Поджигатели - Крис Клив

— Не отвечает.

— Боюсь, потому что она мертва, — сказал Джаспер Блэк.

Девушка была такая хорошенькая. Она была АЗИАТСКАЯ КРАСОТКА. Похожа на китаянку, но слишком бледная. Это можно сделать тональным кремом. Я погладила ее по лицу, и кожа у нее была очень гладкая. Вокруг нас ужасно громко выли сирены. По всей улице заревели все автомобильные сигнализации, и аварийные огни сверкали сквозь дым и тьму. Стоял жуткий шум, но девушка не поднималась. Вид у нее был такой мирный. Она не была похожа на болельщика, чья команда проигрывала один-ноль. Потом я заметила красную струйку, вытекавшую у нее из-под головы и убегавшую к бордюру. Вся кровь из нее вытекла в ливневые стоки, от этого я занервничала. Я встала.

— Пойдем. Пойдем и найдем моего мужа и сына. Плюнь на свою машину. Вернемся домой на автобусе.

Я пошла по улице, дым раздирал мне легкие. Я кашляла, у меня текла слюна, я никак не могла ее остановить. Становилось темнее. Джаспер Блэк пошел со мной. Он тоже кашлял, и по лицу у него текла кровь. Потом, в темноте, я их увидела. Сначала несколько человек, а потом очень много. На некоторых были красные футболки, на других синие, на некоторых футболок вообще не было, поэтому нельзя было сказать, чьи они болельщики. Они шли по улице в нашу сторону совершенно молча. У них были широкие, стеклянные глаза, они часто спотыкались, но не моргали. Их там, наверно, сотни шаркало из дыма. У всех были огромные, широко раскрытые глаза, как у существ из глубин моря.

К нам подошла светловолосая женщина. На ней были золотые сережки, футболка «Арсенала» и розовые тренировочные штаны «Каппа». Она была хорошо накрашена, у нее был маникюр, но она все время кричала, кричала, кричала. Я подумала, почему она кричит, если все остальные идут так тихо. Она прошла мимо нас, и все кричала, и я обернулась посмотреть на нее. Тогда я увидела, в чем дело. Сзади у нее одежды не было. Футболка и тренировочные на ней сгорели. Осталась только обожженная кожа на ногах и спине. Было видно, где в нее вплавилось белье. Затылок у нее выглядел так, как будто его достали из духовки. Она исчезла в дыму и все кричала, кричала, кричала, и я подумала, почему ей никто не помогает. Потом я вспомнила про мужа и сына и забыла про нее.

Я ухватилась за первого попавшего человека, который проходил мимо. Это был невысокий мужчина с тонкими усами, лет пятидесяти. Я схватила его за плечи. Он остановился и посмотрел на меня, как смотрел мой мальчик, когда ему было девять месяцев. Так неуверенно.

— Вы не видели моего мужа и сына? Скажите, вы их не видели? Подумайте, прошу вас, мой муж высокий, метр восемьдесят два ростом, очень сильный, на нем футболка «Арсенала». Сын примерно вот такого роста, он тоже довольно сильный для своего возраста, у него рыжие волосы, скорее всего, он держал игрушечного кролика, кролик примерно такого размера, у него фиолетовые лапы и зеленые уши, его зовут Мистер Кролик.

Человек уставился на меня.

— Вы не в ту сторону идете, милая, — сказал он.

— Пожалуйста, ну пожалуйста, подумайте.

Человек высвободился. Он пошел вниз по улице. Я стала кричать.

— КТО-НИБУДЬ ВИДЕЛ МАЛЬЧИКА? КТО-НИБУДЬ ИЗ ВАС ВИДЕЛ МАЛЬЧИКА ЧЕТЫРЕХ ЛЕТ И ТРЕХ МЕСЯЦЕВ? У НЕГО МОЖЕТ БЫТЬ С СОБОЙ ИГРУШЕЧНЫЙ КРОЛИК ИЛИ НЕТ.

Никто не остановился. Все они шли мимо меня. Они пахли дымом, и потом, и горелым мясом. Я снова стала плакать. Джаспер Блэк был рядом.

— Ну не надо, — сказал он. — Давай уйдем отсюда. Тебе здесь быть ни к чему.

Он попытался развернуть меня, но я его встряхнула.

— Нет. Я буду искать моих парней. Можешь идти со мной или нет, мне наплевать.

Я пошла дальше по улице. Становилось все темнее и темнее. Глаза так болели, что пришлось их закрыть, и я шла вперед, слепо натыкаясь на людей и машины. Казалось, что я иду против течения по какой-то жуткой реке. Мне бы только идти в обратную сторону от людей, на которых я натыкалась. Теперь я уже подошла близко к стадиону. Каждый раз, когда я открывала глаза, везде среди людей были полицейские и пожарные. На пожарных были такие маски с трубками, прикрепленными к большим кислородным баллонам на спине. Они шли в ту же сторону, что и я. Я уцепилась за спину одного пожарного и какое-то время шла за ним, чтобы он пробивал мне дорогу.

Мы подошли к одному из больших входов, он взмывал в черное небо весь в металле и стекле. Там были полицейские и репортеры. Репортеры пытались попасть внутрь. Они напирали на полицейское оцепление и скакали со всех сторон, сверкая в дыму вспышками фотоаппаратов. Полицейские не пускали их на стадион, была возня и потасовки. Я встала на четвереньки и поползла сквозь сотни ног. Меня пинали, я наступала на что-то жуткое. Я чувствовала, как что-то у меня внутри ломается, но продолжала ползти. Я разодрала себе локти в клочья и задыхалась. Было очень больно, но мне было все равно. Я шла, чтобы найти моего мальчика.

Земля подо мной стала скользкой. Я уже оказалась внутри стадиона. Я это поняла по тому, что звук автомобильных сирен стал тише. Я слышала только возгласы, полицейские переговоры по радио и как кричали люди. Я очень ослабела. Я знала, что у меня внутри что-то взорвалось, потому что я подняла футболку и увидела, что у меня живот вздымается. Я попыталась встать, но сразу же упала. Пол был такой мокрый и скользкий, и я вся перепачкалась. Я подумала, если я попробую проползти вверх, может быть, доберусь до сухого пола. Я нашла ступеньки и стала карабкаться, и там стекала вниз такая липкая, мокрая штука, и тогда я почувствовала ее запах, и меня стало рвать. Я ползла вверх, чтобы найти сына, по водопаду крови, и теперь в нем была моя рвота.

Я не знаю, сколько я тащилась сквозь дым и треск полицейских раций, пока вокруг меня топали сапоги пожарных. Было очень жарко, и кровь щипала лицо, когда высыхала. Кто-то наступил мне на руку. Я услышала, как она сломалась. Я услышала, как кости хрустят друг о друга, и увидела, как странно выпятился большой палец, но я ничего не почувствовала. Я особенно ни о чем не думала. Я только вспоминала, как те трое мальчишек нарезали медленные круги на велосипедах. Вспоминала, как я лежала рядом с мужем и слушала, как он дышит.

Я поднялась по лестнице и спустилась по лестнице с мертвыми телами и кусками тел, которые лежали повсюду. Тела были как острова в реке, и кровь собиралась липкими сгустками по бокам. Прошло много времени, и я почувствовала траву под руками и поняла, что вышла на поле.

Горели прожектора. Я видела, как они мерцают в небе сквозь дым. Я ползла, пока не нашла среднюю линию, а потом поползла по ней, пока не добралась до центрального круга. Наверно, у меня была мысль, что оттуда я смогу больше увидеть. Но в центральном круге только дрались двое мужчин. Один в футболке «Челси», другой в футболке «Арсенала». Я подползла ближе. Я хотела спросить, не видели ли они моего мальчика.

Они оба были не игроки, а болельщики. Два здоровых, пузатых парня. Наверно, это были те самые ГРОМИЛЫ, ИЗ-ЗА КОТОРЫХ ФУТБОЛЬНЫЕ БОЛЕЛЬЩИКИ ПОЛУЧИЛИ ПЛОХУЮ РЕПУТАЦИЮ. Тот, который был в «арсенальной» футболке, сильно обгорел, было видно, что рука у него сожжена до кости. У того, который был в футболке «Челси», почти оторвалось ухо, оно вверх ногами свисало у него сбоку. Болельщик «Арсенала» ударил второго в лицо кулаком и выхватил у него какой-то обрубок, который тот нес. Тот упал, но снова поднялся и пнул парня в красном между ног. Так его пнул, что он опять выронил обрубок, и синий его подхватил. «Ты что, не видишь, что он из „Арсенала“, урод? — закричал красный. — Он из наших». — «Нет, — проорал синий, — я знаю его, в прошлом году мы заплатили за него четыре миллиона». — «Черта с два!» — прокричал красный и ударил синего в живот и схватил обрубок, но тот выскользнул и подкатился ко мне по дерну.