Перворожденный - Пол Томпсон

Он на цыпочках двинулся вперед по ветке и оказался как раз над Кит-Кананом. Плечи принца скрылись в грязи, но он поднял руки над головой, чтобы они были свободны до последнего момента. Парень на дереве снял кожаный ремень, несколько раз обернутый вокруг талии; пояс оказался более десяти футов длиной. Растянувшись на ветке, мальчик спустил ремень Кит-Канану, и принц ухватился за него левой рукой.

– Чего ты ждешь? Вытащи меня отсюда! – приказал Кит-Канан.

– Если ты сам не можешь освободиться, я за тебя этого не сделаю, – заметил его спаситель.

Он несколько раз обернул пояс вокруг сука, завязал его узлом и улегся на ветке, ожидая результата.

Кит-Канан поморщился и начал подтягиваться, держась за ремень. Тяжело дыша и сыпя проклятиями, он выкарабкался из смертоносной трясины, забрался на дерево и, перекинув ногу через сук, лег и перевел дыхание.

– Благодарю тебя, – наконец выдавил он с некоторым сарказмом.

Подросток отодвинулся на несколько футов обратно к стволу дуба и сел, подтянув колени.

– Да не за что, – Ответил он Кит-Канану.

Зеленые глаза сверкнули на его варварски раскрашенном лице. Он откинул капюшон и оказался мальчишкой с копной белоснежных волос. Широкие скулы и заостренные уши выдавали его происхождение. Кит-Канан медленно подтянулся, оседлав ветку.

– Ты же из Сильванести, – промолвил он в изумлении.

– Нет, я Макели.

– Ты принадлежишь – к народу Сильванести, как и я, – покачал головой Кит-Канан.

Эльфийский мальчик поднялся на ноги.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Меня зовут Макели.

Ветка была слишком тонкой, чтобы Кит-Канан мог встать, и он медленно пополз к стволу. Зловещая трясина внизу приобрела прежний безмятежный вид. Бросив туда взгляд, он вздрогнул всем телом.

– Разве ты не видишь, что мы с тобою похожи?

– А вот мне так не кажется, – ответил Макели, ловко пробираясь по ветке.

Слишком взволнованный и утомленный, чтобы продолжать, Кит-Канан оставил этот разговор. Они слезли с дерева и оказались на твердой земле. Кит-Канан медленно следовал за мальчиком, который стремглав прыгал по ветвям, и все же в какой-то момент руки его разжались, он выпустил ветку и упал с высоты нескольких футов. Приземлившись с глухим стуком, он застонал.

– Ты такой неповоротливый, – заметил Макели.

– А ты грубиян. Ты знаешь, кто я? – высокомерно произнес принц.

– Неуклюжий чужестранец.

Эльфийский мальчик запустил руку куда-то за спину, извлек тыквенную бутыль, туго обтянутую оленьей кожей, и стал пить чистую воду. Кит-Канан нетерпеливо смотрел на него, горло его сжималось от воображаемых глотков.

– Ты не дашь мне немного воды? – попросил он.

Макели, пожав плечами, отдал принцу бутыль. Кит-Канан, схватив сосуд грязными руками, начал жадно пить и в три глотка осушил его.

– Да благословят тебя боги, – сказал он, возвращая бутыль мальчику;

Макели перевернул бутыль и, увидев, что та совершенно пуста, с неприязнью взглянул на Кит-Канана.

– Я два дня ничего не пил, – объяснил Кит-Канан. – И не ел. У тебя нет чего-нибудь съестного?

– С собой ничего. Дома есть еда.

– Ты не возьмешь меня с собой домой?

Макели снова накинул капюшон, скрыв свои удивительные белые волосы, и стал совершенно незаметным среди деревьев.

– Не знаю, стоит ли. Най это может и не понравиться.

– Умоляю тебя, друг, я в отчаянном положении. Я потерял своего коня и сбился с пути, а в этом проклятом лесу не могу отыскать дичи. Если ты мне не поможешь, я умру от голода здесь, в глуши.

– Да, я слышал, что где-то в этих местах бродит чужак, – засмеялся маленький эльф, и смех его мелодично прозвучал в неподвижном воздухе. – Вороны рассказали мне о тебе.

– Вороны?

Макели показал на птиц, все еще наблюдавших за ними с ближайшего холма.

– Они знают обо всем, что происходит в лесу. Иногда, когда случается что-нибудь необычное, они рассказывают мне и Най.

– Ты и вправду можешь разговаривать с птицами? – Кит-Канан вспомнил, как внимательно разглядывали его вороны, выводя из себя.

– И не только с птицами. – Макели вытянул вперед руку и издал отрывистый каркающий звук. Одна из черных птиц подлетела к нему и уселась на запястье, словно сокол, возвратившийся к хозяину. – Как, по-твоему, – спросил мальчик у птицы, – можно ему доверять?

Ворон склонил голову и резко прокричал что-то по-своему. Макели нахмурился. Круги, нарисованные у него на лбу, сжались, когда он сдвинул брови.

– Он говорит, что у тебя есть магическое оружие. Он говорит, что ты ранил им деревья.

Кит-Канан взглянул на ножны, превратившиеся в сгусток грязи.

– Мой меч вовсе не волшебный, – ответил он. – Это просто обыкновенный клинок. Возьми, посмотри сам.

Он взял меч за лезвие и протянул рукоятку Макели. Эльф осторожно прикоснулся к оружию. Вороны хором закаркали, словно предупреждая об опасности, но Макели не обратил на них внимания и своей маленькой рукой взялся за эфес, украшенный алмазами.

– В нем заключено могущество, – сказал он, отдернув руку. – Он пахнет смертью!

– Возьми его в руки, – настаивал Кит-Канан. – Это не причинит тебе вреда.

Макели обеими руками схватил меч за рукоятку и взял его у принца.

– Такой тяжелый! Из чего он сделан? – пробормотал он.

– Из железа и желтой меди.

По лицу Макели можно было догадаться, что он не знает, что такое железо, медь, золото или серебро.

– Ты видел когда-нибудь металлы, Макели?

– Нет. – Он попытался взмахнуть мечом Кит-Канана, но тот был слишком тяжелым и ткнулся острием в землю.

– Я так и подумал. – Принц осторожно забрал оружие обратно и опустил его в ножны. – Теперь ты видишь, что я не опасен?

Макели обнюхал свои руки и состроил высокомерную мину.

– А я никогда и не говорил, что ты представляешь опасность, – презрительно фыркнул он. – Разве что для себя самого.

Он поднялся и проворно зашагал вперед, петляя вокруг гигантских деревьев. Макели ни разу не прошел по прямой больше нескольких ярдов. Отталкиваясь от могучих стволов, он перепрыгивал через поваленные деревья и несся вперед, как белка. Кит-Канан устало тащился следом, изнемогая от голода и тяжести нескольких фунтов вонючей грязи. Несколько раз Макели вынужден был возвращаться, чтобы отыскать отставшего принца. Кит-Канан, глядя, как мальчик исчезает за деревьями, чувствовал себя немощным стариком. А он-то считал себя таким превосходным знатоком лесов! По сравнению с этим мальчишкой, которому не могло быть больше шестидесяти, охотники Сильваноста выглядели заблудившимися пьяницами.