Вихрь желаний - Кэтти Уильямс

– На этот раз, – пообещал он чуть хрипловато, – я сполна тобой наслажусь…

Начав с плеч, он неторопливо спустился к груди, поцеловал один сосок, затем второй, вернулся к первому…

Под его ласками Бекки стонала и извивалась, крепко обвив его ногами и пытаясь прижаться к его напрягшейся плоти, чтобы хоть как-то облегчить нараставшее внизу живота томление, но он решительно уложил ее обратно, продолжая сводить с ума умелой лаской.

Проведя рукой между ее ног, он в очередной раз убедился, что она готова его принять.

– Бумажник остался на кухне, а в нем презервативы, – шепнул он хрипло. – Никуда не уходи, я мигом вернусь.

Да и куда она могла уйти? За те полминуты, что его не было, она успела безумно по нему соскучиться и в очередной раз задуматься, стоит ли его предупредить, что она девственница. И как и до этого, она быстро отмахнулась от этой мысли.

Но когда Тео вернулся и умело надел презерватив, она снова занервничала.

Устроившись у Бекки между ног, он легонько прижался к ней членом, не собираясь никуда торопиться, и мгновенно почувствовал, как она напряглась, но не придал этому особого значения. Да и вообще, он был уже так возбужден, что не мог нормально думать, и задвигался быстрее, чем собирался. Вонзившись в нее, он замер, услышав болезненный выдох.

– Я большой, так что, если будет больно, сразу говори, ты такая узкая… Потрясающе узкая… – Он вонзился в нее еще глубже, и все вдруг с щелчком встало на место.

Застенчивость, ощущение того, что все, что он с ней делает, для нее в новинку, та дрожь…

– Черт, Бекки, ты же не можешь быть девственницей?

– Возьми меня, Тео. Пожалуйста, продолжай…

Ему следовало мгновенно остановиться, но он просто не мог… Девственница. От одной этой мысли горевший в нем огонь вспыхнул еще жарче. Он еще никогда не хотел ни одной женщины так, как хотел ее. Рядом с ней проснулись все его животные инстинкты, а осознав ее нетронутость, он окончательно превратился в пещерного человека.

Застонав, он вонзился в нее еще глубже, а она охотно обвила его ногами, двигаясь с ним в едином ритме, а когда они почти одновременно достигли пика, она громко закричала и впилась ему в спину ногтями.

– Тебе следовало предупредить. – Повалившись на спину, Тео стянул презерватив. Даже странно, что его так мало беспокоит то, что она оказалась настолько невинной. После неудачного романа с женатым мужчиной, или что там у нее было, она сбежала в родную глушь.

И отдала свою девственность первому встречному.

– Это не имеет никакого значения. – Перевернувшись на бок, она прижалась к нему грудью. – Как я и сказала, я не считаю это началом каких-либо отношений. Всего лишь одна ночь, после которой мы навсегда разойдемся… – Она задумчиво обрисовала его темный сосок. Почему от этих слов ей вдруг стало так больно?

– В таком случае… – Тео не собирался изводить себя, гадая, правильно ли поступил. – Давай выжмем из этой ночи все…

Пройдя на кухню своего пентхауса с четырьмя спальнями, Тео, даже не взглянув на приготовленную личным поваром еду, открыл минибар и налил себе виски.

Ему сейчас просто необходимо встряхнуться.

До сих пор остававшаяся в Италии, мать вновь попала в больницу.

– Упала, – объяснила ее сестра Флора, когда он звонил ей час назад. – Пошла попить и поскользнулась. Ты же знаешь, какой скользкой бывает плитка. А я ее предупреждала, чтобы не разгуливала по дому в этих дурацких тапочках! Мех и замша подходят для ваших устланных коврами английских квартирок, но совсем не годятся для нормальной плитки!

– Пошла попить? – Тео по голосу уловил, что что-то не так, и принялся расспрашивать тетю с пристрастием.

А теперь, сжав в руках стакан с виски, сидел на светлом кожаном диване, уставившись невидящим взглядом на дорогие картины, что висели по обе стороны мраморного камина.

Что же ему теперь делать?

Мама шла не за стаканом сока. И даже не для того, чтобы налить чая.

– Она была немного подавлена, – неохотно признала Флора. – Ты же знаешь, как это бывает. Ей здесь нравится, но она все время видит меня и моих внуков… Не могла же я засунуть детей и внуков в шкаф, чтобы сестру не расстраивал их вид!

Сжав зубы, Тео продолжал расспросы и выяснил, что депрессия сопровождалась алкоголем. Мама привыкла выпивать пару рюмок перед ужином, а постепенно эти рюмки сместились в первую половину дня, и она уже пила и до и после обеда.

– Почему ты раньше ничего не сказала? – спросил он холодно, но в ответ услышал лишь массу негодующих оправданий.

Но он действительно не может винить во всем Флору. В конце концов, они жили на разных виллах, и она действительно могла не замечать проблему, пока что-то не привлекло к ней внимания.

Что-то вроде падения.

– Ее уже через неделю выпишут, но она не хочет возвращаться в Лондон. Говорит, там ее ничто не ждет, а здесь она может общаться с моими внуками. Тео, пусть ей и больно оттого, что…

Тетке даже не потребовалось заканчивать предложение, чтобы он понял всю величину ее неодобрения.

Все итальянцы женятся и заводят полчища детишек, вместо того чтобы без конца менять женщин и упорствовать в своем одиночестве, яростно отказываясь заводить потомство.

К тому же у него нет ни братьев, ни сестер, и, кроме него, некому обеспечить мать внуками.

Тео посмотрел на стоявший на стеклянном столике ноутбук, на секунду забывая о матери и возвращаясь к тому, чем две последние недели были заняты его мысли.

К Бекки.

Эта женщина так прочно обосновалась у него в голове, что он не мог даже толком сосредоточиться на работе. Одна ночь растянулась на три, потому что за окном все бушевала вьюга, заперев их в маленький уютный пузырь с протекающей крышей, где он оказался словно в параллельной вселенной и стал кем-то совершенно иным.

Перестал быть вечным двигателем собственной империи, на котором лежит ответственность за благосостояние тысяч сотрудников. Его не пытались очаровывать ни женщины, ни потенциальные партнеры по бизнесу, а вечные звонки прекратились, потому что в той глуши даже Сеть нормально не ловилась, и, предупредив помощницу, что будет без связи, Тео сделал немыслимое – отключил телефон.

Он словно стряхнул с себя миллиардера, когда снял дорогую одежду, в которой приехал в Лавандовый коттедж.

И вместо этого старательно колол дрова и чистил снег, по мере сил чиня все, что нуждалось в починке.

А заодно изучал все недостатки дома, которые и не думали сводиться к одной лишь протекающей крыше. Куда бы он ни смотрел, всюду видел нечто такое, что срочно требовало внимания и со временем обещало стать еще хуже.

Досконально изучив дом, Тео понял, что при желании может получить коттедж за бесценок, и для этого ему даже не потребуется что-либо объяснять Бекки. Он уже выяснил, где живут ее родители, и даже знал, чем они зарабатывают на жизнь, и теперь мог просто вернуться в Лондон, позвонить и сделать предложение, от которого они не смогут отказаться. И ему даже не придется называть для этого крупную сумму.