Камень власти - Ольга Игоревна Елисеева

— Вам лишь бы орать! — Рявкнул спутник Потемкина. — А то, что брату вашему голштинцы чуть мозги не вышибли, это вас не касается?

— А ты не шляйся, где голшинцы, — язвительно заметил другой рослый детина, выходя из комнаты. — Это еще кто? — он указал на Потемкина.

— Пока с нами поживет, а ты, Алехан, заткнись. А то понял? — Григорий показал брату увесистый кулак.

— Мне что? — Пожал плечами Алексей. — Где он только спать будет?

— Без тебя разберусь.

— Да ради Бога.

Григория в доме считали не то чтобы сумасшедшим, а так с придурью. Он таскал на квартиру то собак, то кошек. Раз поздней осенью привел с угла тощую непотребную девку, у которой зуб на зуб не попадал от холода, напоил кипятком, чая все равно не было, дал отогреться и отпустил. Просто так. После этого даже Иван перестал срываться на него и только мрачно сказал Алексею, что, будь у них деньги, он бы обязательно сводил Гришана к доктору на предмет головы.

К Потемкину тоже отнеслись, как к очередной Гришкиной придури, и особенно не возражали.

— Пусть спит. Места что ли жалко? — Иван отбросил адрес-календарь за позапрошлый год в угол. — Ну. Все что ли дома? Тушите свет, вражьи дети. — Он душераздирающе зевнул и в дому воцарилась тишина.

* * *

На следующий день Потемкин получил место в полку Конной гвардии.

— Служить будите пока без жалования, — сказал бывшему студенту косоглазый канцелярист в валенках вместо сапог. В канцелярии из-под пола сильно дуло.

— Как без жалования? — Возмутился было Гриц.

— А так, из чести, — обиделся канцелярист. — Должности с жалованием пока нет. Будет, тотчас произведем. Да не тужи ты, — смягчился он, — все равно никому не платят. Денег в казне нет. Война. А там, глядишь, мир подпишут, контрибуцию выплатят — разживемся. Может помрет кто, или в отставку уйдет, будет тебе место.

Потемкин, понурившись, вышел на широкий, разбитый бесконечными экзерцициями двор.

— Без жалования?! Они что с ума посходили? — Вопил вечером Гришан.

— Ты ему сколько дал? — Осведомился Алексей.

— Я? Чего? — Не понял Потемкин.

— Денег, я говорю, сколько сунул?

Новоявленный конногвардеец молчал.

— Ну и расплачивайся за собственное жлобство, — поджал тонкие губы Федька.

— Что вы к нему пристали? Он не догадался небось, — заступился Иван. — Не догадался ведь, дубина?

Потемкин помотал головой.

— Догадался и деньги у меня были. Не решился я, подумал, вдруг выгонит…

Дружный хохот покрыл его последние слова.

— Я вижу, ты такой же малость свихнутый, как наш Гришка, — подытожил Иван. — Оставайся пока у нас. С хозяйкой этот вот, — он указал на Григория, — договорится. Если тебе жалования не положили, то места в казарме тем более не дадут. Не гнать же тебя.

— На что же вы живете, если ни шиша не платят и из дому не шлют? — Спросил растерянный Потемкин у явно не слишком угнетенного безденежьем Гришана.

Тот нагло ухмыльнулся.

— А так, на что Бог пошлет. Вот сегодня посмотришь.

Ближе к ночи на квартиру Орловых стали съезжаться другие офицеры. Их набралось человек двадцать. Приехал знакомый Павел Пассек, сержант Барятинский, трезвый и вежливый князь Дашков.

Они вытащили на середину комнаты большой стол, покрытый синим заляпанным сукном, зажгли сальные свечи в грязных медных шандалах. Алексей метал банк. Карты легко разлетались в разные углы стола, за которым восседали бледные сосредоточенные гости. Потемкин поразился редкой ловкости, с которой работали длинные сильные пальцы Алехана. Видимо, товарищи чрезвычайно уважали его в вопросах игры, а он держался с видом большого барина, одним взглядом направляющего ход дворцового приема.

По очереди к столу подсаживались, то Федор, то Иван и неизменно проигрывали. Молча, без всяких возражений. Только Гришка то и дело начинал орать.

Раньше Потемкин никогда не играл. Только в роскошном доме Кисловского он видел, как приглашенные господа временами отправлялись за зеленые столы загнуть пароли.

— Садитесь, студент, — обратился к нему насмешливый враждебный Пассек. — По первой везет.

Гриц в нерешительности глянул на двух Орлов, обосновавшихся в это время за столом. Иван едва заметно качнул головой, Алексей тоже сделал отрицательный жест.

— Прошу прощения, господа, но я не знаю правил и сегодня предпочту воздержаться. — покорно сказал Потемкин.

Грицу вдруг необычайно ясно припомнилось чувство детской обиды, когда его с Сережей рано выпроваживали с праздников к себе в комнаты, не давая сидеть со взрослыми. Он зашел за спину Алехана и стал смотреть, как тот сдает. Его ловкие пальцы с необычайной быстротой мелькали в колоде, и Потемкин заметил, как Алехан сдал себе подряд несколько карт из рукава. Это произошло мгновенно, и Гриц не мог бы поручиться, что в действительности что-то видел.

Игра закончилась часу в третьем. Алексей и еще несколько офицеров сгребли выигрыш. Иван стал менять свечи, а Гриц с Федором притащили холодные закуски. Штофы с вином лесом уставили стол.

Когда все разъехались, Иван отозвал Потемкина в сторону и тем же покровительственно-повелительным тоном, каким общался с братьями, сказал ему:

— Ты сначала пооботрись в полку, попривыкни, сведи знакомства, а там без спешки возьми сотню, зайди к этому жлобу косоглазому и попроси, да не жалования — пустое дело, а должность какую при интендантстве. А там не будь дурак. Да сотню-то теперь же отложи, а то пропьешь до нужного момента.

Потемкин терпеть не мог советов, но понимал, что Иван соображает в этом деле больше него, и, скрипнув зубами, кивнул.

* * *

Он легко ужился со всеми четверыми Орловыми, вскоре начав воспринимать сурового Ивана, легкомысленного Григория, язвительного Алексей и во всем обыкновенного Федора, как свою собственную семью. (Пятый из братьев, Владимир, еще оставался дома недорослем и должен был прибыть в столицу лишь через пару лет). Спал Потемкин на Гришкиной кровати, так как сам ее хозяин почти не ночевал дома, а когда являлся, то беспардонно пихал тезку в бок, и тот подвигался с сонной руганью.

Братьев запросто привыкли видеть уже впятером, полагая, что такой же рослый и крепкий, как они, парень со светлыми чуть в другую масть кудрями просто-напросто какой-то их родственник, наконец начавший служить.

Хозяйка дома, немолодая, но еще очень представительная женщина, которую и четверо-то постояльцев стесняли до крайности не без некоторого усилия со стороны Гришана закрыла глаза на появление пятого.

Как-то раз, когда все, кроме Грица и Федора, были на дежурстве, Потемкин подбил младшего Орла на великий подвиг. Хохоча от предвкушаемой развязки, они выволокли половину никому не нужного хлама во двор, оттерли ножами стол, а не в меру чистоплотный Гриц согрел воды и выдраил затоптанный крашенный пол, который неожиданно оказался зеленым.