед чем. – Слащев сделал паузу и полез было за чем-то в нагрудный карманфренча, но одумался и продолжил: – Необходимо: во-первых, расчистить тыл отбанд, и прежде всего от негодных начальников гарнизонов, в особенности потомучто «рыба с головы воняет». Во-вторых, удовлетворить насущные нужды рабочих икрестьян, чтобы лишить их причин для бунтов. В-третьих, раздавить в зародышевсе выступления против защиты Крыма. Средства для этого – удаление негодныхначальников гарнизонов, от увольнения до смертной казни, создание отрядов дляловли дезертиров, уменьшение реквизиций и повинностей у крестьян.

В борьбе не может быть полумер! Если бороться, то боротьсядо конца, до предела – или бросить борьбу: мягкотелость, соглашательство, нирыба – ни мясо, ни белый – ни красный – это слабоволие и общественная слякоть.

Слащев закончил выступление и снова обвел взглядомучастников совещания. Зрачки его сузились в булавочную головку, и оттого взглядстал особенно страшен. Присутствующие угрюмо молчали. Пауза затягивалась.Наконец поднялся со своего места адмирал Ненюков, комфлота, подчиненный одномутолько Деникину, и решительно произнес:

– Я, безусловно, верю вам, господин генерал. Отдаю флот вваши руки. Все, что вы мне прикажете, исполню.

Энергия и беспощадность Слащева сделали свое дело. Уже черезмесяц заработала железнодорожная ветка, обеспечивающая снабжение перекопскихпозиций. Инженера Соловьева, который заявил, что сделать эту работу в такойкороткий срок невозможно, Слащев отстранил и назначил на его место энергичногои знающего путейского инженера Измайловского. Сняли запасные пути Евпаторийскойветки, и к февралю дорога пропустила первые составы. Поезда шли очень медленно,но это избавило Слащева от необходимости обременять крестьян подводнойповинностью, вызывая их недовольство.

Суровые меры помогли навести относительный порядок в тылу,во всяком случае, никаких открытых беспорядков и саботажа не было.

Саму оборону крымских перешейков Слащев организовалследующим образом: в окопах он оставил маленькое охранение, часто сменявшееся,а основные силы корпуса разместил в теплых домах в деревнях неподалеку отперешейков. При подходе красных охранение должно было, не принимая бой, быстроотступить, дав тем самым сигнал основным частям.

Красные почти сутки должны были дебушировать по перешейкампод мощным артиллерийским огнем и, замерзшими и усталыми, попасть подконтратаку свежих слащовских частей.

К 21 января красные закончили блокирование перешейков.Назревал первый бой. В случае победы красных он означал окончательный захватими Крыма, в случае победы белых – имел бы для них колоссальное моральноезначение.

Никто в Ставке не верил, что Слащов удержит Крым своиминичтожными силами, никто в тылу не верил в это – все сидели на чемоданах иискали любой возможности попасть на пароход. Да и в настроении войск произошлаперемена. За время службы под командой Слащова эти части ни разу не потерпелипоражения и шли за своим командиром куда угодно, но сейчас под влиянием общегоразвала Белой армии, под влиянием дезертиров и беглецов из армии Врангелясолдаты усомнились в успехе и возможности удержать Крым. Частая смена генераловлишила войска веры в командование, внушила опасения, что их бросят на милостьпобедителя, а какова эта милость, все уже хорошо знали.

Стремясь поддержать моральный дух своих солдат, Слащов издалприказ, в котором заявил:

«Вступил в командование войсками, занимающими Крым. Объявляювсем, что, пока я командую войском, – из Крыма не уйду и ставлю защитуКрыма вопросом не только долга, но и чести».

Слащов жаждал боя. Только его удачный исход мог дать емуполную власть над положением, власть над войсками, возможность бороться сразлагающимся тылом и возникшими в тылу красно-зелеными и прочими бандами.

Победа должна была оздоровить общественное настроение всеговоенного и гражданского Крыма.