Вихрь желаний - Кэтти Уильямс

Может, он и стал ее первым, но последним точно не будет. Наверное, в том числе и поэтому он не мог выкинуть ее из головы. На этот раз женщина легко и непринужденно выкинула его из своей жизни еще до того, как он успел отъехать от ее дома, а к такому обращению он не привык.

– Бекки…

Стоило ей только услышать тихий голос, как у нее разом встали дыбом все волоски на теле. Она строжайше приказала себе ничего не чувствовать, но любопытство оказалось сильнее. Скучал ли он по ней? Думал ли он о ней каждую секунду, как она о нем?

– Как ты?

– Бывало и лучше. – Разумеется, они сперва могут обменяться любезностями, прежде чем она спросит, зачем он звонит, но Тео решил прямо перейти к делу. – Слушай, Бекки, я мог бы много чего тебе наговорить, но хочу сразу внести ясность. Я звоню, чтобы попросить тебя об… одолжении. О таком одолжении, о котором лучше просить лицом к лицу, но… Боюсь, что у меня слишком мало времени, чтобы танцевать вокруг тебя на цыпочках.

– Об одолжении? – Разумеется, он звонит не потому, что соскучился.

– Помнишь, я говорил тебе о матери? Оказалось, что… – Он тяжело вздохнул. – Нет, наверное, лучше все же, если мы поговорим вживую. С мамой возникли определенные проблемы, и я смог придумать им лишь одно решение. – Он снова вздохнул. – Бекки, ты мне нужна.

– Что именно тебе от меня нужно? – В ее голосе ясно слышалась прохладца.

– Нужно, чтобы ты приехала в Лондон, чтобы я мог поговорить с тобой вживую. Давай пришлю за тобой машину?

– Ты спятил? Мне жаль, что у тебя проблемы с матерью, но не можешь же ты всерьез ждать, что я все брошу и побегу непонятно куда?

– Я понимаю, то, что у нас было… Слушай, когда ты захлопнула дверь, я понял, что ты не ждешь от меня какого бы то ни было продолжения. – Просто не верится, что так все на самом деле и было. Обычно же это женщины мечтали о его звонке и старательно за ним охотились, пока он столь же старательно их избегал.

Немного помолчав, Тео ждал, что она опровергнет его слова, но она не стала этого делать.

– Ты прав. Я не ждала. – Хотя и надеялась. – Но я не понимаю, какое я имею отношение к твоей матери. Я ведь ее даже не знаю.

– Она упала. Я только что разговаривал по телефону с ее сестрой. Очевидно, что она… – Замолчав, Тео вдруг понял, что если он хочет чего-то от нее добиться, то ему придется подробно все ей рассказать. И это притом, что этот вопрос был для него весьма личным, а личным он вообще ни с кем не делился.

– «Очевидно, что она» что?

– Что у нее депрессия. Физически она полностью оправилась после удара, но…

И снова выразительная пауза, яснее всяких слов говорившая об уязвимости этого такого сильного и властного мужчины. Бекки буквально видела, как он всеми силами сейчас пытается найти нужные слова. Но почему она вдруг решила, что знает этого человека? Ведь чтобы по-настоящему кого-то узнать, нужно время, а они провели вместе всего лишь три дня. А ведь ей понадобилось целых два года, чтобы узнать Фредди, правда, потом оказалось, что она его совсем не знает. Так откуда она может знать, что чувствует сейчас Тео?

Нельзя, чтобы ею завладело сочувствие. Она и так от природы слишком мягкая, и именно из-за этой мягкости и пошла в ветеринары. Забота о слабых и больных животных – это ее, но Тео не слабый и не больной, да и вообще не животное. Он взрослый здоровый мужчина, с которым она переспала и который не спешил ей звонить, пока ему не потребовалась ее помощь.

– Она упала, потому что пила, – закончил он резко.

– Пила?

– Никто не знает, когда это началось, но она дошла до того, что пила среди дня и стала… опасна для самой себя. Мне даже страшно представить, что было бы, окажись она на улице посреди машин…

– Мне очень жаль. Представляю, как тебе сейчас тяжело.

– И именно поэтому я тебе и звоню. Раз она начала пить, у нее явно тяжелая форма депрессии. Определенные признаки появились еще до ее отъезда в Италию, и, наверное, мне следовало настоять, чтобы она прошла терапию, но тогда я все списал на последствия удара.

– Вполне логично. Тебе не стоит себя корить, да и в любом случае сейчас ты уже не в силах ничего изменить. Если помнишь, ты сам мне объяснял, как важно жить в настоящем и глупо переживать из-за прошлого, которое ты все равно не в силах изменить.

– Неужели я действительно это говорил?

– Да, пока мы ели ненавистную тебе запеканку из тунца.

– А, точно, теперь вспомнил.

В его голосе ясно слышалась улыбка, и у Бекки сразу же потеплело на душе, потому что она точно знала, что он сейчас вспоминает.

Тогда он оттолкнул тарелку, крепко прижал ее к себе, и они занялись любовью прямо на кухне. Уложив ее на стол, рядом с грудой тарелок, что в любую секунду могли посыпаться на пол, он раздвинул ей ноги и ласкал языком, пока она не замолила о пощаде, и тогда он вошел в нее, в считанные секунды доведя до мощнейшего оргазма, после которого она еще долго не могла прийти в себя.

– Ты не мог ничего этого предвидеть, да и в любом случае я не сомневаюсь, что, как только ты привезешь ее в Лондон, все сразу же наладится. Ведь там ты сможешь сам за ней приглядывать или, в крайнем случае, наймешь кого-нибудь…

Неужели именно за этим он и звонит? Она же неосторожно призналась, что ее клиника скоро закроется, вот он и решил, что у нее куча времени…

– Она отказывается сюда возвращаться.

– Да, но…

– Она говорит, что ей незачем сюда возвращаться.

– Я все равно не понимаю, зачем ты мне звонишь. Я-то чем могу помочь? Наверное, тебе стоит…

– Ей нужно что-то, для чего она будет жить…

– Это хорошо, но…

– Она очень старомодна и хочет того же, что есть у ее сестры. Она хочет… невестку.

Сперва Бекки показалось, что она ослышалась, но, даже если и нет, к ней-то это какое имеет отношение?

– Тогда тебе стоит жениться. Не сомневаюсь, недостатка в поклонницах у тебя нет.

– Но на эту роль подходит только одна. И это ты.

От удивления Бекки громко рассмеялась:

– Ты вдруг ни с того ни с сего звонишь, чтобы сделать мне предложение, потому что у твоей матери депрессия?

Не делает он ей никакого предложения. Но даже если бы и сделал, то истеричный смех никак не устроил бы его в качестве ответа.

– Я прошу тебя изобразить мою невесту. Невинное притворство, чтобы поставить мать на ноги. Мы вместе слетаем в Италию, все расходы беру на себя, так что считай это отпуском, ты ей немного поулыбаешься, а потом мы вернемся домой, а у нее появится то, ради чего стоит жить. И ее депрессия разом пройдет.

– Ровно до той минуты, когда она узнает, что все это было ложью и никакой сказочной свадьбы не предвидится.